Эстер посмотрела в глаза своей матери и поняла, что это не сон.

— Ты действительно Фрэнсис Уайатт?

Слегка кивнув, со слезами на глазах, она сказала:

— Теперь Уайатт Доналдсон, но да, я твоя мама.

Слезы текли по лицу Фрэнсис. Она молча протянула руки, и Эстер позволила обнять себя. Несколько бесконечных мгновений они качали друг друга и оплакивали разлуку, боль и радость.

Когда они смогли оторваться друг от друга, Эстер взяла мать за руку и посмотрела на мужа.

— Поскольку ты действительно самый экстравагантный мужчина на земле, я полагаю, что ты несешь ответственность за этот столь ценный подарок.

Он поклонился.

— Поверь, я встретил ее совершенно случайно. Это было во время нашей с Рэймондом поездки в Чарльстон на суд над Джоном Брауном.

Фрэнсис продолжила рассказ.

— Я хозяйка пансиона и закусочной в Чарльстоне. Однажды во время судебного процесса твой муж и его друг зашли туда и заказали ужин. Они продолжали смотреть на меня, как будто знали меня. Я не обращала на них внимания, но заметила, что это продолжалось все время, пока они были там. В тот день они ничего не сказали, но, когда вернулись на следующий день, Гален подошел ко мне. Он сказал, что я очень похожа на его жену Эстер. Я сказал ему, что когда-то у меня была дочь по имени Эстер, но ее продали в младенчестве.

Затем продолжил Гален.

— Тогда я спросил, как ее зовут. Когда она сказала мне, что ее зовут Фрэнсис, я не осмелился даже подумать, что она может быть твоей матерью, опасаясь, что это не та Фрэнсис.

— Когда он спросил мое полное имя и я ответила, он так замер, что я начала опасаться, что с ним случился какой-то припадок.

Гален с улыбкой ответил:

— Я думал, что так и было. У меня сердце замерло в груди, когда она сказала, что ее зовут Фрэнсис Уайатт Доналдсон.

Эстер спросила:

— Так тебе обязательно возвращаться в Чарльстон?

Фрэнсис посмотрела на Галена, потом обратно.

— Я правда не знаю. Благодаря твоему экстравагантному мужу я больше не в рабстве. Впервые я могу распоряжаться своей жизнью самостоятельно.

Эстер не смогла сдержать слез, когда встретилась взглядом с затуманенным взором мужа. Фрэнсис объяснила.

— У нас с хозяином Доналдсоном было соглашение. Если я смогла бы получить достаточно прибыли, чтобы купить здание, я могла бы также выкупить свою свободу. Конечно, он назначил цену, близкую к лунной, но, очевидно, твой муж довольно регулярно покупает товары с Луны. Он согласился с ценой Доналдсона, добавил немного больше для мотивации, и что мог сказать хозяин? Он, конечно, не собирался отказываться от всего этого золота только ради того, чтобы содержать в рабстве такую женщину средних лет, как я. Он согласился. В то утро я проснулась рабыней, а к обеду была свободна. У меня до сих пор кружится голова.

Эстер сказала:

— Гален действительно производит такой эффект, особенно когда ходит по магазинам.

Ее мать улыбнулась.

— Пожалуйста, мама, скажи, что останешься жить с нами. У нас более чем достаточно места.

— Я уже сделал такое же предложение, малышка, — сказал Гален.

— Ты согласна, мама?

— Эстер, я не могу просто так ворваться в твою жизнь после стольких лет. А вдруг мы обнаружим, что не нравимся друг другу?

Рэймонд услужливо подсказал:

— Мне не нравится Галено, но ему разрешено здесь жить.

Эстер опустила голову и медленно покачала ею. Макси сделала то же самое.

Гален улыбался.

Эстер сказала:

— Моему ребенку понадобится бабушка. Ты должна остаться.

Глаза Фрэнсис расширились.

— Какому ребенку?

— Гален не сказал тебе, что у нас будет ребенок?

Фрэнсис, прищурившись, уставилась на Галена.

— Нет, не говорил.

Гален приподнял бровь и сказал:

— Счастливого Рождества.

Фрэнсис улыбнулась улыбкой, очень похожей на улыбку дочери, и сказала:

— Он настоящий дьявол.

Эстер согласилась:

— Да, это так, но, как сказал Рэймонд, мы все равно позволяем ему жить здесь.

Когда смех стих, Фрэнсис повернулась к Макси и спросила:

— Ты не против того, чтобы я переехала жить сюда?

Макси улыбнулась.

— Я уже вырастила одно поколение Вашонов. Я старею. Если малыш хоть немного похож на своего отца, я буду рада любой помощи, которую смогу получить.

Все рассмеялись.

Итак, было решено. Фрэнсис останется.

В ту ночь Эстер лежала в постели и чувствовала себя самой счастливой женщиной в мире. У нее был муж, который любил ее, ее мать нашлась, а ребенок внутри нее продолжал расти и процветать. Чего еще может хотеть от жизни такая женщина, как она? Конец рабства сделал бы картину более полной, но пока этого не произойдет, она будет благодарна за маленькие радости жизни. Она посмотрела на своего мужа, спящего рядом с ней. Через него исходили все благословения. Кто еще был бы настолько экстравагантным, чтобы подарить ей на Рождество встречу с матерью? Только Гален Вашон, Черный Дэниэль, дракон — ее любовь. Она наклонилась и нежно поцеловала его. Он пошевелился.

— Что-то не так? — сонно спросил он.

— Нет, — прошептала она. — Я просто люблю тебя. Спи дальше.

Он нежно притянул ее к себе и тут же снова заснул.

Довольная, Эстер прижалась к нему еще теснее, затем закрыла глаза и спокойно заснула в любящих объятиях мужа.