В этом клирик был прав — нас почти сразу вычисляли как чужаков и пару раз даже попытались атаковать магией исподтишка. Блистать силой я не хотел — это только навредит делу, так что с зачинщиками разбирался Бес.

«Не хватало ещë, чтоб пошли слухи, о сильном теневом маге, рыскающим по подворотням».

Тогда мы точно ни на кого не выйдем: заговорщики залягут на дно, и ищи свищи их потом. Сейчас мы разбились на три группы и по рекомендации Джона выработали всем маршрут посещений.

Близнецы, Маэстро и Захар наведывались в ломбарды и к скупщикам краденого. Кишка, Соловей, Аничков и старший брат Олег проверяли рынок, ну а наша четвëрка направилась к месту, где вырос Джон. Велик был шанс встретить знакомые лица, а это хоть что-то.

Вечером мы договорились собраться все вместе и объединить сведения. Нам нужна была хоть какая-то вещь, принадлежащая одному из анархистов. По ней уже Ваня выйдет на манаслед и к схрону этих бунтарей.

Серъëзно их никто не воспринимал до поры до времени, но контрразведка доложила, что Скандинавский союз профинансировал готовящееся покушение на императора. Пусть эта кучка придурков сами по себе не были опасными, но если их накачать артефактами и деньгами, то это создаст проблемы в будущем.

Лачуги Хитровки, казалось, перетекали одна в другую, будто разветвлëнная сеть грибов. Некоторые из них предельно накренились набок. Создавалось впечатление, что они вот-вот упадут, но нет, деревянные балки держали строения. С вопросом равновесия помогали также и соседние стены.

Мы с густонаселëнной улицы свернули во внутренние дворики. Для этого пришлось пройти боком между домов и, несколько раз пригибаясь, спуститься на этаж ниже. Тут была другая Москва, подземная. Хитровка вся пронизана такими переходами.

Здесь ночевали отверженные: преступники, беспризорники и всякая босота в виде попрошаек, вышедших из оборота проституток и опустившихся личностей. В тоннелях пахло сыростью и плесенью, а иногда и землëй — особенно в свежевырытых проходах.

Власти запрещали менять подземный ландшафт города, но кто их будет слушать? Маги земли как кроты расширяли новые владения с ужасающей скоростью. Их отлавливали служители порядка, засыпали пещеры и пополняли тюрьмы заключëнными.

В последнее время, по словам Нарышкина, ситуация выправилась и государство приняло решительные меры: за отлов магов земли выплачивали щедрую награду, а самих пойманных через церковь заставляли пройти обряд Забвения. Им стирали стихию и навсегда закрывали возможность ей обучаться. В местах силы на таких умельцев заводили запретные списки.

Проблемы столицы не сильно меня волновали, но было интересно наблюдать за этой борьбой Давида и Голиафа. На любую меру всегда находилась контрмера. Сложно что-то сделать против сплочëнного преступного сообщества. Даже если многие из них ненавидели друг друга, выдавать своих никто не спешил.

— Мы ходим по кругу, — тихо заметил я Ломоносову.

В отличие от остальных ребят у меня была идеальная память на маршруты и мелкие детали.

— Точно такой же выступ был тридцать минут назад, — показал я на кусок камня.

— Да я тоже что-то такое почувствовал, — ответил Ваня и включил своë маназрение.

— Ась? Мы чо заблудились? Как по мне, эти кроличьи норы везде одинаковые. Срали бы ещë здесь поменьше, — поморщился Бес, обходя подсохшую кучку стороной.

Ваня провëл нас до тупика. Мы стояли напротив стены и думали, что делать дальше.

— Может, твой этот кампас под землëй не работает? — с ноткой скепсиса спросил у Ломоносова Бес и поковырялся пальцем в ухе. — Я скоро чесаться начну в этих лохмотьях, — одеты мы были в поношенную старую одежду.

— Ошибка исключена, — ответил ему Ваня и потрогал ладонями стену.

Мы хотели было развернуться, как вдруг бывший клирик выставил обе руки вперëд и попытался сдвинуть с места шершавую глыбу.

