Не было никаких сомнений, что это ко мне.

Мне ужасно не хотелось отпирать щеколду и впускать раннего клиента, но он забарабанил вновь.

— Чем могу служить? — вежливо улыбнулась я.

— Принимай товар, хозяйка. Все по списку, тютелька в тютельку, как и договаривались.

— Товар? — изумилась я. — Но… Вы, наверное, ошиблись, я ничего не заказывала.

— Да как же? Вот, — мужчина принялся шарить в бездонных карманах, погрузив руки в них едва не по локоть. Наконец на свет появилась измятая бумажка. — Вот накладная. Честь по чести. Мое дело доставить, ваше — принять и оплатить заказ.

— Оп…платить? — вцепилась я в бумажку.

Что у нас там?

Ничегошеньки не понимаю. Банки, бутылки, емкости какие-то. Главное, пустые! И тут меня осенило.

— Вы, наверное, дверью ошиблись. Старьевщик живет чуть дальше по улице, постучите в соседнюю дверь, — махнула я рукой на швейную мастерскую мадам Бабетты.

Мужичок сложил на груди руки и нахмурил брови.

— Не морочьте мне голову, хозяйка. Лучше почитайте внимательно. Там прямо так и написано: «Лавка редкостей Женевьев Риммель». Мне хозяин загрузил. Я доставил. Делайте с товаром, что хотите, только сначала оплатите! Без денег я не уйду.

И вдруг я почувствовала, что в затылок повеяло холодом, а из-за моей спины раздался торопливый голосок бабули Терезы:

— Не слушайте ее, милейший, девочка новенькая, ничегошеньки в нашем деле не смыслит пока. Заносите все в дом. О, банки, нам как раз нужны банки! Ты бы отошла, Наташенька, да не путалась под ногами.

Сладкий голосок вкупе с широкой неестественной улыбкой заставил меня в который раз за это утро вздрогнуть и попятиться. Дюже непривычно было видеть бабулю такой. Мужик воспользовался моим замешательством и тут же просочился в дом.

— Сюда, сюда, ставьте, аккуратнее, — захлопотала вокруг него бабка.

— С вас сто солеров, — внушительно объявил этот подозрительный тип.

— Ик! Сколько?

Посетитель все больше напоминал мне тех мошенников, что приходят с рекламой всякой ерунды, а потом объявляют, что стоит эта фиговина стопятьсот тысяч, уплатите, распишитесь, иначе мы пойдем в суд! А бабуля в этот момент слишком уж походила на жертв тех самых мошенников. Те тоже как под гипнозом соглашались на всякий ненужный хлам и платили за него бешеные деньги.

— У меня нет таких денег, и не думаю, что ваш товар так уж мне нужен, — покачала я головой и открыла дверь на выход. — Так что, прошу!

— Я заплачу! — вновь оживилась Тереза и внушительно посмотрела на меня. — Сама!

— Но бабуля! — снова попыталась я пресечь грабеж.

Призрак полыхнул синим и материализовал на стойке пачку солеров. Лопни мои глазоньки! Сколько в лавке денег! А мне она два медяка выдавала с таким видом, будто я последнее из дома выношу.

— Благодарю, мадам, — немедленно прикарманил пачку подозрительный тип и поспешил откланяться, — приятно иметь дело с компетентными, хм… людьми.

На меня он посмотрел, как на ничтожество. И я от души пожелала ему, чтобы денежки растаяли в кармане как дым, едва только он выйдет из нашего Тихого уголка. Натуральный бандит!

— Бабушка Тереза, как это понимать? — развернулась я к своевольному призраку. — Зачем нам два мешка бесполезного хлама? Я точно такое же барахло дядюшке Лео за пятнадцать медяков с трудом сплавила.

— Молчи, Наташа! — выставила палец бабуля. — Ничего ты не смыслишь в колдовстве, так не мешай, когда умные люди дела ведут.

— Это все колдовское? — внезапно прозрела я и метнулась в кабинет за каталогом.

— Почти! — донеслось мне вслед.

Разложив каталог на стойке, я вынула первую же невзрачную вещицу — потускневший металлический гребень, опустила на чистый лист.

Пусто, лопни мои глазоньки! Не ред, не цен, не оп и тем более не кол.

