Би жила примерно в полумиле от нее и занималась врачеванием, и Эстер молилась о том, чтобы она была дома.

— Помоги мне снять с него это пальто, а потом поезжай за Би.

В свои пятьдесят шесть лет мистер Вуд все еще был мужчиной внушительных размеров, но на лице старика ясно читалось напряжение, когда он поднимал Черного Дэниела, чтобы Эстер могла снять с него пальто. Черный Дэниел был крупным. Он был выше шести футов мистера Вуда более чем на несколько дюймов. Кроме того, он выглядел так, будто перевешивал его на добрых пятьдесят фунтов. Мистер Вуд описал это как попытку поднять гору.

Когда она освободила его от пальто, Эстер постаралась не обращать внимания на пятна крови на простыне в том месте, где лежал Черный Дэниел, и молча подала мистеру Вуду знак уложить его обратно на койку.

Эстер положила руку на его влажный лоб; у него начался жар. Он начал дрожать. Поскольку он был спрятан под двойным дном фургона, его одежда, за исключением пятен крови, была относительно сухой, поэтому Эстер пока оставила платье и брюки, которые были на нем надеты. После того как они с мистером Вудом сняли с Черного Дэниела сапоги — еще одно действие, которое, по-видимому, причинило ему сильную боль, — она достала из старого сундука в углу комнаты три больших стеганых одеяла и осторожно укрыла его.

Мистер Вуд отправился за Би, а Эстер вернулась в дом, чтобы проведать остальных гостей. Дети крепко спали в одной из спален на втором этаже большого старого дома. Их родители сидели и тихо разговаривали перед камином в столовой. При ее появлении оба подняли на Эстер лица с усталыми улыбками. Заверив Эстер, что они наелись досыта, она направила их в отведенную им комнату на время пребывания здесь. Через несколько дней, после того как они восстановят свои силы и для них купят подходящую одежду, они решат, ехать ли им дальше в Канаду или они попытаются начать новую жизнь где-нибудь в другом месте.

В чайнике еще оставалось немного горячей воды для чая, который Эстер заварила вечером, поэтому она вылила то, что осталось, в небольшую миску. Затем она снова наполнила чайник и поставила его кипятиться на случай, если Би понадобится горячая вода. Накрыв таз чистым полотенцем, она отправилась на поиски каких-нибудь чистых тряпок, которые можно было бы использовать для перевязки. Собрав все необходимое, она погасила свет в передних комнатах и вернулась к мужчине в подвал.

Эстер положила руку на лоб Черного Дэниела и почувствовала, как ее кожу опалил лихорадочный жар. За то короткое время, что она отсутствовала, он стал горячим, как утюг. Смочив одну из тряпок в теплой воде, она осторожно начала промывать порезы и ссадины на его опухшем лице. Она надеялась, что не причиняла ему боли, но другого способа обработать поверхностные раны не было.

Мистер Вуд вскоре вернулся с Би. Эстер считала Би одним из старейших и мудрейших людей в округе и была рада, что она приехала, чтобы помочь в этой ситуации. Би заявила, что рана в боку была нанесена ножом. Она обработала уродливую рану и зашила ее, как и глубокие порезы на тыльной стороне его ладоней. Три ребра действительно были сломаны, и она осторожно, хотя и туго, перевязала их, чтобы обеспечить им поддержку.

Би также выяснила, почему снятие ботинок вызвало у него такую боль: левая лодыжка была повреждена и очень сильно распухла. Она перевязала ее, чтобы он ею не двигал.

Когда она закончила, Би подняла голову и произнесла:

— Он будет жить, хотя очевидно, что кто-то хотел отправить его на тот свет. Она собрала свои принадлежности и медленно поднялась на ноги, сказав с притворной суровостью:

— Господи, я ненавижу стареть.

Первого августа прошлого года Би отпраздновала свой шестьдесят седьмой день рождения. Она была ценным членом общества, и Эстер знала, что, когда она неизбежно уйдет из жизни, все будут опустошены.

Би снова натянула старый плащ оливкового цвета, который она сняла ранее, и сказала:

— Знаешь, Эстер, под всеми этими синяками, вероятно, скрывается очень привлекательный мужчина.

Эстер не могла разглядеть истинные черты лица мужчины под травмами.

— Почему ты так решила?

Би ответила со всей серьезностью:

— Потому что Господь Бог не надел бы морду мула на такого прекрасно сложенного мужчину.