— Тебе помочь? — насмешливо спросил его Бес, бухарца можно было понять — выглядело бредово: человек своей маленькой массой не в состоянии тут что-то сделать, однако в какой-то миг раздался шипящий звук, и тело Ломоносова втянуло внутрь. — Э-э-э⁈ Чего? — скорчилось лицо мечника, и он подбежал к месту, где недавно был Ваня.

Спустя какое-то время проход замерцал и вдруг рассыпался на мириады мельчайших частиц. С той стороны туннель продолжался. Ломоносов же посреди дороги стоял с довольной улыбкой. В его руке блестела небольшая железная шестерëнка.

— Что это?

— Артефакт иллюзий, видимо, уже нерабочий. Он преобразует влитую в него ману в устойчивую материю. Установивший его убежал, как только я разорвал морок, — он подбросил вещичку в руке и посмотрел на меня рассеянным взглядом. — Думаю, все ответы мы получим от него.

— Отлично, тогда вперëд, поймаем засранца! — провозгласил Бес.

— Ты что-нибудь знаешь по поводу иллюзионистов в Хитровке? — спросил я Джона, и тот хмуро покачал головой.

— Нет, но это объясняет, почему здесь до сих пор такой бардак. Впрочем, — клирик сделал паузу, — впрочем, случай может быть единичным.

Стихия иллюзий считалась сверх редкой во всех странах. Большая часть мест силы с ней расположились на южном берегу Каспийского моря. У нас в Российской империи официально зарегистрировано лишь три таких объекта, и все контролировались императором.

Однако не у всех ликвидаторов была возможность проверять, какую Брешь они закрыли. Чаще всего это их вообще не волновало, ведь главное — заполучить добычу, а территорию с хорошим местом силы посреди полчищ монстров всё равно никак не освоишь: для этого надо уничтожать ключевую Брешь, чтобы не плодились сателлиты. Вот и получалось, что сотни таких участков пустовали, либо на их месте появлялись новые порталы и перекрывали старую стихию.

Для проверки нужен был специальный церковный прибор на основе священных камней, и он дорого стоил. Но свято место пусто не бывает. Существовала целая прослойка магов-самоучек, не связанных с военными.

Они-то и отыскивали заброшенные объекты и пытались заполнить свои процентили нужным атрибутом. Ликвидаторами это ни к чему — всё равно в любое место силы в империи у них бесплатный вход, а вот всяким тёмным личностям или чудикам — самое то.

Глаза Ломоносова светились голубым светом в темноте, и мы шли по взятому им следу. Кто бы это ни был — он хотел нам причинить неудобства. Я не был знаком с возможностями магии иллюзий, но подозревал, что она может быть противной штукой.

Шаг за шагом мы вышли уже в более просторный туннель, где народ устроил нечто вроде рынка с прилавками в виде деревянных ящиков, сбитых вместе. Здесь голь продавала всякий краденый хлам, бурно шли торги, и каждый пытался урвать себе выгодную сделку. За всем следили три широкоплечих мага с короткими дубинками. Один из них неприятно скользнул по нам взглядом и толкнул своего товарища.

Ваня смотрел в пол, чтобы не выдавать свечение. Нахлобученный на лоб козырёк скрывал глаза, а обычное зрение Ивану не нужно было — он и так всё видел.

— Вы кто такие? — спросил нас один из подошедших блюстителей порядка. — Раньше я вас тут не видел, — сзади подошёл его квадратноголовый коллега без признаков цивилизации на лице.

Со стороны наша группа не казалась опасной. Два худосочных мага (Ломоносов и Джон), поджарый низкорослый Бес и я, только недавно покрывшийся наростом мускул, которые всё равно скрывало дырявое тряпьё. Наша проблема была в другом — слишком культурные лица на фоне местного контингента.

— Мы Сысойских будем, Миша Огузок, слышал о таком? — нашёлся Бес и протянул припрятанную в кармане папиросу, здоровяк принял угощение и зажёг её пальцем, глубоко вдохнув дым, он задумчиво выдул его и показал на своего друга. — Ещё есть?

Бес поделился и с двумя другими. Маги нахваливали хороший табак и нашли общий язык с болтливым бухарцем. Рустам, как мог, пытался не нарываться на конфликт — нам это сейчас ни к чему.

— Образованные? — спросил меня тот, с кем мечник начал беседу, и я решил не отпираться.