— Твоя сестра жива и здравствует.
Повисла пауза. В мою сторону устремился не верящий взгляд.
— Она… Она жива⁈ — он вскочил на ноги и бросился ко мне. Окружающие низшие схватились за оружие.
— Стоять! — рявкнул, останавливая и своего птенца и ковен.
Дождавшись, пока все замрут, продолжил:
— Твоя сестра жива. И ты увидишь её, — проговорил медленно, чтобы смысл фразы до него точно дошёл. В глазах парня забрезжила надежда.
Я холодно добавил, разрушая хрупкую башню из песка, которую тот успел выстроить у себя в голове:
— Но не раньше, чем приведёшь себя в порядок и начнёшь себя контролировать.
Надежда в глазах рассыпалась, подобно карточному домику.
— Ты лжёшь, — из его глотки вырвалось рычание.
«Недавно инициированные очень нестабильны…»
Я поморщился:
— Задача для тебя не такая уж и сложная. Ты можешь её выполнить и проверить правдивость моих слов.
Ярость, забрезжившая было в глубине его глаз, снова утихла.
— Хорошо… Я согласен.
Кивнув ему, распорядился:
— Приведите его в порядок, дайте какую-нибудь нормальную одежду и затем я жду его в доме.
Развернувшись, бросил через плечо:
— Если будешь буянить — я больше не буду к тебе так добр.
Я скрылся в зале.
Сразу направился в комнату Ариадны. Деликатно постучал:
— Это я.
— Входи…
Раздался стук деревянного засова. Дверь открылась. Девушка стояла на пороге. По лицу было видно, что она ещё сонная, но проснулась точно не сейчас.
— Как ты? — поинтересовался, проходя внутрь и присаживаясь на постель. Похлопал ладонью по простыни, приглашая сесть рядом.
— Нормально… — неуверенно ответила охотница. Заперев дверь, она села возле меня.
После вчерашних слёз у меня на груди, она перестала быть холодной и отстранённой. Больше не боялась показывать мне свою уязвимость и свои переживания, в тоне появилась печаль, а в глазах уже не затаённая, а вполне себе явная грусть. Дочь Родрика явно стала доверять немного больше, раз перестала скрывать эмоции.
— У меня есть для тебя небольшая новость, которая, возможно, тебя немного обрадует… — начал я.
Ари вопросительно уставилась на меня, явно не понимая, что её могло бы обрадовать.
— Эта новость… — протянул неуверенно. — Она и хорошая и не очень… Я бы даже сказал, что у меня две новости.
Вздохнув, пробормотал:
— Ты знаешь, как становятся вампирами?..
Ариадна отрицательно покачала головой, всё ещё не понимая, о чём я.
— Для этого мало испить кровь вампира. Не-мёртвый должен поделиться с жертвой своей силой, после чего в организме обращаемого пойдут процессы, которые иногда приводят к его гибели…
Я замялся.
— Поэтому стараются обращать сильных и здоровых, чтобы шансы успешно пройти трансформацию выросли.
— Я не понимаю к чему ты… — она замолчала и нахмурилась.
— Поймёшь. Просто для контекста, мне нужно тебе объяснить несколько нюансов… — пояснил ей.
— Ладно… — Ари неуверенно кивнула.
— Понимаешь… Новообращённый…. Когда он приходит после обращения в себя, первое время он совсем не может контролировать Зверя внутри. Иссушающая жажда толкает его на убийства, он может навредить родным и близким, — перечислял я, — а чудовище внутри полностью захватывает сознание. Там очень мало человеческого.
Я посмотрел в глаза девушки.
— Однако, всё это проходит. Под присмотром опытного Мастера, инициированный учится контролировать жажду и внутреннего Зверя. Лишние убийства ему просто не позволяют делать, стараясь утолить его жажду иначе. По крайней мере до тех пор, пока он не придёт в себя и его сознание немного не прояснится…
Я не стал упоминать тот факт, что иногда у птенцов сносит крышу. Часто это происходит, когда новообращённого оставляют без присмотра и позволяют буквально упиться кровью. В таком случае, кровь становится единственным и самым желанным средством утоления Голода. Кровь становится для инициированного наркотиком. Даже если он может контролировать свою жажду, он не хочет этого делать, находясь в состоянии постоянного кайфа, опьянения своим могуществом.
