— Щиты! — заорал Грай Равий, поскакав к войскам, и песок из-под копыт его коня брызнул в лицо Тибальду. — Щиты, мать вашу так!

Уже в падении камни вдруг выстрелили мечами чаросвета, кромсая в лоскуты щиты красных псов, а после и плоть. Крики и стоны, брань и приказы, труба надрывалась как псина, завидевшая кота.

Золотые отряды Монтега быстро рассредоточились по флангам, сверкая под солнцем так, что было больно глазам.

Что ж, роскошь сомнений им больше не по карману. Война началась.

Красная волна псов хлынула навстречу белой. Еще одна партия смертоносных камней взмыла со стен Альваро навстречу врагам, пока те не схлестнулись с друзьями.

— Чаруем таран! — Выкрикивал Стерх совсем рядом. — Сбивай в полете!

Черные коты ударили чаросветом слаженно, как одна когтистая лапа. Камни падали в белый песок, взрывая фонтаны пыли. Жужжали стрелы, и лаяли трубы, а кто-то громко стонал. И лишь небо оставалось все тем же — ровным голубым полотном без единого облачка с беспощадно ярким глазом равнодушного солнца.

— Запускай, — приказал Тибальд, и командир первого когтя кивнул.

Некоторые заклинания, дошедшие из древности, считались запрещенными.

Но война стирает запреты.

Тибальд вновь посмотрел в трубу, скаля старые зубы и надеясь разглядеть Артиреса Альваро на высоких стенах города. Вот бы увидеть его лицо, когда тот поймет, с чем ему предстоит сражаться.

Артирес держал щит, и поток его чарсвета вливался в общую силу первого луча. Стрелы и копья врагов разбивались о стену чар, расплываясь огненными кляксами, и казалось, что само небо пылает.

— А я говорил, — бубнил Вьер за левым плечом. — Надо было делать больше вливаний в военку. Мир — штука хрупкая. Сегодня есть, завтра нет. И что теперь — сражаемся по старинке. Эх…

Артирес родился в мирное время, и на веку его отца тоже не было войн. Так, мелкие стычки с тенями, усмирить бунт в сумерках — плевое дело. Легкие покусывания на границах с Монтегой — тот скорее держал его в тонусе, чем и правда нападал. Вот и результат — люди забыли, что такое война. Но сейчас, когда песок потемнел от первой крови, пора вспомнить, что это не игра и не забава.

Оглянувшись на стены Альваро, он сразу почуял жену, и лишь после разглядел ее светлые волосы. Лорейн направляла свой чаросвет в общий поток, защищающий город. Уровень у жены невелик, но от одного ее присутствия Артирес почувствовал себя сильнее.

— В целом все неплохо, — бодрился Вьер. — Наши занимают позиции.

Первый луч — чаросветы высшего уровня, яростные в ближнем бою и сокрушающие чужие щиты, не заметив. Второй — мастера дальнего боя, бьющие точно в цель. В третьем — псари. Четвертый и пятый — сборная солянка. Кто-то сказал бы, что там ребята слабее, Артирес с ними не согласился бы. Они дополняли друг друга. И в каждом луче обязательно по провидцу, способному предсказать удар врага еще до того, как он будет.

Эльгред Монтега появился рядом, такой невозмутимый и элегантный в бежевом костюме, как будто явился на светский прием, а не на войну.

— Если ты вдруг не заметил, рыжие коты пришли защищать Альваро, — сказал он.

— Спасибо, — ответил Артирес без всякого ерничания. — Я высоко это ценю.

— Угу, — покивал Эльгред, поглядывая на поле боя. — Что ж, кажется, мы побеждаем. Пора бы Тибальду делать ноги, если ему больше нечем нас удивить.

Тибальд придерживал основные силы, и пока что битва выглядела как избиение красных псов. Отряды Монтега перемещались по флангам, посылая сверкающие стрелы и отступая. Пять лучей Альваро вытекали из ворот белого города черными ручейками.

Вьер, командир первого луча, все теребил бороду и кровожадно скалился, предвкушая хорошую драку, но Артирес от души надеялся, что вот сейчас противник развернется и побежит — так все это было глупо и нелепо.

Когда земля вдруг задрожала, он даже на миг подумал, что это сами боги решили выступить против людишек, затеявших мерзкую свару, и разрушить их города, похоронив под песком и пустые амбиции, и жадность, и злобу.

