— О, час или около того назад. Я приехала вместе с большинством слуг в карете, которая отбыла через несколько часов после вашего с Галено отъезда. Поскольку Расин уволила женщину, которая притворялась кухаркой на кухне своей матери, я здесь, чтобы помочь, но главным образом я здесь для того, чтобы увидеть собственными глазами, что Вада Руссо действительно мертва.

— Что ж, я рада вас видеть. Чей это дом?

— Галено арендовал это место после того, как покинул вас прошлой осенью. Андре все подготовил, как только мы все приехали на север, в ответ на телеграму, которую вы отправили от лица Галено.

Эстер вспомнила ту телеграму; она предполагала, что она была зашифрованной.

— Итак, чикита, я принесла вам завтрак. Ваш муж выглядит так, словно вообще не спал, но он ждет вас после завтрака.

— Спасибо, Макси. Я рада, что вы здесь.

— Дайте мне знать, если вам понадобится что-нибудь еще.

Эстер кивнула, и Макси ушла, тихо прикрыв за собой дверь.

Эстер нашла Галена в маленьком кабинете, он сидел за столом, заваленным бухгалтерскими книгами и документами, и изучал бумаги. Описание Макси было верным, он выглядел так, будто едва держался на ногах.

— Ты спал? — спросила Эстер.

— Нет, но ты самое красивое создание, которое я видел за весь день. Подойди и поцелуй своего уставшего мужа.

Эстер вошла в комнату и подчинилась. Когда они отстранились друг от друга, она тихо спросила:

— Как тебе?

Гален зарычал, как довольный дракон, заключив ее в объятия.

— Так хорошо, что я хотел бы еще…

Она снова подчинилась.

Когда они на этот раз оторвались друг от друга, она протянула руку и разгладила морщинки на его лице.

— Тебе нужно поспать, Гален Вашон, даже ты не можешь без сна.

— Я знаю, малышка, но мне нужно просмотреть как можно больше бумаг.

— Что это?

— Документы моей бабушки. Похоже, она шантажировала каждого жителя Нового Орлеана.

— Что?!

— Ну, может быть, не каждого, но довольно большой процент. Я обнаружил, что ее ядовитые щупальца проникли повсюду.

Эстер не знала, что сказать.

Очевидно, Гален прочитал выражение ее лица и сказал:

— Это моя забота, а не твоя. Я закончу здесь и немного посплю. Я присоединюсь к тебе позже.

Эстер посмотрела на своего золотистого дракона и сказала:

— Я уйду, только если ты пообещаешь немного поспать в течение часа.

Он поднес ее руку в перчатке к своим губам.

— Даю тебе слово.

Эстер оставила его и отправилась на поиски знакомого лица. Дом был намного меньше, чем «Безумие». Здесь все комнаты находились на одном этаже. Войдя в гостиную, она застала Расин за тихим разговором с ослепительно красивой женщиной. Оба были одеты в траурные черные одежды. Они встретили ее появление улыбкой.

Расин встала.

— А, племянница, входи. Как отдохнула?

— Отлично, Расин.

Расин пригласила Эстер присоединиться к ним.

— Эстер Вашон, это дорогой друг семьи, Жинетт Дюпре. Жинетт, это жена Галена.

Улыбающиеся глаза цвета корицы Жинетт казались искренними, когда она сказала:

— Вы даже не представляете, как я рада наконец-то с вами познакомиться.

Эстер была немного озадачена теплотой этой женщины. Как предполагаемая невеста Галена, Эстер думала, что женщина будет вести себя с ней в лучшем случае холодно.

Жинетт, должно быть, прочла мысли Эстер, потому что сказала:

— Я полагаю, кто-то уже проинформировал вас о моем месте в жизни Галено.

— Да. Макси.

— Ну, будьте уверены, я безумно счастлива, что вы его жена.

Расин встала и сказала:

— Сегодня утром я должна встретиться со священником по поводу подготовки к похоронам. Вы двое, оставайтесь и знакомьтесь. Я вернусь позже днем.

И вот Эстер осталась наедине с этой потрясающе красивой женщиной, которая утверждала, что была счастлива, потеряв своего суженого.

