После круп я вспомнила про муку, соль, сахар. Прихватила жестяную баночку черного перца и конвертик с лаврушкой. А потом едва не поперхнулась от цены. Полсолера! Но по виду Марты стало понятно, что все честно. Никто меня не пытался дурить.

— Перец дорогой и пряный лист. Я хотела тебя предупредить, но не успела.

Я через силу улыбнулась. Что тут скажешь? Сама виновата. Надо сперва уточнять цены.

Перед самым выходом вдруг вспомнила о главном.

— А дрожжи у вас есть?

— Что? — переспросила торговка.

А Марта бросила на меня удивленный взгляд. Я поспешила объяснить:

— Такая штука, которую добавляют в тесто, чтобы хлеб получился пышным.

Хозяйка лавочки просияла и кивнула.

— Пивная гуща-то? Есть.

Она ушла в кладовую и скоро вернулась с небольшой бутылочкой темного стекла. Передала мне с рук на руки.

Стекло было холодным.

— Только что из холодника, — пояснила хозяйка. И вы не держите в тепле. Пропадет.

Я с сомнение оглядела сосуд. Как этим пользоваться? Кто знает. Марта увидела мои колебания и вновь зашептала:

— Бери, я тебя научу.

— Сколько с меня? — спросила я, готовясь услышать безумную цену.

Торговка заулыбалась, всплеснула руками.

— Нисколько. Это вам подарок. Забирайте.

— Спасибо, раз не жалко, возьму.

Женщина важно подняла вверх палец и изрекла:

— Жадность, усушка, утруска и мышеядение — главные враги нашего дела!

Я сдавленно хрюкнула и поинтересовалась.

— Вы едите мышей?

Мадам рассмеялась:

— Разве ж я кошка? Это мыши, твари шустрые и серые, едят все то, что не усохлось и не утряслось.

Я опустила бутылочку в корзину и, прощаясь, пообещала:

— Обязательно еще к вам вернусь.

***

Дальше все прошло не так и страшно. Солидный пучок зелени, несколько луковиц и кулек яблок обошлись мне в один медяк. Фруктов я бы взяла и больше, но побоялась, что не дотащу. Вместе с крупами и так получился весьма солидный вес. А сколько еще всего нужного предстояло взять!

Я даже вздохнула. Это тебе не двадцать первый век с кучей магазинов, доставкой и шустрыми курьерами. Тут все пришлось носить самой, своими ручками. Ну да ничего, не пропаду!

— В молочный ряд? — предложила Марта.

— Давай.

Я пошла за подругой, твердо пообещав себе, что много набирать не буду.

Ага! Сейчас. Через полчаса моя корзина была полнехонька. Творог, молоко, топленое масло, кусок сыра, дюжина яиц в картонной коробочке, заботливо проложенной сеном. А кошелек стал легче еще на четыре медяка.

— Все? — Марта скептически оглядела мою ношу.

— Если бы, — я перекинула корзину на другую руку. — Еще нужна рыба на пирог и копчености для супа.

— Тогда сначала мясные ряды. Рыба у нас как раз на выходе.

Над мясными рядами витали такие ароматы, что я едва не захлебнулась слюной. И ведь все свежее и без химии. Нет, меня точно нельзя пускать в такие места.

Ребрышек я не нашла. Зато раздобыла фантастически шикарную рульку и кусок восхитительного окорока. Щедро выложила за них деньги, как за всю молочку разом.

На обратном пути Хрусь, дремавший у меня плече, вдруг встрепенулся, спикировал куда-то назад и нырнул в толпу. Следом за ним рванул и Кусь.

— Что это они? — спросила Марта.

— Не знаю, — пожала плечами я.

— Ой! Ай! — раздалось не так и далеко.

Скоро перед нами появились драконята, волокущие за собой девчоночку лет двенадцати. Незнакомка отчаянно ревела и размазывала слезы по щекам. Была она невероятно худенькой и бледной. Но при этом опрятной, хоть и одетой в латанное-перелатанное платье.

— Иди-иди! — подталкивал бедолагу один из драконят. — Будешь знать, как брать чужое!

— Кусь, Хрусь, прекратите!

Девочку мне стало жаль.

Малышня меня не послушалась.

— Нельзя прекращать! Она уворовала!

— Покрала.

— Мы все видели!

