Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

— Вы?! — гневно прогремело под сводами лавки.

Тетушка моментально взбледнула, громко икнула и попятилась задом к выходу. Мэтр Мюссе выронил бумаги, благоразумно закатил глаза и попытался стечь по стеночке на пол.

— Кто вам разрешил сюда явиться?

Призрак бабули небрежно шевельнул пальцем. Дверь со звоном захлопнулась. Тощий теткин зад уперся в стекло.

— Как вы смеете? — взвизгнула она.

— Как я смею?

Мне казалось, что расти уже некуда, но у бабули это получилось. Теперь она стала выше тетки раза в два, раздалась вширь, заполнила все свободное пространство. Голова ее подпирала потолок. Сверху прогрохотало:

— Я хочу спросить тебя о том же, Режина Имери. Как ты посмела сюда заявиться?

— Здесь моя подопечная! Я за нее отвечаю!

Тетка выпятила вперед тощую грудь и сжала руки в кулаки. Я только хмыкнула. Не ожидала от нее такой смелости. Впрочем, запала этой стервы надолго не хватило.

Бабуля подросла еще, сцапала непрошенную гостью двумя пальцами за шиворот, приподняла и от души тряхнула. Режина Имери начала извиваться, пытаясь вырваться, лягнула воздух ногой и с размаху попала в витрину.

На пол посыпался стеклянный водопад. Со звоном и грохотом полетели осколки. Я в ужасе ахнула. Тетушка ойкнула и притихла.

Зато бабуля озверела окончательно. Из глаз ее вырвались искры, из носа пламя.

— Режина Имери! — Голос громыхнул так, что побрякушки звякнули в шкафах, а у меня заложило уши. — Чтобы ноги твоей не было в этой лавке!

Дверь сама послушно распахнулась. Бабуля качнула рукой и вышвырнула свою ношу наружу.

Мэтру командовать на старт не пришлось. Он сам вылетел так, что я едва успела заметить.

Бабуля победно сложила на груди руки.

Я выбралась из-за шторки, выглянула наружу и послала злобной змеище воздушный поцелуй. Та аж подпрыгнула и завопила визгливо:

— Имей в виду, Наташа Риммель, после твоего совершеннолетия эта лавка станет моей! И я так же вышвырну тебя на улицу! В том, в чем ты сюда пришла. Ни нитки лишней не дам унести! — Она погрозила холеным пальцем и повторила: — Имей в виду!

— Обойдетесь, тетенька, — рассмеялась я. — Я буду не я, если не выйду к этому времени замуж!

Режина Имери как-то сразу успокоилась, губы ее исказились в злобной ухмылке.

— Не выйдешь, — сказала она довольно. — Без разрешения опекуна никто не заверит этот брак. А твой опекун я. И можешь быть уверена, неблагодарная девчонка, разрешения я тебе не дам.

Глава 9. Где я продаю непонятно что и узнаю, как работает каталог

Тетушка притопнула каблучком и снова взвизгнула:

— Мэтр Мюссе, ну где вы запропастились? Я не собираюсь ни единой лишней секунды оставаться в этом гадюшнике!

Я не стала дожидаться окончания спектакля и захлопнула дверь. Вся моя веселость исчезла без следа. Вот дела. И что же теперь делать? Мириться с этим мерзким слизняком Антончиком и выходить замуж за него? Ну уж нет.

Я обернулась и от неожиданности вздрогнула. Призрак бабули висел у меня за спиной. На этот раз он пребывал в удивительно благодушном настроении.

— Не вешай нос, Наташа Риммель.

Все верно, но настроение было безнадежно испорчено. Разбитая витрина ярко напоминала о происшествии. Стекла разлетелись на всю лавку.

— Опять уборки на час, — вздохнула я.

Бабуля как-то по-доброму протянула ко мне руку, как вроде хотела погладить по голове. На полдороге она одумалась. Крючковатый палец привычно поправил пенсне.

— В жизни случаются разные чудеса. Смотри.

Она прищелкнула пальцами. Осколки сами взлетели вверх, встали на место и залатали в стекле дыру. Вскоре от недавнего катаклизма не осталось и следа.

Бабуля удовлетворенно кивнула, бросила на меня строгий взгляд и вошла в стену.

Я потрогала восстановленное добро пальцем, машинально наклонилась, подобрала с пола упавшие бумаги и пошла на кухню. Все эти новости следовало непременно заесть.