Жинетт объяснила:

— Мы с Галено не подошли бы друг другу в качестве супругов. Я очень люблю его, но он мне как брат. Он научил меня ездить верхом на моей первой лошади и сопровождал меня на мой первый бал. Я считала его самым храбрым, самым умным и сильным мальчиком на земле. Я и сейчас так считаю. Но я любила его достаточно долго, чтобы понимать, что ему нужна такая же смелая и сильная женщина, как он. Кто-то, кто сможет противостоять ему, как, по словам Рэймонда, это делали вы, с кем он сможет поговорить. Я не слишком хорошо училась в школе, Эстер, и он становился нетерпеливым, когда хотел обсудить вопросы, в которых я ничего не смыслила.

Эстер мягко сказала ей:

— Чтение газет может решить эту проблему, Жинетт.

— Но меня не волнует политика, разговоры о войне или позиция мистера Дугласа. Галено иногда поддразнивает меня, говоря, что мои родители вырастили меня с шерстью на глазах и ватой между ушами, и он прав. Галено не нужна женщина, которая умеет обсуждать только платья. Если бы он женился на мне, то в конце концов возненавидел бы меня. Я бы этого не вынесла.

На ее лице застыло такое серьезное выражение, что Эстер почувствовала правдивость этих слов.

Затем Жинетт спросила:

— Вы знаете, куда отправляется Галено, когда он исчезает на несколько месяцев в году?

Эстер ничего не ответила, но Жинетт восприняла ее молчание как подтверждение.

— Вы ведь знаете, не так ли? Видите ли, он никогда не доверил бы мне свои секреты, но у него есть вы. Даже Вада не знала, и, хотя она на него рычала, он так и не сказал ей ни слова.

Эстер сочла это одной из самых странных встреч, которые у нее когда-либо были.

— Итак, будем дружить?

Эстер, снова застигнутая врасплох, утвердительно кивнула.

— Я бы с удовольствием.

— Тогда хорошо. А теперь скажи мне, что ты наденешь на бал?

— Бал?

— Да, бал в честь похорон Вады. В ее завещании указано, что бал должен быть дан в день ее похорон, иначе никто из ее родственников не получит ее денег. Расин отказалась его планировать, поэтому дядя Галено Реджинальд и его жена устроили его вместо нее. Жена Реджинальда, Мэвис, не славится своим вкусом, но, — она пожала плечами, — мы идем засвидетельствовать свое почтение, выпить вина из знаменитых погребов Вады и возблагодарить небеса за то, что они вычеркнули ее из нашей жизни.

Эстер уставилась на нее. Она искренне надеялась, что ее друзья и родственники не станут поносить ее имя, когда она уйдет из жизни, но, с другой стороны, Вада, похоже, была отвратительной женщиной; возможно, она только пожинала то, что посеяла.

— Будет ли этот бал печальным событием?

— Боже мой, нет. Возможно, Вада восприняла это как дань уважения всему, за что она выступала, но все остальные, особенно Мэвис, воспринимают это как праздник. Женщины наденут свои лучшие платья и драгоценности. Макси упаковала что-нибудь из твоих украшений?

— Мы с Макси привезли с собой платья, но у меня не так много драгоценностей. Я веду очень простую жизнь, Жинетт.

Глаза Жинетт расширились.

— Галено должно быть стыдно за себя. У его жены должны быть сундуки с драгоценностями.

— Мне не нужны драгоценности.

Ее глаза расширились от удивления.

— Эстер, никогда в жизни не произноси такого богохульства, особенно в присутствии мужчины. Подожди, я выскажу Галено все, что о нем думаю.

Эстер покачала головой. Она не смогла скрыть своего удивления. Она обнаружила, что ей действительно нравится Жинетт, даже если жизненные приоритеты этой женщины резко расходились с ее собственными.

— Как моя подруга, ты должна пообещать, что не будешь говорить Галену о том, что у меня нет драгоценностей.

— Но, Эстер, люди будут судачить…

— Жинетт, ты даже не представляешь, каких разговоров я натерпелась в последнее время. Если кто-то будет поносить меня за то, что у меня нет драгоценностей, я это переживу.

Жинетт пристально посмотрела в лицо Эстер.

— Ты уверена?

— Определено.

Жинетт разочарованно вздохнула.

— Я ничего не скажу Галено. Я обещаю.