Тоже самое знал зверь. Оставался только вопрос о том, кто кого переиграет. Чья возьмёт? Вряд ли оборотень примет участие в сражении. Сейчас он одержим поиском Нириды. Она страшно рисковала, находясь в городе. Необходимость предупредить Владыку была сильнее. Потом, после захвата города, его снова придётся искать. И получится ли? Постоянно перемещаться вместе с армией Посланцев? Тогда ликан её точно поймает. К новой встрече с ним она не была готова, а вот он, напротив.

Была ещё одна причина, по которой девушка прибыла в этот город и хотела передать Владыке информацию. Перед собой она оправдывалась тем, что нужно сделать вклад в общее дело, оказать поддержку в войне за этот мир, в борьбе против иномирян. На самом деле, ей хотелось не только этого. Где-то глубоко внутри она хотела помочь самому Владыке.

Пусть иномирец был совсем юн, совсем неопытен, хоть и многообещающ, но ей была небезразлична его судьба. Правда она пока не могла понять причину её этого странного желания. Он ей импонировал, не более. Типичный мужчина, каких миллионы. Почему же так сжималось сердце при мысли о том, что ему могли ударить в спину в самый неподходящий момент вшивые волколаки из прошлого?

Оставался открытым вопрос о том, что же вампирша делала в городе до встречи с Чёрным Волком. Ведь тогда она не знала о ликанах. Что влекло её сюда? Она знала, что Владыка рано или поздно будет захватывать этот город. Знала и ждала его. Чтобы… Чтобы что?..

Одна из сильнейших не-мёртвых этого мира предпочитала не думать о причинах, оправдываясь тем, что «решит на месте», но в глубине точно зная ответ. Она хотела служить. Ей совсем не нужна свобода. Всю жизнь она только и делала, что служила. С самого первого вздоха, с первого открытия глаз, она уже принадлежала Владыке. Она умела это делать, она делала это превосходно, и в этом был смысл её существования.

Узнай об этом кто иной — тот бы рассмеялся. Как можно променять свободу на службу? Последняя из клана Вол’Хар не знала ответа на этот вопрос. Служение буквально было вшито в её кровь на генном уровне. Ей не нужно было «просто жить», как это делают другие. Ей было мало собственных целей, а особых амбиций она не имела. Древняя была клинком. Оружием, выкованным для руки Владыки. Если меч долго лежит в ножнах, он теряет былой блеск и остроту. Он не должен просто висеть без дела на стене. Оружие должно лежать в руке своего владельца и верно служить ему. Иной судьбы у клинка нет.

И пусть Владыка отпустил её — это было не важно. Она ошибалась, считая, что сможет жить самостоятельно и что ей не нужен какой-то там чужак. Клинок лишился своего владельца. Теперь Нирида это понимала. Ей претило «просто жить», как это делал Маркус. Здесь, снова встретившись с Владыкой, она сможет найти своё место и вернуться в привычную колею. Во всяком случае, она этого хотела.

А ещё бессмертная нет-нет да и лелеяла маленькую совсем далёкую мечту о том, чтобы спасти свою мать. Когда могущественная аристократка ныне мёртвого рода думала о леди Аколите, медальон не её шее мягко пульсировал. Никто, кроме Владыки, не сможет в этом помочь. Иномирцы убьют её мать, местные жители тоже. Ни вампиры, ни люди, ни кто бы то ни был в целом свете не поможет оживить одного из древнейших не-мёртвых этого мира. Это никому не было нужно. Кроме чужака, избранного силами, несоизмеримо превосходящими могущество самих богов.

Шанс на воскрешение могущественного вампира-лорда, спавшего полтора тысячелетия был, мягко сказать, не очень высок. Скорее его не было. Нирида не особо надеялась, что у неё это получится. Не говоря уж о том, что для начала нужно найти место упокоения.

Видимо чего-то наконец дождавшись, девушка внезапно рванулась к самому краю и тенью метнулась вниз, в переулки меж домов. Её путь лежал в сторону дворца, где сейчас засела верхушка клана, обороняющего город.

