— И ты заплатишь⁈

Вздыхаю и киваю. Вообще-то они мне никто, но вместе же живем. И если купил девочкам скутер, нечего жлобиться на штрафах. А скутер им необходим как воздух — благородные девочки пешком не ходят. Ну и мне техника может пригодиться. Случаи бывают всякие. Догонять на скутере — безнадежное дело, а вот удирать самое то.

— И-и-и!

Брякнула дверь, близняшек сдуло на покатушки. Интересно, сумеют ли завести двигатель? Не, для начала — сумеют ли найти на парковке скутер? Он там вообще-то не один такой.

Рыкнул и тихо замурчал двигатель. Нашли. Сообразительные девочки. Вера не слышит, но я различаю отдаленное «и-и-и!». Визжат, значит, на старте не навернулись, значит, все у них получится.

Закидываю сумку-складничок на плечо и направляюсь к двери.

— Ты куда?

— Продавать! Винтовка с военными номерами! Поймают — посадят!

— А ты, а кто у тебя…

Демонстративно закатываю глаза и выхожу. Женщина! Жизнь прожила… ладно, треть жизни! И не знает элементарного — как сбагрить по минимальной цене левый ствол!

Вообще рынки оружия давно запрещены, во власти дураков нет позволять своим холопам серьезно вооружаться. Но оставались ломбарды. Конечно, владельцы поголовно стучали куда следует, это обязательное условие их работы — но и зарабатывать они тоже хотели. Поэтому стучали, но не про все.

Ломбард я присмотрел, еще когда из парка возвращался. Что надо ломбард, в непопулярном месте, с пыльной и неосвещенной витриной. В такой можно смело гаубицу прикатывать, и примут. Если знать правильные слова.

Дежурный слесарь-ювелир смотрит на меня с вежливой улыбкой:

— Мальчику обязательно работать с владельцем, мальчик не попутал себя с кем-то клановым?

— Клановые к вам не ходят, рожей не вышли, — грубо замечаю я. — Ну давай с тобой поработаю, если готов потом отвечать.

Слова оказываются правильными, слесарь с примерзшей улыбочкой выскальзывает в заднюю дверь и не возвращается. Отвечать потом он не хочет и не готов.

Владелец смотрит на штурмовую винтовку, отрицательно качает головой:

— Военка, не работаем.

— А я военку не предлагаю, — миролюбиво улыбаюсь я. — Ствол возьмите. Хороший качественный ствол с правильным калибром разве никого не заинтересует?

— Военные номера…

— Дядя! — говорю уже не миролюбиво. — Номера — на затворе! Затвор я при тебе выкину! И пойду к другим, если ты такой осторожный!

— Профессия у меня такая, — буркнул владелец. — Не выкидывай. Хороший затвор, зачем выкидывать? Центнер. С сумкой.

Думаю. Сто. В смысле, сто тысяч. Хор-рошая цена, магазинная, как говорится, таких не бывает… он что, сдать меня хочет⁈

— Дядя, — проникновенно и очень убедительно говорю в ответ. — Ты дай мне пятьдесят, но так, чтоб я не возвращался. Я или мои дружки.

Слова снова оказались правильными, владелец убедился, что клиент о стуке знает и подстраховался. С таким можно работать.

— Местный? — рассеянно интересуется владелец, отсчитывая наличку.

Молча улыбаюсь. Это всё дегенеративная рожа. Ну не может владелец воспринимать всерьез паренька с явными признаками недоразвитости. Кто же скажет чужим о себе, о чем он? Надо что-то делать с формой челюсти. И с глазами. И с формой черепа. А то диагноз «дегенерат» на лбу печатными буквами прописан.

— Больше не приходи, — предупреждает владелец.

Я и не собираюсь. Профессионал никогда не вернется в точку, где слил левый ствол. И еще профессионал не оставит на оружии следов. То-то ломбардщик удивится.

Теперь, без палевного оружия, чувствую себя уверенней. Теперь можно и следователю в глаза смотреть, честно и невинно. Давно пора получить повестку, что-то они подзадержались со своей бюрократией.

