— Да… ты же знаешь про ее странности. То припадки ясновидения, то эпилепсия. В книги верит, в сказки. А сейчас вот решила, что какой-то Гил Гэлад погиб, и ей незачем жить. Так и сказала. Я и ругался, и плакал — закрывает глаза и уходит… ее еле откачали, Кирилл! И что мне делать? Моя девочка умирает, и я ничем не могу ей помочь! Гил Гэлад! Она же мне его показала! Просто иллюстрация в сказочной книжке! Картинка! А дочь умирает!
— Так, с этим понятно, — буркнул Кирилл, хорошо знакомый с чудачествами Александры. — Дальше.
— Дальше… Прихожу ее проведать, а комната пустая, вот такое «дальше». Дежурную медсестру чуть не разрубил, еле сдержался. Черт ее понес в туалет! Ревет, глазами хлопает, и ничего внятного!
— С этим тоже понятно. Дальше.
— Что — дальше⁈ Сашенька не могла выйти из комнаты! На этаже — пост охраны, камеры! Но я на всякий случай весь дворец перевернул! Сам понимаешь, что в отчаянной ситуации хватаешься за любую надежду!
— А в окно?
Князь Леон нервно побарабанил пальцами по столу.
— Через балкон возможно. Но тогда требуются сообщники, чтоб отключить камеры внизу и закрыть за похитителями окно или балконную сетку, а это, сам понимаешь, маловероятно. Уж персонал я проверяю регулярно!
— Так. А след? Ты же След держишь получше меня?
— А нет Следа, — криво улыбнулся князь Леон. — Что Сашенька лежала на кровати — вижу. И всё.
— В смысле — всё⁈ Там же медсестра ходила, горничные, ты сам!
— В том-то и дело. Следов нет. Как будто затер кто-то посильнее нас. Знаешь, брат, я мало чего боюсь. Но тут испугался. Мои дочери… Сашенька…
— Леон. Успокойся. Дай подумать, что-то ты сказал важное, а что — не могу ухватить…
Леон замолчал и с надеждой уставился на старшего брата.
— А покажи-ка ты мне этого… — пробормотал князь и потер лоб. — Ведь крутится же… след этот затертый…
Князь Леон молча ушел и вернулся с книгой. Раскрыл и пришлепнул к столу. И воздушным диском придавил, чтоб не захлопывалась.
Князь Кирилл тихо выругался.
— Что, брат⁈
— Тебе не кажется, что этот говнюк слишком часто появляется в нашей жизни? — буркнул Кирилл. — Леон, ну ты же у нас глазастый! Ты что, не узнаешь эту рожу? Дать бы ему промеж глаз…
— Ну, на Алена Дюпона похож… — неуверенно пробормотал Леон.
— А припомни Летний бал — кто там твою дочурку спас?
— Да, но он же дрищ, а на картинке богатырь… Кирилл, это она о Рое Збарском, что ли, говорила⁈
Князь Кирилл мрачно кивнул.
— Я его убью! Сначала спрошу, как прошел охрану, потом убью!
Резко звякнул ти-фон. Князь Леон выхватил из кармана аппарат, включил… с экрана ему мягко улыбнулась Сашенька.
— Дочка, с тобой все в порядке? Ты где⁈
— Ой, папа, я совсем забыла! — смутилась девушка. — Забыла тебя предупредить, а ты же, наверно, волновался! Прости, а? Я в гостях! У своего избранника, представляешь? Он чудесный, папа!
Князь Леон отчетливо скрежетнул зубами.
— Я чего звоню? — заторопилась девушка. — Привези мои вещи, а? Я же прямо так, в одной ночнушке… Привезешь? И не сердись, ладно? Я же знаю, что ты меня любишь! Все, пока, меня на завтрак зовут!
Князь Леон тупо смотрел на темный экран и молчал.
— Убийство с расчлененкой отменяется! — хохотнул князь Кирилл. — Как бы этот сопляк теперь твой зятек, некрасиво получится!
— Я сделаю красиво! — зло пообещал князь Леон.
— Братик. Успокойся. И послушай старшего. Не лезь в это дело. Там, где След затирают так, что нам не разобрать, клану Меньшиковых нечего делать. Голову откусят и выплюнут. Я не знаю, кто стоит за пацаном. Но в его возможностях ты реально убедился. Не лезь. Мне без тебя клан не удержать. И знаешь что? Давай-ка я сашкину одежду сам отвезу? А то ты там натворишь со своей итальянской кровью. Все, успокоился? Тащи ее одежду. Но, я скажу, Сашенька у тебя… черт в тихом омуте! На свиданку в одной ночнушке!
И князь Кирилл жизнерадостно заржал. Когда своих детей и всех детских проблем нет, почему бы и не посмеяться над многодетным братиком?