В таверне на юге Калимата сидел звероватого вида мужчина. Тот самый Чёрный Волк, ликан, способный создать армию, обладающий бешеной регенерацией и силами, не достижимыми даже сверхъестественными существами, вроде простых вампиров и оборотней.

Он знал, что самка вернулась в город. И знал, что она знала о нём. Только не понимал, почему тогда вернулась. Что её держало? Зачем она ошивалась здесь? Чего ждала? Или кого?..

Мужчина вспомнил ещё один запах, который сопровождал её раньше, впоследствии исчезнувший. Вспомнил и то, как самка ставила свою метку на этот второй запах, перекрывая своим, заявляя всем в округе, что обладатель «второго запаха» принадлежит ей.

Быть может, она ждала именно его? В таком случае, нужно вычислить, кого именно, а затем убить. Чтобы больше не ждала. Отныне в её жизни будет лишь один «второй запах» — Чёрный Волк.

Мужчина со злобой сжал в пальцах железный стакан — смял, как бумагу. На пальцы и стол пролилось дешёвое пойло. Отбросив в сторону, он поднял взгляд на дрожащего толстячка-тавернщика.

— Ещё! — хрипло прорычал.

В трактире больше никого не было — все разбежались, испугавшись вида ликана и его звероватых повадок.

В ночном лесу было необычно тихо. Как правило, в это время всё вокруг наполнялось жизнью и запахами. Сегодня было иначе.

Волк открыл глаза и повёл носом по ветру. Никого. Клыкастые ублюдки ушли, словно по мановению руки колдуна. И это был его шанс.

Он пришёл в лес давно. Хищник не знал, сколько точно прошло времени. Что-то около трёх месяцев. Клыкастая тварь убила его брата. Зверь поклялся отомстить и бросился куда глаза глядят — как можно дальше, чтобы зализать раны и подкопить сил. И тогда-то он забрёл в необычно-тёмный лес, которого доселе сторонился.

Это оказалось ловушкой. Убежав от одной угрозы, он вляпался в другую. Только его не убили, вовсе нет. На него устроили облаву и загнали, словно трусливого оленя. Со всех сторон жалили стрелы, десяток загонщиков бил его копьями, но всегда оставался один путь для отступления.

Волк осознавал, что это ловушка, но не мог сражаться с противником, существенно превосходящим числом. Умирать не хотелось, поэтому он позволил загнать себя, в конце концов угодив в яму.

Сначала он бросался на стены, но непрекращающийся град стрел быстро остудил пыл, а обильная кровопотеря подвела жизнь к самой границе, за которой ничего не было — лишь вечное ничто.

Каково было удивление хищника, когда его не убили. Оставили для развлечения. Даже подкармливали — бросали обгрызенные кости в клетку, из которых предоставлялась возможность высосать костный мозг. Иногда везло и поверхность кости была покрыта тонкой мясной плёнкой.

И всё на потеху старому прогнившему упырю, который ждал, пока оборотень оправится, чтобы затем убить его в схватке, показав свою доблесть, пощекотав нервы. Старик был охотником. Таким же, как и зверь.

Перевёртыш был не в силах принять человеческий облик, навеки проклятый безвестным некромантом, наложившим чары на свою хижину в лесу. Они заглянули туда с братом по юности, желали пощекотать нервишки.

Проклятье проявилось не сразу. С первым полнолунием их тела начало корёжить. Это был последний день, который они провели в облике человека. Оба стали проклятыми оборотнями с проблесками человеческого сознания где-то глубоко внутри. Подобием истинных волколаков. Тогда они сбежали, напуганные, ошеломлённые и совершенно не понимающие, что происходит. С тех пор прошло много лет. И кто бы знал, что всё закончится для одного брата смертью от лап бессмертной твари, а для второго клеткой на потеху таким же.

Однако, Волчья Судьба была благосклонна. Сегодня все не-мёртвые исчезли. Уши не улавливали почти бесшумных шагов, нос не чувствовал свежих запахов, а другие рецепторы не доносили до сознания хищника присутствия чужого вида.

Хрипло зарычав, зверь бросился на дверь клетки, в которую его перевели. И ещё раз. Потребовался десяток ударов мощного облезлого тела, чтобы выбить прутья наружу. Свобода! Он припал к земле и втянул запахи. Никого!