Начну с того, что заказчик подогнал мне для работы дерьмовую машину.

. Так-то от остальных на парковке она отличалась не сильно. Такой же бюджетный «горожанин», как и прочие в ряду, смотреть не на что. На нем не примешь резко с перекрестка, не прыгнешь на обгон и не покажешь с гордостью всем прочим фигуру из двух пальцев. Жалких 0,75 драконьих сил, о чем рассуждать? Об антикварном стальном бампере или о не менее антикварной кнопке временной тонировки стекол? Смешно.

Все так, но имелось отличие. Все — просто машины, а эта — для киллера. И получалась уже не машина, а средство убийства. И совсем по-другому теперь смотрелись и стальной усиленный бампер, и функция временной тонировки стекол, и транзитные номера на дверках.

Так что я сижу, жду, курю дорогую сигарету из линии «Клановые» и тихо злюсь на весь мир. Особо в этом мире меня раздражает заказчик. Прижал, прихватил за жабры! Ох, чую, в благодарность за убийство благородного самого прикопают по-тихому. Но прикопают ладно — а если сожгут? Гореть не люблю, больно. Хорошо, есть у меня один трюк для таких случаев, чисто семейное умение.

Вплотную к заказчику по раздражительному эффекту стоит заказанный. Ночь на дворе, где носит говнюка? Из школы ушел, домой не пришел — где он? Пятнадцать лет придурку, пора бы за ум браться!

Ну а на третьем месте, кстати, машина. Это для простого человека она машина, а для киллера — барахло конченое! Ни удрать, ни догнать! Полный отстой для преступного элемента. Бампер, тонировка, номера! Все, как в фильмах про заказные убийства! Специально такую подсунули, чтоб первый же патруль заподозрил неладное и открыл огонь. Они, городская служба правопорядка, и так нервные из-за клановых войн, а тут такое счастье на ладошке — преступная машина, но не клановая, стреляй на удовольствие!

В целом я терпеливый, профессия как бы обязывает, но только не в разборках с заказчиками. Лажаешь — иди к черту. Не хочешь — сам уйду, хрен найдешь.

Я совсем было собрался уезжать, но тут наконец появился заказанный. Предположительно заказанный, мало ли что похож и пьяный.

Кручусь на сиденье — сволочь этот заказчик, до чего же тесная, не повернуться! — и кое-как навожу на фигуру объектив. Простое с виду устройство для видеофиксации аварий, но с дополнительными опциями. Лично оплаченное. Сука этот заказчик. В течке. Это же чистое выкидывание денег на ветер. Моих. Куда это годится⁈ Еще и кинет наверняка.

Ну и кто тут у нас? Хоть в этом заказчик сработал четко. Совпадение с видеоэталоном стопроцентное, локация адекватная, носимое оружие аппаратно не обнаруживается, свидетели… свидетелей нет, ночь. Молодец говнюк, приполз домой, когда все спать улеглись. Он, скорее всего, именно так и подгадывал. Пьяный, хочет тихонько в постель, чтоб ругань маменьки переместилась на утро. В общем, можно убивать в свое удовольствие.

Но удовольствия не было. Не люблю работать по детям. Работаю, но не люблю. Возрастного всегда есть за что завалить, всяко успел по жизни напакостить, если уж заказали профессионалу — а этого за что? Этому не пулю в лоб нужно, а пинка под зад, да хорошего, чтоб прекращал дурью маяться и брался за ум. Мир вокруг — он жестокий, алкашей, тем более юных алкашей быстро переводит на содержимое очистных прудов!

Подтягиваю до глаз ворот черной «водолазки» и выбираюсь из машины. Пора работать, хоть и не нравится. Называется — трудовая дисциплина, и она у меня на высоте. Потому что деньги кончились.

— Эй, ты, чучело! — окликаю заказанного хриплым голосом. — А ну стой!

«Чучело», как конченый дебил, действительно останавливается. Бежать надо, когда ночью окликает дядя на голову выше и вдвое шире, бежать! Точно дебил. Неприятно, но не критично. Все равно — станция пересадки, не более.

