Глаза мужчин расширились.

— Договорились? — спросил Гален.

Они быстро кивнули.

— Счастливого пути домой, парни.

На прощание мужчины хором пропели краснолицему Шу «Увидимся, Эзра» и поскакали вниз по берегу реки. Никто не оглянулся.

Гален улыбнулся.

— Ну что ж. Полагаю, они не были так настроены на поимку рабов, как ты думал, Эзра? Отпусти мою жену, — холодно потребовал он.

Шу быстро приставил пистолет к голове Эстер.

— Девушка уйдет со мной.

Эстер услышала смех Рэймонда из-под капюшона.

— Мы должны пристрелить его просто за то, что он такой глупый.

— Да, должны, — сказал Гален, но на его лице не было улыбки. — Отпусти ее, Шу. Я уже устал от этого.

— Нет! Я…

Первая пуля попала ему в плечо, вторая — в коленную чашечку. Сила удара отбросила его от Эстер. Он лежал на земле, крича от боли.

Эстер не колебалась. Она подбежала к мужу, и он подхватил ее на руки. Он притянул ее к себе и крепко прижал к себе.

— О Боже, малышка. Я так волновался.

Эстер плакала и целовала его. Она была вне себя от радости и благодарила небеса за то, что ее молитвы были услышаны.

— Я знала, что ты придешь за мной. Я знала.

— Я был напуган до смерти.

Звук, с которым Рэймонд прочистил горло, прервал это эмоциональное воссоединение.

— Если вы двое не возражаете, нам еще нужно избавиться от отходов.

Гален ухмыльнулся. Теперь, когда Индиго снова была в его объятиях, ему было все равно, что случится с Шу.

— Делай с ним, что хочешь. Мы с Индиго едем домой.

— Можно мне его убить? — спросил Рэймонд.

— Нет, брат мой. Я уверен, ты сможешь придумать что-нибудь гораздо более креативное.

И Гален и Эстер оставили Рэймонда и его братьев искать более креативное решение.

Глава 22

— Итак, что вы решили сделать с нашим другом Эзрой? — спросили Гален и Эстер Рэймонда за завтраком на следующее утро. Возвращение Эстер вчера вечером наполнило дом радостью. Рэймонд и его братья праздновали до рассвета, еще долго после того, как они с Галеном легли спать.

— Сейчас Шу уже на пути на юг, как ему и хотелось.

— За исключением того, что он связан и с кляпом во рту, — добавил Джерролд.

Эстер взглянула на Жинетт, которая выглядела такой же растерянной, как и она сама. Гейл Грейсон спросила:

— Что ты имеешь в виду?

— Мы отправили его к нашему другу в Триполи.

Гален рассмеялся.

— Так вы его похитили?

Рэймонд кивнул.

— Наш друг из Триполи — принц, и ему всегда нужны слуги, чтобы убирать навоз в его амбарах. Он, видите ли, наездник. Я думаю, к тому времени, как Шу закончит с чисткой конюшен, он будет уже стариком.

— Но что, если он попытается сбежать?

Гален ответил:

— Принц прикажет его убить. Там очень неодобрительно относятся к беглым рабам.

Глаза Эстер расширились.

— Вы отправили Шу в рабство?

Рэймонд кивнул без тени сожаления.

— Я подумал, что это было бы хорошей данью уважения всем тем, кого он отправил на юг. Может быть, теперь он осознает ценность свободы и поймет, насколько она по-настоящему драгоценна.

— А что насчет Дженин и Фостера?

Гален взял разговор в свои руки.

— Сначала мы нашли Фостера. Дженин бросила его на произвол судьбы. Он рассказал нам, что произошло. После того, как он заверил нас, что не слишком пострадал, чтобы ехать верхом, мы посадили его на запасную лошадь и отправились за тобой. Вскоре мы наткнулись на Дженин. Фургон застрял на грязной дороге. Она не обрадовалась, увидев меня. Мы освободили фургон, посадили в него ее и Фостера и отправили с ними одного из братьев обратно в Уиттакер. Фостер, несомненно, поправится, но судьба Дженин зависит от членов Ордена.

