Теперь я знаю о Хищике. Знаю его намерения. Но не знаю, кто он.

Под какой личиной скрывается враг.

Ну что ж, товарищ Хищник, посмотрим, чья возьмёт.

Я возвращаюсь к себе, и решаю сразу лечь спать. У себя в палатке я сплю часа три, что определяю, взглянув на часы.

— Лейтенант Беркутов, вас вызывает к себе командир Грачёв Семен Семенович.

Мать твою!

А что же Власов не сообщил мне о смене руководства?

Он точно под меня копает. Связан он с моим личным врагом или нет, но я ему поперёк горла встал.

А меня определенно отправляют на новое задание. Быстро умываюсь, одеваюсь и отправляюсь к командиру.

Вхожу. Кроме командиров, здесь находится еще лейтенант Саша Шохин, стоит чуть поодаль. Мы с ним молча переглядываемся.

Походу, пойдем с ним вместе на задание.

— Здравия желаю, товарищ полковник.

— Однако, ты быстро! — реагирует новый командир части.

— Рад стараться, товарищ полковник, — чётко отвечаю я.

Стол в штабе — обычный, деревянный, со следами прожжённых сигарет и царапинами. На нём раскинулась карта, покрытая сеткой координат и красными пометками. Около неё — металлическая линейка, два ластика и карандаш, обточенный так, что остриё похоже на шило.

Грачев опирается на край стола, крутит карандаш в пальцах. Мы с Шохиным стоим напротив, чуть склонившись над картой, чтобы разобрать детали.

— Вот здесь, — командир указывает остриём карандаша на гребень. — Они расположились. Высота четыреста сорок два метра. Естественная крепость. Окопались основательно, скорее всего. Группы разведки говорят, что есть пулемёты, миномёты. Позиции у них — мать честная.

— А у нас? — хмуро спрашивает Шохин, держа руки за спиной.

— У нас ничего, — коротко отвечает Грачев, усмехнувшись. — Ваша задача — прикрытие.

— Откуда? — интересуюсь я, взглядом цепляясь за карту.

Грачев обводит карандашом несколько точек у подножия высоты.

— Вот тут, северо-запад. И вот тут, юго-запад. — Он стучит кончиком карандаша по карте. — Подойдёте в складках местности, сделаете укрытия. Окопаться надо ещё постараться. Местность открытая, если начнут лупить, держать оборону будет тяжело.

— Сложно подойти незаметно, — замечаю я. — Всё это, считай, под их взором.

— Поэтому идёте ночью. Разведка уже дала ориентиры. Здесь, — он указывает на одну точку, — высота сорок два метра. С неё можно наблюдать за передвижением колонн. Если их подкрепление пойдёт через ущелье, у вас будет шанс перехватить.

— А если они разделятся? — спрашивает Шохин, его брови сдвинуты так, будто он пытается прожечь взглядом карту.

— Тогда вам придётся жёстко работать, у вас целый взвод, — спокойно отвечает Грачев. — Перекрывайте ущелье и занимайте высоту. Главное — не дать им добраться до своих.

Я смотрю на карту, прикидываю расстояния. Всё это — сплошной риск. Любое неверное движение, и нас положат на подходе.

— Земля там твердая, как камень. Найдете естественные складки местности, залягите, чтобы и сами не торчали, и пулемёт можно было поставить.

— А артподготовка? — спрашивает Шохин.

— Будет, — кивает Грачев. — Перед началом штурма наши поработают по их позициям. Но рассчитывайте на то, что не всё накроют. Моджахеды — ребята хитрые, зарываются глубоко.

— Если они контратакуют? — уточняю я.

— Тогда всё будет зависеть от вас, Беркутов. — Грачев наклоняется ниже, глядя мне прямо в глаза. — Выдержите — операция пройдёт как по нотам. Не выдержите — сороковая понесёт большие потери.

В голосе нет упрёка, но я чувствую тяжесть этих слов. Секунду молчу, потом киваю.

— Сделаем всё, что сможем.

— Я знаю, — говорит он, и в его голосе звучит странное спокойствие. — Но сначала — разведка.

Я смотрю пристально.

Карта Афганистана растянута на весь стол, как распятая, под тусклой лампой.

Командир Грачев, высокий и подтянутый, тоже смотрит на карту, постукивая карандашом по своим зубам.

— Беркутов, — бросает полковник, даже не глядя. — вот смотри сюда.