Глава 27
Вот это жизнь! Настоящая клановая, элитней не бывает! Каждую ночь рядом восхитительно нежная Сашенька, хиханьки и серьезные разговоры до утра, сладкий сон до обеда — и ничего не надо делать! Хочешь — в тире стреляй, или по парку гуляй, или по Центральной першпективе с девочками фланируй… но последнее дороговато выходит… а не хочешь — на ковре в гостиной валяйся! Его Мишель после тренировок каждый день чистит.
Так с блаженной улыбкой и топаю в гостиную. А там тренировка, Мишель натаскивает девчонок на силовые захваты вооруженного противника. Это я рано встал, надо было еще часок понежиться…
Немножко наблюдаю за тренировкой. В качестве вооруженного противника — близняшки поочередно и парой. Задача — не дать им воспользоваться оружием. Фрейлины стараются, у них отношение к тренировкам правильное. Но иногда все же щелкает курок — не успевают за магоодаренными. А Марика так и норовит выпустить Когти и отвлекается на их контроль. Но в целом — неплохо.
Мишель подходит и укоризненно качает головой:
— Рой…
— Что?
— Дурачком не прикидывайся, вот что. Ты чего позоришь охрану Меньшиковых? Мне начальник с утра жаловался. Не успел с должностью освоиться, и уже сняли. Прекрати воровать Сашку!
Невольно ухмыляюсь. Сашенька — это да, у нас с князем Леоном за нее черное соперничество. Он запирает и охраняет, а я ворую. Можно бы увозить вполне официально, как-никак помолвлены, но воровать интересней. И полезней.
Очень меня напрягла стычка с князьями Лихачевыми. Попался я тогда позорно. А всё почему? Взгляда не заметил. Потому что он был — через камеру. А через камеру как засечь? Я же не сам взгляд чувствую, а человека, его настрой. А когда через камеру — человек далеко. И что делать? Вот и ворую Сашку, тренируюсь работать против камер. Магия на самом деле практически всемогуща, что у меня, что у магов, надо только уметь ей пользоваться. У меня уже кое-что получается. Так Мишель и объясняю.
— А-а! — саркастически тянет она. — Так ты тренируешься! А я уж решила, ты на тренировки болт забил! Как ни приду, все на ковре валяешься! Даже завидно!
Насчет «завидно» — это она приврала для красного словца. На самом деле Мишель — упертая отличница, учеба и тренировки для нее смысл жизни.
— Еще скажи, что мы тут ерундой маемся! — злится Мишель, правильно истолковав мою мимику.
— Ерундой? — специально надолго задумываюсь, чтоб побесить длинноногую. — Что именно ерундой, не скажу. Неплохие навыки для того, чтобы аккуратно и без членовредительства захватить простолюдина. Может, даже двух.
— И что в этом плохого⁈
— Ну… Простолюдинов Марике проще срубить. Когтями. Тебе — «утюгом». Зачем их вообще захватывать? И давай-ка, голенастая, прогуляемся, поболтаем на эту тему!
— У меня тренировка…
— У тебя ученица со Слухом, и она уже навострила ушки! — бурчу я и грожу Марике кулаком.
Девушка даже не изображает, что смущена. После инициации у нас очень странные отношения. Такие… не до конца проясненные.
— Дай хоть переоденусь для прогулок!
— Спортивные шорты и курточка с эмблемой Московской магической академии — что тебе еще надо, голенастая? Мы в парк идем, не на першпективу.
— Не голенастая, а длинноногая! — неуступчиво бормочет Мишель, но смиряется.
У калитки охрана Меньшиковых подчеркнуто приветствует Мишель и не замечает меня. Да не очень-то и нужно, я к славе не стремлюсь. Хотя это она самая и есть, в черной ее ипостаси.
— Пойми, тренировка — это прежде всего подготовка к прошедшей войне! — растолковываю я на пути к парку. — А это уже плохо!
— Рой, ну что ты несешь? — закатывает излюбленную мантру мамы Веры Мишель. — Получается, что и солдатам не надо тренироваться? И спортсменам? Ты сам не понимаешь, что это чушь⁈
— Вот, — одобрительно киваю я. — Солдаты и спортсмены. Очень правильные примеры, можно сказать, образцы. Итак, солдаты. Они не тренируются. Они учатся. Обращению с оружием, стрельбе, работе в подразделении. Как только научатся — их в бой. А там их накроет новый подвид бомбы. Или убьет ошибка командира. Или еще тысяча причин. Уцелевшие же приобретут опыт выживания и убийства, совсем как я. И приобретут вовсе не тренировками, а напряжением всех сил в спасении собственной жизни. Каждая война это показывает раз за разом. Взять хотя бы тот же Магический передел мира.
