Герцогиня была горда. Кассандра знала, чего ей стоили эти слова.

- Мы - семья, - сказала Кассандра.

- Да.

Ее бабушка вздохнула. Она взглянула на своего мужа, который разговаривал с герцогом Даммертоном, и снова перевела взгляд на Кассандру.

- Мы с Шербурном женаты уже более сорока лет, - сказала она. - Это очень необычно, и я считаю, что мне повезло. Вчера вечером мой муж сказал мне, что чувствует то же самое. Вы, молодые люди, и представить себе не можете, что значит жить такой жизнью, как у нас. Никто никогда не сможет понять, как устроен брак другого человека; иногда даже не в состоянии понять, как устроен свой собственный брак.

Она двинулась вперед, и Кассандра последовала за ней.

- Шербурн говорит, что мы не должны отворачиваться от тебя, ведь ты поддержала меня. Вчерашний вечер показал, что мы, как бабушка и дедушка, обязаны вмешаться, поскольку ты явно не справляешься. Он говорит, что Люси нуждается в руководстве и твердой руке, которые я могу обеспечить лучше, чем ты. Я не могу забрать ее сейчас, ты же понимаешь, но, возможно, она сможет пожить у нас осенью, когда у меня будет не так много обязанностей.

- Спасибо, бабушка. Люси не плохая и не недобрая, она просто...

Что? Правда заключалась в том, что Кассандра понятия не имела, что творится в голове Люси.

- Моя Сьюзен тоже была жизнерадостной, - сказала ее светлость. - Ей было всего шестнадцать, когда она сбежала с Трейфордом. Это была неплохая партия, но я... я сказала ей, что больше не хочу иметь с ней ничего общего, и она так и не вернулась, чтобы сообщить мне, что жива. И твой отец... - Она резко втянула воздух через нос. - Мы с Чарльзом часто спорили, потому что он никогда не нуждался в моих советах. Возможно, в этом и заключается одна из трагедий жизни: мы все обречены совершать ошибки, независимо от того, какие советы получаем, и все мы обречены наблюдать, как те, кого мы любим, в свою очередь, игнорируют наши советы. Я сожалею, Кассандра. В моем возрасте без сожалений не обойтись. Но жизнь продолжается, и мы тоже должны идти вперед.

- А твои... интересы, бабушка?

Ее взгляд был проницательным.

- Шербурн разрешил мне продолжать работать с сэром Артуром, если ты это имеешь в виду.

- Леди Хардбери заинтересовалась издательством, - сказала Кассандра. - Только что она рассказывала мне о своем желании опубликовать теории сэра Артура о его больших древних скалах, я имею в виду его веру в то, что классические храмы и статуи когда-то были раскрашены.

Конечно, это была гнусная ложь, но Арабелла этого заслуживала.

Глаза герцогини заблестели.

- Это было бы в интересах общества. Я расскажу об этом сэру Артуру. У меня есть несколько идей, как ему лучше организовать свои мысли.

Затем, с быстрой, приятной улыбкой, она отстранилась и кивнула на прощание.

- В любом случае, Кассандра, дорогая, не смею тебя задерживать. У меня очень плотный график, и, полагаю, у тебя тоже. Я напишу тебе о девочке.

Как только бабушка с дедушкой оказались вне пределов слышимости, Люси подбежала к ним.

- Ну и что? - спросила Люси. - Меня перевезут в Ботани-Бей?

- Мы рассматривали этот вариант, - ответила Кассандра. - Но поскольку губернатор Маккуори только недавно восстановил порядок в колонии, мы не решаемся спровоцировать еще одно восстание, отправив тебя туда. Возможно, она пригласит тебя куда-нибудь осенью, а пока мы должны считать эту поездку в Лондон неудачной, потому что мы не нашли тебе мужа.

- Тем не менее, мы нашли его для тебя.

На краткий миг Кассандра подумала, что Люси придумала всю эту драму с единственной целью - свести Кассандру и Джошуа вместе, но затем отбросила эту мысль. Люси жила от мгновения к мгновению, подчиняясь какому-то демону, который управлял ею, и плохо разбиралась в стратегии.

Кроме того, если это был ее план, то она потерпела такую же неудачу, как и Кассандра.

- Мне нравится Джошуа, - продолжила Люси. - Эмили тоже. Он будет жить с нами в Санн-парке?

