— Спасибо, Жинетт.

Они провели еще несколько минут в праздной беседе о бале и людях, которые будут на нем присутствовать. Жинетт объяснила, что на похоронах будут только местные родственники и друзья Вады. Расин получила телеграмму, в которой говорилось, что из Луизианы никто не приедет.

Эстер спросила:

— Много ли членов семьи в Луизиане?

— Очень много, но никто не хочет идти на такие расходы, проделывая весь этот путь только для того, чтобы похоронить Ваду. Она была злобной, как крокодил, и ее не волновало, что люди о ней думают. На самом деле, иногда казалось, что она из кожи вон лезет, чтобы сохранить в памяти людей ее легендарное зло. Бедным Мэвис и Реджинальду каждый день напоминали, что они едят ее еду и живут в ее доме. Бедные слуги никогда не задерживались у нее дольше, чем на сезон.

— Но почему она так обращалась с людьми?

— Горечь. Ее муж, дедушка Галено, содержал в квартале темнокожую любовницу. Вада была унижена и потрясена выбором своего мужа. Она использовала свое влияние, чтобы обвинить женщину в восстании, и ей почти удалось добиться продажи любовницы в рабство. Дедушка Галено был возмущен. Он использовал свое огромное влияние, чтобы спасти женщину от плахи, а затем публично осудил Ваду. Он поклялся, что никогда больше не будет жить с ней, и сдержал свое обещание. Он сопровождал свою любовницу на балы, в театр, на скачки, и ему было абсолютно плевать, что подумают люди. Он был счастлив. У Вады была гораздо более тонкая кожа. Слухи и скандалы заставили ее перебраться сюда, в Мичиган, где ее родственники по материнской линии все еще владели землей, подаренной им французами. По словам моих родителей, она всегда была склонна к манипуляциям, даже в детстве. После ситуации с мужем ее, по-видимому, поглотили горечь и жажда мести. Казалось, что она не чувствовала себя счастливой, если только кто-то другой не был несчастен.

Услышав эту печальную историю, Эстер покачала головой.

— Она любила своего мужа? — спросила она.

— Нет. Брак был заключен по договоренности. Это было объединением двух очень богатых и влиятельных семей Нового Орлеана, но она относилась к нему так же, как и ко всем остальным, — как будто он был грязью у нее под ногами. Моя мама говорит, что Вада кричала на него на вечеринках, нанимала людей, которые следили за его передвижениями каждый день. Мой папа говорит, что девушка Галено проявил большую сдержанность, не отправив к ней наемного убийцу. Она была просто ужасна.

Эстер она тоже казалась просто ужасной. На первый взгляд, вряд ли можно было винить ее мужа за то, что он искал успокоения в объятиях возлюбленной, но какая судьба постигла в результате Расин и мать Галена?

— Как отреагировали дети на скандал?

— Вада привезла сюда Расин, Рут и их младшего брата Реджинальда. Они жили с ней в зимние месяцы, а лето проводили в Луизиане. До подросткового возраста они слушали, как она ругает их отца и его шлюху, как она всегда называла любовницу.

— Должно быть, у них была очень несчастливая жизнь.

Жинетт согласилась.

— Да. Реджинальд рос без всякого руководства, Расин обратилась к своей вере, но Рут была упрямой и взбунтовалась. Из-за того, что она выбрала в мужья темнокожего мужчину, Вада прогнала ее. Рут пошла добровольно. Никто не знал о ее судьбе до тех пор, пока семь лет спустя Макси не привезла осиротевшего Галено к Ваде. Макси работала поваром в доме в Новом Орлеане. Когда Вада приехала на север, Макси осталась прислуживать дедушке. Родители Галено погибли во время морского путешествия, и когда год спустя дедушка умер, у Макси не было другого выбора, кроме как привезти его к Ваде. У его отца Джеймса не было другой семьи, которая могла бы приютить осиротевшего мальчика. Макси сказала, что в то время она думала о том, чтобы воспитывать его как своего собственного ребенка, но чувствовала, что его бабушка имеет на него больше прав, хотя Макси и знала истинный характер Вады. Вада согласилась приютить Галена, только если Макси останется и будет готовить для них. Эти двое никогда не ладили в Луизиане, но ради Галена Макси осталась.

