Кое-как с сестричками утаскиваю нежную девицу в одну из комнат. Решено, теперь это ее комната. Растет клан, растет! Но ноги этой Мишель не мешает укоротить, за все углы зацепилась, пока тащили, и в комнате еле развернулись. Пользуюсь беспомощностью бывшей оперативницы, быстренько шарюсь в ее внутреннем мире и срезаю Когтем ее проклятие. Ну, я так считаю, что проклятие. Если и ошибся, ничего страшного. У Мишель магических конструктов полно, одним больше или меньше — незаметно.

Вера возвращается с торжествующим видом.

— Вот.

И начинает выкладывать наличность. Горка упаковок у монитора растет, растет, и одновременно увеличиваются глаза близняшек. А Риманте того и гляди последует вслед за Мишель.

— Три миллиона, — с удовольствием сообщает Вера. — И знаешь, Рой, там такое странное дело случилось…

Ее взгляд наконец останавливается на мониторе. А там все еще три фотографии в черных рамках. И два имени огромным черным шрифтом.

Вера смертельно бледнеет. Открывает рот, пытается что-то сказать… Бумс. Да что ж это за звездопад сегодня⁈ Не о Риманте следовало беспокоиться. Моя невеста — девочка местная, крепкая, ее Великим князем не проймешь. А Вера — фрейлина, создание хрупкое и ранимое. И к тому же москвичка, а это клеймо на всю жизнь.

— Девочки, хватаем за руки-ноги! — командую я. — И… раз-два! Потащили! Да не ногами вперед, заполошные!

Утро. Кухня. Еды полно — красота! Когда Вера обустраивала кухню… ну, так говорится, что обустраивала, на самом деле пальчиком показывала рабочим, куда и что ставить — я отвоевал себе право на личное седалище. А также лежалище и спалище. Ну и что, что больше всего это похоже на медицинскую кушетку? Зато могу кушать лежа, это ли не счастье? Что я и делаю с огромным удовольствием.

В гостиной Мишель чистит ковры какой-то бытовой магией из раздела воздушной. Перед этим хорошенько там потренировавшись. Ответственная девица, собранная и целеустремленная — она мне нравится. Да мне фертильные самки все нравятся. А уж ножки их — м-м-м, объеденье! Не в прямом смысле, разумеется.

Вера сидит передо мной в сильном раздрае чувств. Поглядывает неодобрительно на мою лежащую тушку и вполголоса рассказывает, как ей удалось растрясти ювелирщика на три миллиона. Три миллиона. А еще недавно двести тысяч казались нам гигантской суммой.

— Рой, он меня просто выбесил, — бормочет Вера. — Сидит мерзкий паук, поглядывает, сколько с меня содрать. И меня оглядывает, оглядывает, словно на жирность оценивает! И крутится у него что-то мерзкое в голове, крутится! Он потянулся за ти-фоном и специально меня тронул! А я как бы прыгнула вперед… в его мысли. Чтоб узнать, что такое мерзкое он задумал! И так странно… будто я и у окошечка стою, и одновременно там сижу, за броневым стеклом. И прикидываю, что неплохо себе бы такой раритет прихватить, что дура сероглазая его истинной стоимости не знает, можно сунуть ей подачку и продать потом миллионов за пять, но лучше самому владеть, самому, будет чем похвастаться перед коллегами… Это он обо мне — дура! Ну, я и… подтолкнула его. Посмотрела, что в сейфе сейчас три миллиона, да и купила. Сама у себя. А потом все раз — и пропало. И я теперь сомневаюсь — было или нет? Или почудилось? Или как?

Лениво чешу живот. Хотя внутренне просто изумлен до крайности. Вера у нас, получается, гений клана! Сама освоила захват тела! Видимо, этот ювелирщик действительно ее выбесил. Да, страшны русские женщины в злобе…

— Он маг, что ли, твой ювелирщик?

— Рой… неуч ты из Сорбонны! Ювелирщики, у которых имеются производства — все маги Земли, иначе им лицензию не дают! Рой, что это было⁈

— Тайное клановое умение, — зеваю я. — Захват тела. С магами только так получается, с частичным контролем сознания на не очень долгое время. Если не давить против установок хозяина тела, вмешательство не определить. Ни магически, ни аппаратно. Но ты вроде все правильно сделала, ювелирщик и сам подумывал купить эксклюзивку.