Сознательная часть скрывается где-то внутри, но из-за постоянной подпитки кровью вампир как бы пьян. Будь он опытен, то смог бы это контролировать, но из-за того, что его обратили буквально недавно, он не в силах совладать с внутренним Зверем и тот правит бал, в конечном итоге полностью замещая начальную личность.
Обычно такие Сородичи заканчивают очень плохо. Либо свои прибьют, либо Охотники.
— И к чему я это всё… — продолжил после небольшой паузы. — Я к тому, что в вампиризме как таковом нет ничего плохого. Это не делает из обращённого убийцу. Человек сам решает, быть ему убийцей или нет.
— Помнится, ты говорил иначе, когда описывал вампиров и просил меня не доверять никому, — Ариадна хмыкнула.
— И правильно говорил, — кивнул. — В обществе не-мёртвых действует пропаганда, которая учит убивать, подчинять себе, быть «над добычей», к коей причисляются все смертные.
Я поморщился.
— Это не делает всех вампиров безжалостными убийцами. Только вот если вокруг тебя все убийцы, сложно не стать таким самому, — тяжело вздохнул. — Мало кто из людей имеет свою волю и своё мнение. Что уж говорить о нелюдях.
— И к чему ты это рассказал?.. — брови девушки взметнулись к линии волос.
— Я говорил, что помогу тебе отомстить…
— И ты хочешь меня обратить?.. — её глаза чуть расширились.
— Да нет… Я хочу сказать, что мстить придётся не за всех.
В глубинах непонимающего взгляда забрезжили искорки вращающихся шестерёнок. Она ещё не поняла, но первые догадки явно посетили её голову.
Дальше тянуть не стал:
— Не вся твоя родня мертва.
Глаза Ари округлились. Сказать она ничего не успела:
— Твой брат жив.
— Где он⁈ — она вскочила с кровати. — Скажи, где он⁈
— Но есть и другая новость… — я замялся и опустил взгляд, снова не зная, как сказать правду.
Дочь Родрика побледнела и осторожно спросила:
— Какая?..
— Когда я был вашей деревне и спас тебя… Я увидел, что твой брат был ранен и умирал, однако он был ещё не мёртв…
— И-и?..
— Чтобы спасти его, я поделился с ним частью своей силы. А затем он умер.
Поднял взгляд и посмотрел ей в глаза.
— Так я думал в тот момент.
— Но ты сказал, что он… — она осеклась, а в глубинах её зрачков снова забрезжили мысли и догадки.
— Теперь он вампир. Новообращённый птенец, с трудом контролирующий жажду.
* * *
Не прошло и получаса, как мой новоявленный птенец осторожно вошёл в зал и нерешительно замер у входа.
Поманил его пальцем.
Кивнув, он медленно двинулся вдоль стола. Сейчас он выглядел куда приличнее. Умытый, чистый, без дикого блеска в глазах. Кожаная куртка была аккурат по размеру, а кожаные штаны заправлены в простые сапоги. Немного бледное лицо по-прежнему сохранило свои веснушки и лёгкий загар. Последние напоминания о прошлой жизни.
Парень приблизился.
— Ну здравствуй, Кен.
— Ты сказал, что дашь увидеться с сестрой, — он сразу перешёл к делу.
— Я не солгал, — усмехнулся. — Увидишься. Как ты себя чувствуешь?
— Нормально, — бросил, как собаке палку. — Почему ты обратил меня? Что мне теперь делать?
На скулах новообращённого заиграли желваки. Вперив в меня взгляд, он, вероятно, намеревался прожечь дырку, не иначе.
— Как я сказал — я дал тебе шанс на новую жизнь.
— Это не жизнь! — прорычал молодой охотник.
— Тогда… Может мне убить тебя? — в моих руках появился кинжал.
Кен замолчал, со страхом уставившись на тёмное лезвие, исписанное символами.
— Раз это не жизнь, может мне стоит лишить её тебя?.. — вкрадчиво продолжил.
— Я… Я… — в голосе новоявленного не-мёртвого сквозило отчаяние. — Я не знаю, что мне делать. Я ничего не понимаю…
— Ты — мой птенец. Я — твой Мастер. Всё, что ты должен сейчас делать — это адаптироваться. Необходимо завершить трансформацию и научиться контролировать свой голод, чтобы не терять рассудок, когда твой голод становится слишком сильным.