— Я немножко взяла. Покушать, — показала девочка кулачок с зажатым в нем пирожком и вновь залилась горькими слезами. — Тетеньки, только страже не сдавайте! Высеку-у-у-ут…

Марта охнула и покачала головой.

— Никого я не сдам, — родилось у меня решение. — Давай вернемся, я за тебя заплачу.

— Нет, не пойду, меня там побьют, — испуганно помотала она головой.

— Не побьют. Которая, говоришь, лавка?

— На углу вторая, — с готовностью подсказали дракончики. — Только зря ты, Наташа, ей помогаешь.

— Цыц! Без чешуйчатых разберусь. Сидите тут, караульте.

Я оставила покупки под присмотром бдительных братцев и Марты и решительно направилась в указанном направлении. Найти лавку, от которой во все стороны распространялся одуряющий запах выпечки, оказалось несложно.

— Возьмите, — протянула я хозяину медную монетку. — За пирожок. Его девочка взяла. Сестрица моя.

— Ну что вы, мадемуазель. Это много, — доброжелательно ответил тот и протянул две монетки поменьше. — Держите сдачу.

— Не нужно, — воодушевилась я. — Дайте сдачу пирожками.

Обрадованный пекарь ловко свернул кулек из бумаги и кинул в него еще два пирожка.

— Только передайте вашей сестрице, что без спросу брать нехорошо, — подмигнул он, покосившись куда-то вбок.

Я заметила серое платьице. Не удержалась дечонка, прокралась-таки следом.

— Обязательно передам. Спасибо, — раскланялась я и поспешила нагнать бедолагу, пока та не скрылась в толпе. — Стой, подожди. Вот, возьми.

Я протянула кулек и заметила в глазах девочки непонимание, граничащее с благоговейным трепетом.

— Это все мне? — неверяще переспросила она, прежде чем принять дар.

От первого пирожка уже не осталось и следа. Бедняга съела его поскорее, лишь бы только не отобрали.

— Бери, — кивнула я. — Только руки вымой, прежде чем есть.

Глаза ее сразу стали серьезными.

— Я… я отработаю! Вы не думайте, я не какая-нибудь. Честно! Могу мыть, стирать, убираться, все, что скажете! — с жаром заверила меня девочка.

— Как тебя звать?

— Виола.

— А я Наташа. Пожалуй, у меня найдется работа для тебя, Виола. — Мне очень нужна помощница в лавке.

— Правда? Вы возьмете меня на работу? Спасибо! — подпрыгнула она на месте и захлопала в ладоши.

— Это громко сказано конечно, — смутилась я. — У самой-то пока неизвестно, как дела пойдут. Но мне действительно не помешает помощь и человек, который сможет меня подменять, если вдруг возникнут срочные дела.

— Я не подведу, вот увидите. Только я не могу с вами прямо сейчас. Вы скажите, куда прийти, я обязательно буду после полудня.

— Домой пойдешь? Это правильно, родителей надо предупредить обязательно.

— Нет у меня ни дома, ни родителей, — понурилась она.

— Подожди, как это? А где же ты живешь?

— Ну так… — девочка неопределенно пожала плечами. — На одном чердаке.

— Как на чердаке? — опешила я. — Нет, так не пойдет. Вот что, приходи насовсем, найду тебе местечко в своем доме. Улица Тихий уголок, лавка редкостей.

Глаза бедняжки стали огромными как два блюдца.

— Вы магичка?

Мне хотелось ответить: «Да!» Только глупо так врать.

— Не совсем. Я пока лишь учусь. Но, говорят, что у меня неплохо получается.

Виола опять понурилась.

— Моя мама тоже была магичкой, правда, слабенькой совсем. Зато Элен…

— Кто такая Элен?

— Моя сестра.

По прозрачным до голубизны щекам вновь побежали слезы. У меня в горле встал ком. Я спросила тихонько:

— А что с ними сталось?

— Умерли…

— А отец?

Девочка только покачала головой. Я не стала ее расспрашивать дальше, видно было, что воспоминания причиняют ребенку боль.

— Тебе точно нужно возвращаться на чердак? Пойдем прямо сейчас со мной.

— Я хочу забрать вещи. У меня их совсем немного осталось. И платье Элен.

Виола трогательно прижала к груди пирожки.

— Хорошо, — согласилась я. — Иди, только не задерживайся, возвращайся быстрее. Будем обедать.