***

В дровяной печи горел огонь. Хоть я его и не зажигала. Полыхал без дров, без угля и прочих горючих материалов. Над огнем висел чайник. Сам по себе, без всяких подставок-крюков. Из носика белыми облачками вырывался пар.

Я поймала себя на том, что совершенно перестала удивляться всем этим чудесам. Горит так горит, висит так висит. Что тут такого? Еще бы чай сам наливал. Ик!

Чайник плавно выплыл из печи, обогнул меня, вознесся над столом и склонил носик над пустой чашкой. В белое фарфоровое нутро тонкой струйкой полился ароматный напиток.

Едва налилось чуть больше половины, чайник встал ровно, немного поразмыслил, добавил еще капельку и вернулся на место, сверкая полированными боками.

— Спасибо, — на всякий случай сказала я.

Ответа, как и следовало ожидать, не услышала.

Я отпила ароматный напиток и открыла документы, захваченные в неравном бою. Нервно хихикнула: лихо бабуля уделала незваных гостей! Но смех смехом, а надо ознакомиться с завещанием.

Не обманул мэтр Мюссе, в тексте действительно было прописано особое условие. Даже два. И оба мне чрезвычайно не понравились.

Нет, начало текста было довольно многообещающим: «Лавку редкостей, со всеми товарами, завещаю внучатой племяннице Наташе Риммель, буде…»

А после этого буде начинались заковыки. Пунктом первым значилось: «…буде проснется в ней кровная магия».

Я не сдержалась и тихонько выругалось. С магией у меня было очень не очень. Вспомнить хотя бы попытки погреть воду и повесить шторки.

— Чтоб тебе там не икалось, бабуля Женевьев, за такой подарочек, — буркнула я и прочла вслух второй пункт. — А также если означенная Наташа Риммель вступит в законный брак до наступления совершеннолетия. Каковое случится в пятый день зимы.

Я пробежала глазами текст дальше, дотошно и внимательно преодолела все заковыристые фразы, писанные на языке крючкотворцев, но иных условий не обнаружила.

— И на этом спасибо, — обратилась я непонятно к кому и отложила бумаги в сторону.

Да уж, подсуропила, так подсуропила. И как мне теперь из этого выкручиваться? Я даже не имею понятия, когда этот самый пятый день зимы зимы наступит. И как вообще здесь выглядит зима? Кто его знает, вдруг сейчас самый конец осени? Вдруг здесь времена года, как в нашей земной Австралии?

А так все хорошо начиналось.

Расставаться с мыслью о лавке не хотелось. За последние дни, пока я наводила здесь порядок, уже привыкла считать себя владелицей всех этих сокровищ. Я прикипела к ним душой и сердцем. Полюбила этот милый домик вместе с беспокойными дракончиками. Даже к бабуле успела привыкнуть.

Я побарабанила пальцами по столу. Крикнуть в запале, что выйду замуж, было легко, осуществить это намерение будет посложнее. Где найти такого человека, не зная никого в этом незнакомом мире?

Глава 9.2

Александр! Маркиз дель Гранже! — услужливо подсказала память. Черт, с этими родственничками, чтоб им икалось. С ними я совсем забыла о клиенте! Он придет сегодня, и мне надо как-то оценить вещи, которые я готова ему предложить.

Эх, какой мужчина. За таким бы я хоть завтра пошла на край света, не то что замуж.

Я отодвинула чашку и побежала в кабинет за оставленными вещицами. Принесла их на кухню. Заодно прихватила гроссбух. Надо хоть примерно определиться с ценами. Полистаю, поищу, чуть не сказала, экспонаты. Поищу похожие товары и цены на них.

Так, что полезного есть в записях? Какая-то кухонная утварь и посуда. Ого! Горшок — десять солеров! Что ж за горшок такой золотой? Картина, картина, огниво. Надо же, картина стоит полтора солера, а огниво — целых пять. Хм, вон еще один горшок за десять.

Я мельком пролистала страницы, и вдруг заметила — у всех дорогих предметов стояла пометка «кол». Горшки из какой-то редкой коллекции? А огниво? Или вот, например, два веера, один за несчастные полсолера, а второй за шесть. У дорого веера опять же пометка «кол».

Очень, очень странно. О, подсвечник! Всего-то солер. Может это какой-нибудь простенький однорожковый? Тот, что я отложила маркизу, настоящее произведение искусства. Фигурка спящей девушки, выполненная с большим мастерством.

17
{"b":"935737","o":1}