Но под ногами затрясло все сильнее, волна на песке вздыбилась и побежала выше, а после раздалась, выпуская на поверхность ослепительно заблестевшее гибкое тело. Змея с мелкой зеркальной чешуей разинула пасть, и пара солдат — из белых и красных псов — исчезла в темной глотке. А с городских стен позади послышались крики. Обернувшись, Артирес увидел еще одну змею поменьше, которая ползла по отвесно гладкой стене, и чаросвет отражался от ее чешуи, не причиняя вреда.

— Вот и сюрприз, — мрачно сказал Эльгред.

— Третий луч, выпускай псов! — скомандовал Артирес. — Четвертый, пятый — к стенам Альваро!

Первая змея скользила по песку легко и плавно, иногда ныряя в барханы с головой, и появляясь в гуще битвы. Артирес попытался коснуться ее разума, но чаросвет словно ухнул во тьму. Голем, запрещенная магия, это не живое создание, а лишь кукла в чьих-то руках. Где-то наверняка торжествует Тибальд, облезлый шакал. Войска красных псов, брошенные в мясорубку, воспряли духом.

— А вот белые коты не поскупились на военные траты, — брюзжал Вьер. — Тибальд бы начал войну только ради того, чтобы выпустить на поле боя эту зеркальную паскуду!

Третий луч натравил псов, и те понеслись по песку черной бурей. Изобретение было банальным и очень простым, и Артирес полагал, что никто не додумался до этого прежде лишь потому, что не было в том нужды. Темные очки, плотно прилегающие к узким мордам — и вот уже твари ночи не боятся яркого света. Зеркальная броня от ошейника и на широкую грудь — и черные псы закрыты от чар. В пылу сражения твари ночи могли покусать и чужих, и своих, но сейчас им дали конкретную цель.

Псы облепили змею точно блохи, но она стряхнула их с морды ленивым движением, изогнулась кольцами и нырнула в песок, увлекая собак за собой.

А чистое безоблачное небо вдруг расчертила сверкающая молния и ударила в стены Альваро.

Сердце пропустило удар, а потом заколотилось с бешеной скоростью.

Щит выдержал, но Артирес видел — ненадолго. Еще пара ударов такой силы, и стены обрушатся вместе со всеми, кто на них стоит. Вместе с Лорейн. Защитники города догадались сотворить зеркало, и вторая змея соскользнула вниз, но теперь вновь ползла по стене, с упорством двигаясь к цели.

— Что мы знаем о големах? — рассудительно произнес Эльгред, вновь оказавшись рядом словно из ниоткуда. — Ничегошеньки мы о них не знаем. Хотя… я ведь читал когда-то. Они замыкаются на конкретную цель и выполняют примитивную задачу.

— Как их с этой задачи сбить? — отрывисто бросил Артирес.

— Ну, если ей приказано атаковать стены города, то ты его с места не сдвинешь, правда?

Стрела пролетела сквозь Эльгреда, и он растворился туманной дымкой.

— А настоящий Монтега может сейчас попивать холодный чай на стенах города, — прокомментировал Вьер. — Надо бы тебе, Арти, тоже какое-нибудь такое чаровство забабахать, для безопасности.

— За мной, — скомандовал Артирес. — Возьми еще троих ребят с уровнем повыше.

— Отступаем? — удивился Вьер.

— Ни за что, — сказал он. — Есть идея как отстоять город.

***

Нить, что вела вперед, закончилась. Натянутая струна в моем сердце зазвенела в последний раз и обмякла. А город словно бы расступился: раздвинулись высокие стены домов, оборвались улочки, текущие на широкую круглую площадь. После узкой дороги, сжатой уцелевшими и не очень домами, пространство, раскинувшееся под звездным небом, показалось огромным. А тонкая башня в центре площади впивалась в ночную высь.

— Раздери меня мокрощуп, — протянул Монтега. — Это что, змея?

Огромное гибкое тело, обвивающее башню, раскручивалось кольцами, и зеркальная чешуя, в которой мерцали звезды, царапала камни с противным треском. Веник глухо зарычал, и шипы на его загривке встали дыбом. Я потянулась тьмой к змее, но моя магия словно провалилась в бездонный колодец.