Эстер стояла на веранде из кованого железа в спальне и смотрела, как солнце исчезает за горизонтом. Она плотнее закуталась в плащ, чтобы защититься от холодного ветра. Была середина октября, почти ровно год прошел с той ночи, когда мистер Вуд принес раненого Черного Дэниела в ее дом. Этот год был богат на события. Если бы кто-нибудь сказал ей тогда, что через год она по уши влюбится и выйдет замуж за циничного, грубого мужчину, который прячется в ее подвале, она бы спросила, не пьяны ли они. Но она вышла за него замуж и по уши влюбилась. Она также носила его ребенка. Она еще не сказала ему об этом, но хотела сделать это сегодня вечером, теперь, когда мир, казалось, восстановил равновесие.

Эстер услышала, как он вошел в комнату. Она улыбнулась, когда их взгляды встретились, но улыбка исчезла, когда она увидела встревоженное лицо Галена. Она подошла к нему и спросила:

— Что случилось?

— Джон Браун напал на федеральный арсенал в Харперс-Ферри, штат Вирджиния. Городское телеграфное отделение заполнено людьми, ожидающими новостей о результатах.

— Кто-нибудь погиб?

— Неизвестно. В первой телеграмме говорилось, что один человек, багажный инспектор, был убит, но больше никаких известий не поступало.

Эстер опустилась на стул.

— Боже мой, что это будет означать?

— Никто не знает. Последствия будут в любом случае. Боже, я восхищаюсь этим стариком, но лучше бы он подождал. Дуглас пытался отговорить его, когда они тайно встретились в августе этого года в старой каменоломне близ Чемберсбурга, штат Пенсильвания. Дуглас считал это место идеальной стальной ловушкой. Высоты вокруг арсенала делают его неприступным при контратаках. Он сказал Брауну, что живым ему не выбраться, и я боюсь, что Дуглас окажется прав.

В течение следующих нескольких дней стало известно больше. Браун вошел в Харперс-Ферри в воскресенье вечером, 16 октября 1859 года. С ним был двадцать один мужчина смешанных рас.

Трое людей Брауна остались на оперативной базе на ферме Кеннеди в Мэриленде. Из восемнадцати участников группы пятеро были чернокожими: беглые рабы Шилдс Грин и Дэнджерфилд Ньюби; двое чернокожих из Оберлина, штат Огайо, Льюис С. Лири и его племянник Джон А. Коупленд-младший; и Осборн Перри Андерсон. Из оставшихся белых трое были сыновьями Брауна.

Оружейный склад защищал одинокий сторож, и его быстро захватили. Браун надеялся, что рабы в округе соберутся и присоединятся к нему в борьбе за свою свободу, но никто заранее не предупредил их о его планах. Тем не менее, он отправил людей в сельскую местность, чтобы распространить информацию и собрать людей. Патруль вернулся лишь с несколькими новобранцами и несколькими заложниками, одним из которых был правнучатый племянник Джорджа Вашингтона. Багажным инспектором, о котором говорилось в первой телеграмме, был свободный чернокожий по имени Хейвуд Шепард. Он был убит кем-то из людей Брауна, находившихся на мосту. Предположительно, его застрелили, когда он вышел на эстакаду в поисках ночного сторожа.

Некоторые говорили, что Браун знал, что ему не победить, что он сдался еще до начала рейда из-за отсутствия поддержки со стороны таких людей, как Дуглас, и других, которые отказались присоединиться к нему. Другие указывали, что старику просто не хватило сил и военной стратегии, необходимых для успешного проведения такого дерзкого удара. Какой бы ни была причина, ироничная смерть Шепарда, свободного чернокожего человека, казалось, символизировала последовавшее за этим фиаско.

После смерти Шепарда Браун остановил полуночный поезд, следовавший на восток, и продержал его на рельсах несколько часов, а затем, никто не знает почему, позволил ему проследовать дальше. Пассажиры поезда, естественно, предупредили власти.

Когда наступило утро понедельника, 17 октября 1859 года, жители Харперс-Ферри, уже хорошо осведомленные о присутствии Брауна, начали снайперскую кампанию, нацеленную на людей Брауна. На помощь городу быстро прибыли объединенные силы ополчения Вирджинии и Мэриленда. К полудню двое сыновей Брауна и еще шестеро членов банды были убиты, а также трое горожан. Семеро из людей Брауна бросили его и сбежали. Двое позже были пойманы.

Забрав своих выживших людей и оставшихся заложников, Браун укрылся за толстыми стенами здания пожарной службы. Той же ночью прибыли морские пехотинцы США под командованием полковника Роберта Ли и лейтенанта Джеба Стюарта. Когда ополченцы решили, что не хотят быть первыми, Ли послал туда морских пехотинцев.