Голос Жинетт смягчился от волнения, когда она продолжила:

— Вада использовала своего собственного внука в качестве раба. Он спал в неотапливаемой комнате вместе со слугами и все свободное время проводил за работой по дому. Ему было семь лет, но он рубил дерево, полировал мебель, серебро, выносил помойные ведра, помогал дворникам. Терпел побои, наказания за малейшие проступки. Она так и не простила Рут за то, что она не выполнила условия брачного договора и полюбила мужчину, цвет кожи которого, по мнению Вады, позволял ему только доставлять товары к черному ходу Вады. Макси была возмущена, но в одиночку она была бессильна изменить судьбу Галено, поэтому написала Расин во Францию, и его тетя немедленно вернулась домой.

— Знала ли Расин о рождении Галена?

— Да, она была в Новом Орлеане, когда он родился, но в последующие годы Расин вступила в орден и поэтому понятия не имела, что ее племянник страдает от рук матери. Ее уведомил о смерти отца его адвокат, но никто, кроме Макси, не написал ей ни о смерти сестры, ни о судьбе Галено.

— Она покинула свой орден?

— Да, она сказала, что у Господа, очевидно, есть для нее другая работа. Она говорит, что никогда не сомневалась в этом решении. Галено нуждался в ней.

«И он нуждался», — подумала Эстер, пытаясь переварить трагическую историю. У Галена были все основания быть тем отчаянно озлобленным ребенком, которого описывала Макси.

— Когда Галено достиг совершеннолетия, он вступил во владение наследством, оставленным его матерью, дедушкой и поместьями его отца. Это сделало его очень богатым человеком. На следующий день он забрал Макси из дома Вады и никогда не оглядывался назад.

Заупокойная служба состоялась рано утром следующего дня. Эстер, как член семьи, заняла свое место на передней скамье католической церкви и старалась не обращать внимания на любопытные взгляды и перешептывания прихожан, сидевших позади нее. Макси была права, она выдержала не один враждебный взгляд от некоторых присутствующих женщин, но не дрогнула под ядовитыми взглядами и не отвернулась.

Поездка на кладбище заняла почти час. Несмотря на то, что Вада всю свою жизнь презирала те несколько капель африканской крови, которые текли в ее жилах, после смерти у нее не было права голоса. Эти несколько капель сделали ее такой же черной, как и любого другого представителя расы, и из-за этого ее нельзя было похоронить на кладбище для белых. Гален счел вполне уместным, чтобы Вада провела вечность, переворачиваясь в могиле, не в силах отрицать свое истинное происхождение; как заметила на днях Расин, чем больше Вада будет переворачиваться, тем равномернее она поджарится.

Глава 20

Эстер была рада, когда после фуршета они с Галеном поехали обратно в его арендованный дом на берегу реки, в то время как большинство гостей остановились в просторном старом особняке, которым Вада правила более шестидесяти лет. Весь день на нее пялились и о ней шептались. Она не знала, заметил ли Гален враждебные взгляды или прохладные приветствия, но это подтвердило то, что она говорила ему с самого начала: его окружение не было готово принять ее. Не то чтобы это имело значение, у нее не было планов жить среди них, и даже если бы это было не так, они были не более чем знакомыми; ее мир включал в себя нечто большее, чем платья, подолы и прически.

В комнате, которую они делили с Галеном, Эстер опустилась в мягкое кресло. Она устала и не горела желанием идти на бал в честь Вады.

Гален взглянул на свою жену, одетую в черное, и сказал:

— Ты сегодня хорошо справилась.

— После всех этих холодных взглядов, которые я получила, удивительно, как я еще не превратилась в камень.

— Я заметил эти взгляды. Они исходили от женщин, на которых я бы не женился, даже если бы мы не встретились, так что не позволяй им расстраивать тебя.

— Нам обязательно присутствовать на балу?