Белесый парень таращится и тупо моргает. В подпитии, и в хорошем таком, еле на ногах держится. Кому из клановых он дорогу перешел, решительно не понимаю. Он же не опаснее…

Нужное сравнение в голову не приходит, чудо в своем роде. Да, я киллер, но филологическое образование никуда не делось, и обычно за словом в карман не лезу. А теперь полез — а там нет его, слова! Настолько беспомощный кадр передо мной, что слов для сравнений просто нет! Тем не менее — заказ принят, надо исполнять.

— Нож видишь? — спрашиваю грубо и показываю тесак.

Парнишка отступает на полшага и молча лезет за ти-фоном. Руки у него дрожат. У, ничтожество. Даже бежать не пытается. Не получится, но он-то не знает!

— Убери! — рявкаю я. — Кому оно нужно, твое говно? «Айдоха», персиковая серия — дешевка для малолеток! Женская! И экран разбил, ушлепок! Я спрашиваю — нож видишь?

— Вижу.

— На. Да крепче держи. Крепче, говорю, алкаш ты соплежуйный! Тебя вообще зачем мама родила⁈ Бей вот сюда. Смотри, куда я показываю, а не на нож! Вот сюда, под ребро, понял? Бей, говорю, а то горло перегрызу!

Заказанный белеет и впадает в кататонию, во какое слово знаю. Вздыхаю. Все, буквально все приходится делать собственными руками! Ну что за жизнь⁈

Зажимаю безвольную кисть заказанного крепкими пальцами и бью себя ножом. Точно под ребро.

Заказанный дико смотрит, как стекает к его ногам мощная фигура, и бежит непонятно куда, качаясь и размахивая ножом. Дебил — он и есть дебил. Куда ты от меня убежишь, болезный, если теперь ты — это я?

-=-

Сижу на тахте, морщусь от боли в голове и угрюмо зыркаю на недовольную так называемую мать. Это ж надо было так надраться! И было б с чего, а то с двух кружек пива. Полная непереносимость алкоголя, а туда же, вместе со всеми в бар! Ушлепок.

Семейное наследие сработало, телом завладел, свое оставил на стоянке, вроде бы ушел от заказчика чисто, пусть теперь гадает, кто грохнул киллера Хрипа и как. И локти пусть грызет, аванс уплачен и уже переведен на безопасный счет, уплыли денежки! Можно радоваться и в ладоши хлопать, но как же нехорошо с перепою! Во рту кака, в голове вава, как шутили в детстве. Правильно шутили. Хорошо понимали, чем грозит выпивка, и все равно половина знакомых из детства спилась и не дожила до пенсиона. Зловредное человечье племя, правильно их убивал, недостойны жизни! Сам-то я не человек, мне пьянство не грозит… но как же теперь трещит голова! Убить бы говнюка, да его уже и так нет на свете!

Осталось перетерпеть, немножко оклематься, чтоб хотя бы вернулась способность к осмысленным передвижениям, найти подходящего субъекта и совершить еще один переход. И дальше можно жить без оглядок на вереницу исполненных заказов за спиной. И начинать потихоньку новую вереницу, чего их жалеть, этих людей. Ну и кушать хочется, а для этого нужны деньги. Которые зарабатываются трудно, а отбираются сравнительно просто. Да, я убийца и грабитель, и мне не стыдно! А вы попробуйте найти в мире кланов и магии работу с таким соотношением зарплаты и вложенного труда. Когда найдете, тогда и обвиняйте.

От этих мыслей мне сразу становится легче. И я наконец обращаю внимание на так называемую мать. И прихожу к выводу, что она ничего так, для людей даже вполне ничего так! На нижнем пороге фертильности, что придает особое очарование сохранившейся красоте. Вот чего не отнять у клановых, так это их умения сохранять красоту и юность. Понимают мерзавцы, в чем толк жизни! Кутят, гулеванят, бегают напропалую налево и направо, по пять жен охаживают, плодятся без счета, дерутся на дуэлях без меры… молодцы! Убить бы их всех.

Вот и эта как бы мать. Нищая, судя по обстановке, далеко не молодка, трое детей-придурков уже взрослые — но свежа, свежа!

— Чего уставился? — спрашивает якобы мать, не оборачиваясь от плиты. — Кредитку не дам, и не смотри. Она на еду, и то не хватит.

Свешиваю ноги с тахты, сажусь. Осторожно трогаю голову. Вроде не расколота. А ощущения те самые. Убить бы говнюка, да уже убил.

— Что у тебя с деньгами? — спрашиваю хрипло.