— Энтони, — проговорила я раздраженно, — что вам здесь надо? Если не ошибаюсь, мы вчера все с вами выяснили.

«Жених» поднял палец вверх, выпятил губу, весь надулся и произнес обиженно:

— Ошибаетесь, Наташа, не все.

Вот как? Что еще за новости? Я вновь покосилась на сковороду.

— Я думал всю ночь и решил, что вы обязаны вернуть мне кольцо, — палец указал на тоненький золотой ободок с голубым камешком на моей руке, — и шкатулку, которую я подарил вам на помолвку. Эти вещи дарят невесте, а не такой, как вы. Такой…

Александр Витторио сделал шаг вперед. Взгляд его стал ледяным и опасным, как лезвие кинжала.

— Не забывайтесь, — проговорил он с угрозой, — вы сейчас разговариваете с порядочной девицей. Оставьте свои домыслы для других, — он усмехнулся и выговорил, словно плюнул: — дам.

Я посмотрела на него с благодарностью. Поспешно стянула с пальца кольцо и положила на стойку.

— Возьмите, мне от вас ничего не надо.

Антон даже и не подумал приблизиться.

— Еще шкатулку! А в ней мыло, перчатки и духи! — выкрикнул он запальчиво. — Без шкатулки я не уйду. Вот же скупердяй. Я совершенно не знала, что делать. В вещах Наташи Риммель не было никаких шкатулок. И духов с мылом не было тоже. Поэтому попыталась ответить честно:

— У меня ее нет. Я сюда приехала без нее.

Женишок аж покраснел от возмущения.

— Не хотите отдавать, значит, верните деньги! Я не уйду, пока не получу свое.

Мне было так тошно от его присутствия, что захотелось отдать все, что есть, до последней монеты, лишь бы этот слизняк не тревожил больше меня своим присутствием.

Но Александр остановил меня движением руки. Купюра, которую он так и не успел убрать, легла на стол рядом с колечком.

— Надеюсь, этого не мало, месье?

По тому, как алчно блеснули глаза Наташиного жениха, стало ясно, что этого много. Даже слишком много. Жадные пальцы вцепились и в деньги, и в кольцо, сгребли все и спешно спрятали в карман.

Энтони отшатнулся к дверям. Я думала, он просто сбежит, но нет. Уже на пороге мой горе-женишок обернулся и выдал с пафосом:

— И забудьте обо мне, Наташа! С этого самого момента я не желаю ничего о вас знать.

А после выскочил прочь, громко хлопнув напоследок дверью. Обиженно дзынькнул потревоженный колокольчик. Александр хмыкнул и пожал плечами.

— Теперь я понимаю, Наташа, для чего вам сковородка.

Я же не знала, как дальше быть. За меня опять заплатили.

— Вы второй раз меня спасли. Я теперь дважды ваша должница.

— Вот завтра и отдадите долг, — произнес маркиз с улыбкой.

А у меня внутри все похолодело. Неужели я ошиблась в этом человеке? Неужели приняла сухой расчет за порядочность и бескорыстие? Неужели он такой же, как все мужики? Александр тут же исцелил мои страдания.

— Сходите со мной вечером в кафе и будем в расчете.

— Но… — попыталась возразить я.

Маркиз погрозил мне пальцем.

— Не спорьте, Наташа, разве это правильно — спорить со спасителем?

Прекрасные глаза его улыбались. И я растаяла вновь. Мне стало так тепло на душе, что я рассмеялась.

— Хорошо, будет вам завтра поход в кафе. Обещаю.

***

Когда за ним закрылась дверь, я вспомнила, что так и не починила засов и вздохнула. Потом продела сквозь ручку швабру, повернула табличку, надписью «Закрыто» и шагнула в недра лавки.

Отражение в зеркале меня остановило на полпути. И я очередной раз подумала: «Что за дурь? Почему это зеркало висит в зале, а не в спальне? Кому только пришла в голову такая идея? Я понимаю в ателье. Там без зеркала нельзя принимать клиентов. Но здесь-то оно зачем?»

Это надо срочно исправить. Я подцепила пальцами раму, чуть приподняла и невольно крякнула от неожиданной тяжести. Зеркало было воистину неподъемным. Но во мне уже проснулось упрямство. Волоком, через силу, я протащила эту гирю по всему коридору, перевалила через порожек.