— Взвод твой прикрывать будет операцию. — Грачев указывает карандашом на высоту, помеченную жирным красным крестом. — Тут, — он чертит вокруг пальцем, — сороковая армия будет работать. Задача — прижать моджахедов, которые засели на высоте. Они там, как на орлином гнезде. Всё просматривают, любая техника — как на ладони.

— А мы? — уточняю я.

— Вы, Беркутов и Шохин, будете страховать. Ваша задача — не дать подкреплению пробиться к высоте.

— Подкреплению? — переспрашивает Шохин, нахмурив свои густые брови.

— Да, уверен, что будет подкрепление, духи зубами зацепились за эту высоту. Слишком выгодная позиция, — спокойно отвечает Грачев. — Радиоэфир кипит, сигналы ловим уже сутки. Движуха у них началась, явно ждут гостей.

Я качаю головой. Плохая новость. Значит, разведка провалилась. Значит, они нас там уже ждут.

— Вот, сюда смотрите…

Полковник Грачёв красным карандашом обводит один из брошенных жителями кишлаков, что был отмечено на карте. — Здесь, прямо в горах сконцентрировано около четырех их пулеметов.

— А твой взвод, лейтенант Беркутов, — Грачёв смотрит внимательным взглядом, — назначен в прикрытие. Изучайте карту, парни, и сами решайте, где будет выгоднее расположиться.

— Особо выбирать не приходится, — озадачено чешет ухо Шохин.

Я с ним согласен. Все просматривается, как на ладони.

— Вот тут есть небольшая горка, если только за ней укрыться, чтобы не сразу обнаружили, — говорю я.

— Так это же отлично, — замечает полковник.

Начальник штаба — полковник Бессмертный молчит. Кошусь на него, обычно активный товарищ, а тут как воды в рот набрал.

Приглядывается к новому командиру? Или не хочет лезть вперед него, вдруг тому не понравится? Непохоже на Бессмертного. Что-то пошло не так…

Мазнув взглядом по его безмолвной фигуре, быстро переключаюсь на обсуждение плана.

— И выбить их оттуда будет очень сложно, — продолжает командир. — Но в охране у них человек восемь. Так что, справитесь.

— Сама высота небольшая для штурма, — вслух рассуждаю я. — Но атаковать можно.

— Я и говорю, что без разведки, не обойтись, -говорит полковник Грачёв.

Мы с Шохиным ещё раз рассматриваем карту, пока командир уточняет последние детали. Места для окопов отмечаем мелкими крестиками, прикидываем, где лучше всего разместить пулемётные точки.

— Здесь хороший обзор, — говорю, указывая на складку местности на северо-западной стороне. — Если сумеем укрыться вдоль этой линии, сможем перекрыть подход к ущелью.

— А здесь? — добавляет Шохин, указывая на более узкую часть. — Если они пойдут в обход, у нас будет мёртвая зона.

— Тогда выставим наблюдателя, — предлагаю я. — Один человек сможет держать контроль.

Грачев внимательно слушает, кивая, но ничего не добавляет. У него свои мысли — видно, что он больше доверяет полевой практике, чем обсуждениям в штабе.

Полковник наклоняется, чтобы лучше разглядеть карту.

Он чертит ещё один круг. — Вот здесь. С завтрашнего дня вы будете там. Но сначала ты и Шохин пойдёте в разведку. Ночью.

Я слышу, как у Шохина скрипят зубы. Он ненавидит спонтанные задачи, особенно ночные.

— Почему ночью? — бурчит он.

— Потому что днём туда не подойдёшь. — Грачев поднимает на нас свои тёмные глаза. — Луна сегодня слабая, а ночью их наблюдатели вас не заметят.

— А если заметят? — кидаю я ему вопрос.

— Тогда вы уже не вернётесь. — Грачев говорит это как отрезает, а потом добавляет, чуть смягчаясь: — Но я в вас верю, парни.

План окончательно утверждён.

— Всё. Отдыхайте пару часов, потом на точку.

Но какой тут отдых? В голове уже мелькают детали. Где окопаться, где поставить пулемёты, сколько времени займёт работа.

— Лопаты не забудь, — усмехается Шохин, когда мы выходим из штаба.

— Забудь ты про лопаты, — бурчу я. — Думаешь, там кто-то копать будет, когда стрелять начнут?

Шохин улыбается, но в его глазах я вижу ту же сосредоточенность, что и у себя.