— Рой, что еще ты мне не рассказал об особенностях нашей магии? — глухо спрашивает Вера. — Ментаты — страшные люди! И они все на контроле правительства! Если наши фокусы обнаружат — нас вырежут под корень!

Ох и каша в голове мамы Веры. Живет в реальном Старом Донце, а по убеждениям — как будто в стране Розовых Пони. Это, конечно, здорово, нам очень нужна светлая и порядочная личность в нашей компании расчетливых эгоистов — но надо же понимать, какова реальность!

Сажусь и отбрасываю расслабленный тон.

— Мама. Мы не ментаты. Мы не берем тела под внешнее управление, просто сидим сверху и подглядываем. Максимум — подталкиваем под локоть. Мишель ни за что не отдала бы мне пистолет, если б сама не была внутренне против убийства невинной девочки. И даже не пробуй управлять кем-то разумным, не получится! Ты, которая в куна-чакре, резко против подавления воли. Я, соответственно, тоже. Вот когда тебе врежут так, что потеряешь сознание — тогда другое дело. Спокойно добредешь на внешнем управлении. Я так от Меньшиковых вернулся.

— Все равно лучше не рисковать, — упрямо бормочет Вера. — У нас есть доходный дом, добыли деньги на учебу — и довольно. Поступите в Магическую академию…

— Ну да, ну да! Выучимся, станем Магистрами! И далее по сопливым сериалам! Мама. Мы создаем клан. Мы вынуждены и мы будем рисковать. Чем, по-твоему, занимаются кланы? Принимая во внимание, что весь мир давно поделен? Вот этим самым! Отбирают у других и потом отобранное защищают! И живут с дани на отобранное. Знакомо такое понятие –клановые войны? Вот это наша действительность и есть. Мы отобрали у Меньшиковых дом, защищаем его и живем с его доходов. Все так живут — в смысле, все кланы.

— Рой прав, — подключается пришедшая на шум Мишель. — И император живет так же. Просто он — самый сильный клан.

— Неправда, у кланов есть производства! — упрямо возражает Вера.

— Ха-ха три раза. В Магической академии даже нет инженерного факультета! Производства — для простолюдинов. Они там работают на нас, клановых. И менеджмент производств тоже работает на нас, только за суммы немножко побольше средних.

— Рой, я все равно против.

— Да будь против! — легко соглашаюсь я. — Мы живем в мире кланов, нам из схемы не выбраться. Не мы, так нас.

— Мы могли бы уехать…

— Мама. От жизни кланов можно уехать только в простолюдины, там иные заботы. Но простолюдинкой ты жить не возжелала, лучше в реку. А если в клане — то вот это все наше, хотим мы того или нет. И вообще — чего ты переживаешь? У нас дом на границе кланов, с непонятной принадлежностью. Завтра на нас позарятся Ярыгины. Или те же Меньшиковы — не перевелись там еще дурачки. Или Лихачевы. Или… вот эти вот, которые идут сюда.

И я резко вскакиваю на ноги.

— Взгляды, — бормочет Вера. — Много взглядов…

— Девочки, в коридор! — звонко кричит Мишель. — Стрелки! Жанна, Хелена — пистолеты в руки и к тайным ходам! Риманте — на пульт, видеоглаз во двор! Вера…

— Мы прогуляемся до калитки, — сообщаю я не в меру раскомандовавшейся оперативнице. И когда только успела показать Риманте, как работать с видеоглазом?

— Рой, не рискуй…

— Вера, мы с тобой из породы животных, — усмехаюсь я. — Этого уже не изменить. А животные не тренируются в спортзалах. Они матереют в битвах. Другого пути получить Силу у нас нет. Я к калитке, на тебе лестница. Вперед.

Иду через двор. Нюх, Зрение, Слух настороже. Народу на першпективе многовато, это плохо, забивают восприятие. Но вроде агрессоров шесть… девять… нет, двенадцать человек. Многовато для одного подростка. Для одного подростка, которому нельзя демонстрировать истинный уровень возможностей. Ладно, посмотрим.

И я смотрю. Смотрю, когда нужно было максимально усиливать Нюх! Я почуял его за шаг до калитки — резкий, ни на что не похожий запах трехкомпонентной взрывчатки. Чертова першпектива, чертовы толпы народа, неудивительно, что зевнул дистанционное минирование…