Эстер, привыкшая к откровенности Би, просто покачала головой и усмехнулась. Всегда можно было положиться на то, что старая женщина вызовет улыбку. Эстер посмотрела на спящего мужчину. Ранее Би разрезала старое платье, которое было на нем, чтобы облегчить себе работу. Теперь он лежал на койке с обнаженной грудью, если не считать белых повязок на ребрах. Эстер видела обнаженную мужскую грудь всего два или три раза за свою взрослую жизнь, но даже она знала, что Би говорила правду: он действительно был прекрасно сложен. Грудь казалась рельефной, руки и плечи мощными.

Голос Би прервал ее размышления, когда она спросила:

— Эстер, кто это?

Эстер быстро взглянула на мистера Вуда, который почти незаметно покачал головой. Эстер была с ним согласна. Би была давним проводником на дороге, и ей можно было доверять, но сейчас, чем меньше людей знало о присутствии Черного Дэниела, тем безопаснее было для всех.

— Он просто друг в беде.

Би понимающе кивнула и не стала настаивать.

— Держи его в тепле, Эстер. Нитки могут немного отсыреть, но должны продержаться. Правда, ему придется некоторое время дать ноге отдохнуть.

Перед уходом Би дала Эстер еще несколько указаний и сказала, что заедет утром, чтобы еще раз проведать его, когда она занесет свою еженедельную корзину с яйцами. Мистер Вуд также пообещал заехать утром, прежде чем отправиться в долгий обратный путь в Энн-Арбор.

После их ухода в маленькой потайной комнате воцарилась тишина, нарушаемая только затрудненным дыханием мужчины. Эстер огляделась, размышляя, где бы она могла поспать, поскольку Би посоветовала Эстер присмотреть за ним хотя бы сегодня ночью. Лекарство, которое ему дали, должно было немного облегчить боль и, что более важно, помочь ему уснуть. Было сомнительно, что он проснется до утра, но, если ему понадобится помощь среди ночи, Эстер должна была быть рядом.

Однако койка, на которой он лежал, была единственной кроватью в комнате. Эстер пришлось выбирать между старым креслом-качалкой в углу или утоптанным земляным полом. Остановив свой выбор на кресле, она придвинула его поближе к койке и достала из комода еще несколько одеял. Она здорово промокла, когда вытаскивала Дэниела из фургона. Торопясь позаботиться о нем, она забыла о себе. Только сейчас она заметила, что ее платье и белье под ним пропитались холодной влагой. Дрожа, она свернулась калачиком в кресле. Здравый смысл подсказывал ей пойти в дом и переодеться в сухое. Прибытие сегодняшних гостей и их потребность в безопасном убежище означали, что ей понадобятся все ее силы. Она мало кому сможет помочь, если заболеет. Но она не хотела оставлять своего пациента.

Она снова порылась в большом комоде и достала фланелевую рубашку с длинными рукавами и пару длинных подштанников. Обе вещи были рассчитаны на мужчину гораздо большего роста, но сойдут.

С рубашкой и подштанниками в руках она подошла к старой печке с черным дном. Несмотря на то, что в ожидании приезда Би она хорошенько ее прогрела, в подземной комнате только сейчас заметно потеплело. Эстер бросила быстрый взгляд на своего гостя. Похоже, лекарство работало. Уверенная, что он не проснется, она разделась до своей поношенной муслиновой сорочки и панталон. Холодный воздух в комнате еще сильнее обдувал ее обнаженную кожу, побуждая как можно быстрее вытереться самой сухой из своих нижних юбок. Покончив с этим, она быстро надела рубашку с длинными рукавами и подштанники до щиколоток. Влажное платье и нижние юбки она разложила на маленькой скамеечке возле печки, чтобы к утру они высохли.

Эстер повернулась обратно к креслу и замерла. Черный Дэниел наблюдал за ней. Его единственный здоровый глаз придавал ему сходство с циклопом. Очевидно, он боролся с последствиями лекарства, потому что веко отказывалось оставаться открытым. Он снова открыл глаз, но он снова закрылся. Когда веко, подрагивая, опустилось, как ей показалось, в последний раз, Эстер с благодарностью подумала, что он сдался. Но он снова доказал, что она ошибалась. К ее изумлению, он попытался встать с койки. Когда он попытался заговорить, Эстер поспешила к нему и сказала: