— Это вопрос, который может услышать старая карга, или мне следует выйти из комнаты?

Эстер была так смущена, что обернулась и сказала:

— Макси?!

— Не надо мне тут «Макси». Я отчетливо слышу вас с другого конца дома. Ваш бедный малыш никогда не научится спать всю ночь, с такими громкими родителями.

Гален с невозмутимым видом признался:

— В основном это Эстер, Макси.

Глаза Эстер расширились.

— Гален?!

— Ну, это правда.

Рэймонд расхохотался.

Эстер ударила Рэймонда деревянной ложкой по костяшкам пальцев, точно так же, как Макси ударила Галена, и хохот прекратился. Он выглядел удивленным и уязвленным. Он повернул озадаченное лицо к Галену и сказал:

— Она почти так же хороша в этом, как Макси.

— Ужасающая мысль, не так ли? — ответил Гален, сверкнув глазами на свою решительную маленькую жену.

Эстер прищурилась.

— Черт возьми, задавай свой вопрос.

Рэймонд удивленно спросил:

— Она еще и ругается?

Гален ухмыльнулся.

— На свой манер. «Черт возьми» — это, пожалуй, ее предел.

Макси покачала головой и улыбнулась.

— Эстер, эти двое похожи на двух игривых тигрят, и, как тигрята, они будут играть с тобой, хочешь ты этого или нет.

Эстер не могла не согласиться.

— Вы двое закончили?

Оба мужчины с невинным видом уставились на нее.

Она сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться, затем улыбнулась своему мужу.

— Так о чем ты хотел спросить?

— Когда у тебя день рождения?

Эстер вернулась к тесту для печенья.

— Я… не знаю.

Гален посмотрел на ее напряженную спину и почувствовал, как сжалось его сердце. Он почувствовал себя полным идиотом. В воздухе повисло напряженное, неуютное молчание. Макси и Рэймонд тихо вышли, правильно поняв, что паре нужно побыть наедине.

Гален подошел, встал позади нее и искренне сказал:

— Приношу свои извинения. Я не знал, что ты не в курсе.

Она мягко ответила.

— Не волнуйся. Извиняться не за что. В конце концов, это вопрос, который любой муж задал бы своей жене.

Он обнял ее за талию, и она наслаждалась силой и безопасностью, которые, казалось, всегда излучали его объятия.

— Моя тетя никогда не была уверена в точной дате, поэтому вместо этого мы каждый год отмечали день моего приезда на север, четырнадцатое октября.

Она прижалась к сильной груди мужа, и воспоминания о том первом дне живо нахлынули на нее.

— Я думала, что Мичиган — самое холодное место на земле. Когда моя тетя объяснила, что сейчас всего лишь осень и что зимой будет намного хуже, я подумала, что она шутит. Но это было не так.

Гален усмехнулся и поцеловал ее в макушку.

— Как насчет того, чтобы отпраздновать твой день рождения на Рождество?

Она повернулась в его объятиях и улыбнулась.

— Почему именно в этот день?

— Чтобы я мог подарить тебе вдвое больше подарков.

Она покачала головой.

— Что в этом мире ты ещё не купил?

— Это не обязательно должно быть что-то купленное.

— Я-то знаю, но вот ты?

Его губы приподнялись в улыбке.

— Туше, малышка.

Он поцеловал ее в лоб.

— Как ты думаешь, Макси и Рэймонд будут отсутствовать достаточно долго, чтобы я смог заняться с тобой любовью?

Глаза Эстер расширились. Затем она улыбнулась и прошептала:

— Здесь?! Нет. Избавься от своей ненасытности, пока не опозорил нас обоих.

Но, не обращая внимания на ее слова, он уже расстегивал крошечные пуговки на ее блузке.

— Тогда я просто попробую немного.

Ее лиф был спущен, затем он начал медленно дразнить и посасывать ее грудь, пока она не замурлыкала.

— Я закончу с тобой позже, — прозвучало его горячее обещание.

Он поднял голову. Увидев ее полные страсти глаза, его блестящий взгляд заискрился.

Через несколько мгновений он снова застегнул на ней пуговицы и привел в порядок. Усмехнувшись, он прикоснулся губами к ее губам и ушел.