- Он вернется к своей жизни в Бирмингеме.

Люси разинула рот в мелодраматическом шоке

- Мама Кассандра! Неужели ты ничего не можешь сделать правильно?

Она бросилась обратно к Айзеку и Эмили, оставив Кассандру вздыхать в одиночестве.

- По-видимому, нет, - сказала она, ни к кому не обращаясь.

Затем, наконец, последовав совету бабушки, она улыбнулась и продолжила прогулку.

глава 28

Прошло почти две недели, прежде чем Джошуа и Кассандра усадили ее сестер и кота в экипаж и в сопровождении Айзека, слуг и содержимого половины лондонских магазинов отправились домой.

В течение этих двух недель они избегали общества, оставляя сплетников неудовлетворенными, а потенциальных женихов Люси - убитыми горем. Вместо этого они посетили все места в Лондоне, которые стоило посетить, и, к удовольствию Джошуа, Кассандра также настояла на том, чтобы ее сестры проводили время в детских домах под руководством мисс Сэмпсон.

Несмотря на то, что Джошуа по-прежнему пренебрегал делами, ему пришло в голову, что он должен сопровождать их по городу, и не только потому, что он чувствовал себя странно, если Кассандры не было рядом.

- Было бы безответственно не поехать с вами, - сказал он. - Позволь Люси бегать по Лондону без присмотра, и не успеем мы оглянуться, как случится еще один Великий пожар или революция.

Кассандра и Джошуа пообедали с врачом, который дал совет, как помочь леди Чарльз, и с другим врачом, который выдвинул новую и отвергнутую теорию о том, что болезни переносятся водой и что более чистая вода в городах может спасти жизни, - идея, которая показалась Джошуа увлекательной.

Они также присоединились к Дасу и его жене за приятным ужином, и когда Кассандра назвала этих двоих мужчин друзьями, а не работодателем и наемным работником, Джошуа не нашел причин возражать. После этого Дас вернулся в штаб-квартиру, чтобы временно взять на себя бразды правления бизнесом, и, возможно, как мимоходом предложил Джошуа, Дас мог бы придумать новые названия должностей для секретарей, поскольку кто-то объявил существующие названия «глупыми». Ньюэлл вернулся к своей семье в Бирмингеме, откуда продолжил поиски гувернантки.

И вот солнечным майским днем колонна экипажей въехала в ворота Санн-парка.

Лорд Чарльз, как и Кассандра, всегда говорил о своем поместье с гордостью и любовью, и когда карета въехала на подъездную аллею и лучи послеполуденного солнца упали на обширный особняк из красного кирпича, Джошуа все понял.

- Ну? - сказала Кассандра, обнимая его за руку после того, как он помог ей выйти из экипажа. - Разве оно не великолепно?

Джошуа назвал бы его не столько «великолепным», сколько «беспорядочным». Дом мог похвастаться фронтонами различной формы и крышами разной высоты, обилием дымоходов в форме перечниц и окнами со средниками. Вокруг него был ров - настоящий ров! - и ряд фруктовых деревьев, одетых в буйство розовых и белых цветов.

Он был полон жизни и, несмотря на свои размеры, располагал к себе. Можно было подумать о таком месте, как о доме. Теплый весенний воздух окутал его и наполнил чем-то подозрительно похожим на надежду.

Ерунда. Не более чем эффект солнечного света, слишком обильного свежего воздуха в легких и тому подобное. День был слишком ярким, и ароматный деревенский воздух был наполнен жизнью, а такие вещи, как правило, придают местам сказочную атмосферу.

И в последнее время у него действительно была склонность иногда путаться.

Странно думать, что по закону этот дом принадлежал ему, хотя он его не заслужил. Это был подарок, преподнесенный ему и его жене человеком, который надеялся сделать их счастливыми, когда его собственная надежда на счастье исчезла. Лорд Чарльз, вы глупец, подумал он. Это была отважная попытка, но вы ошиблись. Это не мой дом, и я не тот человек.

На самом деле, все это было очень приятно и идиллически, но ничто из этого не могло длиться вечно. Он построил свою жизнь в Бирмингеме, он создал себя в Бирмингеме. То, что он построил там, было тем, кем он был, и это, по крайней мере, никогда не могло быть у него отнято. Это, по крайней мере, никогда не могло развалиться.