Еще одна пачка перьев, точно таких же как те, из которых я выудила самописец. Сгрузив всю пачку на страницу, я начала закипать. Пусто! Ну пусто же!

— Бабуль! — железным тоном начала я. — Вы только что отдали целое состояние за два мешка хлама!

— Вот никчема! — всплеснула руками Тереза. — Да ведь колдовскими их ты сама должна сделать.

Я как стояла на месте, так и села. На ту самую приступочку, что гному выносила.

— Я?

— Ну не я же! Это твоя родовая магия, как-никак. Какая из тебя хозяйка лавки редкостей, если ты товаром себя обеспечить не способна?

***

От последнего происшествия настроение бабули как-то резко пошло на убыль и вернулось к базовым настройкам. Вместо добренькой сюсюкающей старушки я опять получила вредного ворчливого призрака.

Меня от души одарили любимым: «Вот в мое время!» — и исчезли в потолке.

Сказать по правде, я ни капли не расстроилась. Этот облик хранителя был привычнее и роднее.

Я с энтузиазмом запела вслух:

— Ой, полным-полна моя коробушка…

Мимоходом закрыла засов и потащила тяжеленные мешки в кладовку. Как превращать совершенно немагические заготовки в дорогущие артефакты, я пока не имела ни малейшего понятия. А потому решила расспросить об этом Алекса, как только он придет со мной заниматься.

А сейчас же меня ждали другие дела.

Поскольку девушкой я всегда была практичной, то твердо решила в этот день разузнать о местном рынке или другом месте, где в этом городе можно купить недорого продукты.

Волшебные бутылочки и баночки — слишком ценный товар, чтобы продолжать их истреблять. Да и осталось их не так чтобы много. Лучше приберечь эликсиры для действительно важных случаев или денежных клиентов.

Солеры у меня понемногу прибывали. Пока я плохо разбиралась в местных ценах, настало время наверстать это упущение. Завтра уже неделя, как я жила в новом мире, думаю, пришла пора поближе с ним познакомиться.

Заглянув на кухню, убедилась, что вчерашний «кармашек» никуда не делся, и обновленная комната так и осталась самым шикарным местом из тех, где мне доводилось бывать. Прошлась по периметру, улыбнулась, глядя на печь. Интересно, как там Алекс и его новый фамильяр? Надеюсь, скоро узнаю все от него самого.

Я быстренько привела себя в порядок, надела вполне приличное мятное платье, единственные старенькие ботики, ротонду тетушки Женевьев, прихватила кошель с вместительной корзинкой и вышла на улицу, старательно заперев за собой дверь.

Воздух был студеным. Остро чувствовалось наступление осени. Мне стало немного жаль, что я не попала этот мир в конце весны. Не посмотрела буйное цветение. Не прожила здесь лето. Я оглядела безлюдную улицу, задрала голову вверх и с любопытством бросила взгляд на крышу над вывеской.

Удивительно, но лавка так и не отрастила второй этаж. Мало того, с этой стороны не было и намека на новый шикарный эркер. Вместо него на улицу смотрело все то же скромное окошко.

Я усмехнулась и направилась к Марте, здраво рассудив, что про рынки и магазины хозяйка кофейни должна знать лучше всех.

— Рынок? — Марта, протирая стаканы, взглянула на меня из-за стойки. — Конечно, знаю. Только одной вам, Наташа, ходить туда не советую. Обманут, да еще и обокрасть могут. Глаз да глаз нужен. А молодой одинокой девушке и вовсе не следует в такие места ходить.

— Но мне нужны продукты. В вашем «Пончике», конечно, все очень вкусное, только мне не по карману есть у вас каждый день.

— Сделаем так. — Марта отставила стакан и отложила полотенце. — До обеда еще далеко, я вполне смогу отлучиться на часок. Подождите меня, сейчас быстро переоденусь, и пойдем. Выпейте пока кофе с пончиком.

Передо мной на стойку поставили чашку и тарелочку.

— Нет-нет, — хотела отказаться я, но Марта насильно усадила меня за лучший столик.

— Не стоит волноваться. Я просто по-соседски, угощаю, — улыбнулась она и ушла вглубь кофейни.

Надо будет тоже ей что-нибудь подарить от чистого сердца. Хотя бы перо-самописец. Пока хозяйка принимает заказ и рассчитывается с клиентом, пусть оно само записывает в памятку блюда, чтобы не забыть.