Рождество началось с сильной метели. К счастью, выходить на улицу надобности не было.

Гален купил так много подарков для своей жены и будущего ребенка, что Рэймонд предположил, что им придется приделать к дому новое крыло, чтобы хранить там все покупки. Эстер получила украшения и платья, соль для ванн и новый хрустальный флакон с ванилью; мячи для жонглирования и кроватку с красивой резьбой, от которой на глазах у Эстер заблестели слезы счастья. Гален развернул свои подарки и улыбнулся, увидев хрустального дракона, которого купила для него Эстер, а также новый глобус, который она купила в его кабинет. Подарками Рэймонда для Эстер были новый набор деревянных ложек и музыкальная шкатулка с изящной резьбой.

Ужин был великолепен: там были гусь, индейка, пироги, зимние овощи, гамбо и фирменная джамбалайя Макси. Эстер едва держалась на ногах, когда унесли последние блюда. Гален провел ее в гостиную, где они, обнявшись, уселись перед камином.

Эстер сидела, наслаждаясь его близостью, и размышляла о будущем.

— Знаешь, на следующее Рождество за столом будет еще один человек.

— Да, мне не терпится увидеть этого нового маленького Вашона.

Он протянул руку и нежно погладил маленькую округлость, которая была его еще формирующимся ребенком.

Эстер положила свою руку поверх его и почувствовала, как их объединенная любовь перетекает в новую жизнь, которую она вынашивала.

— Ты будешь по-прежнему любить меня, когда я растолстею?

— Я бы любил тебя даже если бы ты стала такой же большой, как Сфинкс.

Эстер прижалась ближе, довольная ответом.

— Ты готова к праздничному торту? — спросил он.

Мысль о еде почти заставила ее застонать.

— Гален, ни я, ни твой ребенок больше не сможем съесть ни кусочка.

— Только один кусочек. Для меня?

Она подняла лицо и сказала:

— Для тебя все, что угодно.

Он вскочил.

— Хорошо. А теперь закрой глаза.

— Гален…

— Упрямая женщина. Закрой глаза.

Она хихикнула и подчинилась.

— И не жульничай. Держи их закрытыми.

— Хорошо.

На мгновение воцарилась тишина, затем послышался шорох ног.

Прикрыв глаза руками, она спросила:

— Гален, что ты делаешь?

— Наберись терпения, малышка, — сказал Гален.

Гален оглядел комнату, чтобы убедиться, что все присутствующие на месте.

— Хорошо, малышка. Открывай.

Первое, что заметила Эстер, был высокий красивый торт с белой глазурью, который несли в ее сторону. На нем были зажжены китайские бенгальские огни. Она улыбнулась Макси и Рэймонду, затем остановилась и вопросительно посмотрела на незнакомую женщину, которая несла торт. Эстер была уверена, что никогда раньше не видела эту женщину, но все же испытала странное чувство, что она ей знакома.

Женщина подошла ближе. Эстер заметила, что, хотя она улыбалась, в глазах женщины стояли слезы. Эстер встала, пытаясь как-то помочь, но женщина молча поставила торт на стол.

В полном замешательстве Эстер уставилась на Галена, который в ответ пожал плечами.

Женщина начала говорить хриплым от слез голосом.

— Рождество на самом деле твой день рождения…

Эстер застыла на месте. Она медленно пробежала взглядом по стареющему, но все еще прекрасному лицу, увидела смуглую кожу, черные глаза, и ее сердце учащенно забилось. Единственный человек во всем мире, который мог бы утверждать, что точно знает эту дату, была…

К счастью для Эстер, она стояла у дивана, потому что, когда она упала в обморок, это уберегло ее от падения на пол.

Когда ее глаза снова открылись, она лежала, а все присутствующие в комнате стояли над ней. Она услышала, как Рэймонд сказал:

— Ты не говорил, что она упадет в обморок, брат мой.

Гален ответил:

— Откуда мне было знать?

— Что ж, скажи ей, чтобы она больше так не делала. Напугала меня до смерти.

— Как ты думаешь, что я почувствовал?

Макси посмотрела на них обоих с упреком, а затем осторожно приподняла Эстер.

— С тобой все в порядке, Чикита?