-=-=-=-

Старший князь Кирилл Меньшиков брезгливо разглядывал следователя муниципальной службы безопасности. Приехал он посмотреть на место события, но что там смотреть? Сразу видно, что работали из подствольника штурмовой винтовки АР-5, без всякой магии видно. Но князь и магию применил тоже, слабенького временного «Следа» хватило. Убедился, что прав, и переключился на следователя. Очень князю нравилось наблюдать, как под его взглядом следователь ерзает, ежится и из последних сил борется с желанием ползать у ног князя на брюхе. Но этот молодец, еще борется, остальные просто сбежали. А их много было, всяких криминалистов, экспертов, пожарных дознавателей и прочих бездельников. Что тут изучать, что? Работали профессионалы, точка. Сделали заказ и ушли. И чего старый крендель возбудился, непонятно.

— Труп где? — лениво поинтересовался князь.

— За мусорным баком лежит. Его из бака извлекли.

Князь поперхнулся. Картинка преступления в голове разбилась и не пожелала складываться вновь. И воображение упрямо рисовало сценку, как сожженная жертва своим ходом бредет к мусорке и заваливается с облегченным вздохом в контейнер.

— Труп жертвы? — тихо поинтересовался князь.

— Можно и так выразиться. Прямо в него целились.

Князь в великой задумчивости дошел до мусорных баков. Посмотрел на то, что лежало перед ним в разрезанном мусорном мешке.

— Лабрадор, одиннадцать лет, — сообщил из-за спины следователь. — Он в сгоревшей квартире обитал. Немножко не дотянул до естественного конца, погиб героической смертью десантников.

— Шутник? — тяжело глянул князь.

Следователь чуть не рухнул на пузо и реально поджал хвост аж до самых ребер. Князь удовлетворился и вернулся мыслями к преступлению.

— Что с жителями квартиры?

— А что с ними? Кто ж будет торчать на пожарище, дожидаться неприятностей? Сбежали. Повесткой вызовем, опросим. Накажем.

В последнем князь не сомневался. Кто может проживать на первом этаже высотки? Только простолюдины. Которых власти просто обожают наказывать за все.

— Установку на жильцов зачитай! — рассеянно приказал князь, внимательно глядя в асфальт. Развернулся и медленно пошел к подъезду. Следователь засеменил за ним, на ходу озвучивая запрошенные сведения.

— Ах они дворяне… — пробормотал князь. — А что ж такие бедные, если благородные? Ах буратины…

Замшевые туфли от Борджи ценой в годовой оклад следователя аккуратно прошлись по лестнице. Задержались у пятна на бетонном полу.

— Кровь с мешка натекла, когда выносили! — подсказал очевидное следователь.

— А чего ставили на пол, если выносили? Ну и несли бы дальше.

— Э… — сказал следователь.

— Понимаю, слишком сложно для тебя…

Князь прогулялся снова до баков. И оттуда пошел целенаправленно, словно по невидимому следу. И пальчиком следователя поманил, мол, не отставай, тут интересно будет. Через парковку, до проезжей линии… где остановился, сплюнул и беззвучно выругался. И уставился на высотку напротив.

— Там что?

— Люди живут. Ваша собственность, доходный дом.

— Знаю, — небрежно обронил князь. — Квартиры там проверь. Вечером доложи результат.

— Э… там же больше тысячи…

— Ты дурак или прикидываешься?

— Дурак! — ляпнул растерявшийся следователь.

— Уволю.

— Э… прикидываюсь!

— Убью.

Следователь посерел. Князь раздраженно поморщился. Что ж они все такие трусливые? Как будто Меньшиковы убивают каждый день! Не так уж часто это бывает, и обычно за дело!

Но на самом деле князя волновало совсем другое. С чего так всполошился их патриарх? С чего? Непонятно. Ну, заказное убийство. Вернее, попытка. Ну, обнищавшие благородные. И что, не бывает такого? Кто она там, бывшая фрейлина? Тем более! Фрейлины много секретов в голове хранят, которые иногда следует прикапывать!

Так что князь развернулся и направился к своему автомобилю, куда и уселся, приказав водителю ехать в резиденцию. И уже не слышал, как следователь совсем другим голосом сказал набежавшим подчиненным:

— Меньшиков что-то увидел. Работаем, ребята. Баллистик, покажи окна, из которых лучшее наблюдение за квартирой заказанных. Помощник… где помощник? Управляющего с ключами за шкирку! Досмотровая группа — три человека, двое в броне! На все про все вам, балбесы, двадцать минут, результата жду здесь, мне еще этому индюку докладывать!