Остановилась уже в спальне, прислонила зеркало к стене. Вполне привычно вызвала свет. Оглядела чудную фигурку и милое лицо своего нового тела.

— Александр Витторио, маркиз дель Гранже, — повторила я вслух мечтательно.

Это имя казалось мне столь же прекрасным, как и сам мой спаситель. Только он настоящий маркиз! А кто я?

Отражение в зеркале печально усмехнулось, оправило ладонями плохонький наряд. Я ответила сама себе:

— А ты, моя дорогая, натуральная золушка. Постарайся о нем забыть. К тому же и подарок он просил для другой женщины, совершенно точно не для тебя. Ну и к чему мечтать о несбыточном?

Я горестно вздохнула и продолжила:

— Когда маркизы возвращаются во дворцы, попаданки-золушки берутся за тряпку и идут дальше драить свою лавчонку. Иначе скоро им будет нечего есть и не на что покупать платья. Тебе, моя дорогая, срочно нужно домыть торговый зал и отобрать предметы на продажу. Завтра лавка должна открыться для посетителей.

— Ведьмина шляпа, — вынырнула из стены бабуля. Вид у нее был совершенно неодобрительный. — Я-то думала, с кем она тут разговаривает? Неужели уже притащила в спальню кавалера? А она с зеркалом! Вот в мое время…

— Хватит! — грозно рявкнула я и добавила уже потише: — Хватит. Нет здесь никаких кавалеров. И я не виновата, что мне не с кем поговорить, кроме отражения. Это ясно?

Быть может, мне показалось, но бабуля как-то вдруг стушевалась и поспешно скрылась в стене.

— То-то же, — произнесла я вслух.

Наставила палец на собственное отражение и серьезно добавила:

— И тебе хватит убиваться по тому, чего не может быть, Наташа Риммель. Дела сами себя не сделают!

Ближе к ночи, пройдясь со шваброй по стенам и потолку последний раз, я придирчиво оглядела помещение. Пожалуй, теперь не стыдно и посетителей принимать.

Мозаика на полу блестела от найденной в одной из банок мастики. Отмытый потолок сиял. Окна были прозрачными, как слеза. Стеклянные дверки витрин сверкали. Отстиранные шторы мокли в ванной комнате в тазу.

Осталось отобрать подходящие для маркиза и продажи вещи.

Я вылила грязную воду, расставила по местам ведра, развесила для просушки ветошь. Прополоскала последний раз шторы и разместила их на веревках над ванной, осторожно, чтобы не помялись, потому как утюга отыскать до сих пор не смогла. Потом отмыла дочиста руки, открыла дверь в кладовую и вгляделась в темень.

— Свет, да поярче! — выпалила я, начисто позабыв слово «голубчик».

Оказалось, что магия прекрасно работает и без него.

Итак, чем мы богаты? Посуда… Я открыла буфет и повертела в руках первую попавшуюся чашку.

Посуда имелась. Но в местных редкостях я совершенно не разбиралась. Как и в нашем мире, на фарфоровом донышке стояло клеймо. Только кто бы сказал мне, что из этих посудных завалов действительно имеет ценность, а что так, ширпотреб?

Если рассуждать логически, то более тонкий и белый фарфор во все времена ценился дороже. Красота, изящество форм и росписи тоже были важны.

Ну и модные веяния. Куда без них? И с ними-то у меня как раз была проблема. Не знала я ничего об этом мире и его жителях.

Ладно, определю посуду в витрины, пусть постоит хоть для красоты.

После пооткрывала коробки, громоздящиеся на полках. Что у нас здесь?

О, книги. Надо бы составить список. Для себя я отобрала несколько томов, чтобы полистать на досуге. «Землеописание», «Удивительные приключения гишпанского гранда в новом свете», «История королевства Контрейского для юношества» и внезапно «Магические искусства: сто лучших заклинаний для повседневной жизни». Последняя книга была самой зачитанной, на страницах обнаружилась масса пометок.

«Магия для чайников?» — усмехнулась я.

Так это как раз для меня.

В отдельной плетеной корзине обнаружились отрезы тонкой шерстяной ткани, набивного ситца и кружева. Эх, умела бы я кроить, точно сшила бы себе платье. Но если сшить еще могу, то кроить совсем не мое. В теории могу прикинуть, а как доходит до раскроя — все едет сикось-накось.