Он застыл, почти комично раскинув руки, и ей показалось, что она увидела, как в его глазах промелькнула боль. Затем он развернулся, прошелся по комнате, сначала в одну сторону, затем в другую, как зверь в клетке. Кассандра вжалась лопатками в стену, хватая ртом воздух, дрожа от того, что по спине побежали струйки холодного пота.

Она сказала «Я ненавижу тебя». Она никогда не говорила таких вещей. Только не она. Она всегда была спокойной и рассудительной; ее семья нуждалась в том, чтобы она была такой.

- Я превращаюсь в Люси, - пробормотала она. - Вот что ты со мной сделал. Ты превратил меня в Люси.

Он настороженно наблюдал за ней с другого конца комнаты. Ее кожу покалывало от непривычного стыда.

- Прости, - сказала она. - Я не знаю, что на меня нашло.

- Не извиняйся.

Он подошел к графину с бренди и налил себе порцию в стакан.

- Ты была расстроена, ты выплеснула свою злость, и никто, кроме стула, не пострадал.

Бедный стул. Он действительно выглядел жалко со своей твердой спинкой, ножки беспомощно болтались в воздухе.

- Присаживайся. Я сейчас подниму его. - Он одним глотком допил бренди и начал наливать еще.

Оцепенев, она присела на маленький диванчик напротив перевернутого стула, потрескивающий огонь согревал ее ноги. Она смотрела, как он несет два полных бокала к маленькому столику. Затем он одним легким движением поставил тяжелый стул на ножки, плюхнулся в него и указал подбородком на стоявший между ними бокал с бренди.

- Выпей, - сказал он.

- Я думала, ты не пьешь.

- Обычно не пью. Это мешает мне думать.

- Другие мужчинам это, кажется, не мешает.

- Другие мужчины вообще не очень хорошо соображают. Выпей это. Это должно помочь справиться с шоком, безумием или что там еще с тобой происходит.

Она подняла бокал и взвесила его на ладони.

- Ты думаешь, у меня нет права злиться?

- Злись, черт возьми, сколько хочешь. Но на этот раз я не сделал ничего плохого.

Она понюхала бренди. Пары защекотали ей нос. Она вспомнила Люси, какой оживленной та была после выпивки, как порезала ногу о стакан, но не почувствовала боли.

- Лучше пусть болит голова, чем сердце, - пробормотала она.

- За нас.

Первый глоток заставил ее поморщиться, но она попробовала снова. Бренди отличался от вина тем, что согревал ее изнутри. Может быть, он согреет и ее руки. Его рука, когда она держала ее, была намного теплее, чем ее собственная. Интересно, почему так. Она снова отхлебнула.

- Леди Физерстоун, - отрывисто произнес он. Он смотрел на огонь, подперев рукой подбородок. Свет камина ласкал очертания его профиля. - Леди Питер Элтон. Миссис Уэстли. Леди Харрингтон. Почти леди Ярдли, но я положил этому конец, когда ты приехала.

О нет. Господи, она не хотела знать. Она отпила бренди, затем еще раз. Три, четыре, пять раз. По разу для каждой из названных женщин. Она заявила о своем безразличии. И ей было безразлично. Так и было. Дело было только в... ней.

Он повернул к ней голову, все еще подпирая рукой подбородок. При таком освещении его глаза казались почти черными.

- Четыре женщины за три года. Среди них не было ни одной чертовой Болдервуд.

- А до этого?

- До этого я был женат и хранил верность. - Он вздохнул и откинул голову на спинку стула. - Мне было девятнадцать, когда мы поженились, и Рейчел была первой женщиной, с которой я переспал. Мы были женаты почти шесть лет, и все это время я был верен ей, и мне даже в голову не приходило, что может быть по-другому. Я имею в виду… с чего бы мне хотеть кого-то еще? У меня была Рэйчел. А потом Рэйчел не стало, и иногда мне хотелось...

Он уставился в потолок, потерянный в мыслях, куда она никогда не сможет попасть. Возможно, ему тоже не всегда было достаточно оставаться занятым.

- Ты был верен своей первой жене, но не мне.

- Ты мне не жена, - сказал он. - Просто так получилось, что мы женаты друг на друге.

- Понимаю. Вполне.

Их брак всего лишь формальность. Она не могла жаловаться: этот мужчина тоже не казался ей мужем. Было бы лучше, если бы они жили порознь. Одно дело хотеть его поцелуя или даже ребенка от него, но совсем другое - представлять его в своей жизни. Она тосковала не по нему, а по тому, что потеряла и чего никогда не сможет иметь.

Затем еще глоток бренди: за его жену. Нет, шесть. По одному за каждый год, который он прожил в браке с Рейчел, любил ее и был ей верен. Когда она говорила о верности, он насмехался над ней, хотя когда-то тоже верил в это.

- Они все знают: мужья, жены, - сказал он, снова обращаясь к огню, пока она делала третий из шести глотков. Он переложил одну ногу на другую, его энергия никогда не иссякала надолго. - Они вступают в брак из-за семьи, собственности или мимолетного влечения, а общение их настолько ограничено, что они едва знают друг друга. Мужчинам нужен кто-то, кто продолжил бы семейную линию, а женщинам нужен кто-то, кто обеспечивал бы их, и, как только вы вступаете в брак, практически невозможно выбраться из него. Поэтому они выполняют свой долг, а после… Если двое человек глубоко преданы друг другу, это одно. Но если нет... Жизнь людей не заканчивается, когда они женятся. Брак не превращает людей в маленьких тряпичных кукол, которые чудесным образом освобождаются от хаоса человеческих чувств и желаний.

Она сделала последний глоток. Ей следовало остановиться. Какой странный эффект оказывал бренди. Казалось, что ее колени сейчас взлетят. Она представила, как приподнимается коленями вверх и повисает вниз головой, ночная рубашка сползает через голову, оставляя ее тело открытым, а лицо закрытым.

Найдет ли он ее обнаженное тело таким же интересным, как она его? Скорее всего, нет. Он уже встречался с пятью другими женщинами. Как минимум. Она не хотела этого знать. Леди не хотели знать таких вещей, а она была леди. Ей хотелось снова увидеть его тело. Как такое могло быть? Что она хотела увидеть его тело, но не хотела, чтобы он был ее мужем. Какой порочной и распутной она была. Как бы он смеялся, если бы знал.

- Мои родители были очень влюблены друг в друга, - сказала она. - Всегда смеялись и целовались. Было видно, что им нравится быть вместе. Они всегда были верны друг другу.

За окном проехал экипаж, и кто-то крикнул. Джошуа молчал.

- Ты считаешь меня наивной.

- Все мы когда-то были наивными. Ты это перерастешь.

- Полагаю, именно этим я сейчас и занимаюсь.

Она поднесла стакан к губам и вспомнила, что собиралась остановиться. Еще два глотка: по одному для мамы и папы.

- Я думала, что когда-нибудь у меня будет то же самое, - сказала она. Но вместо этого она была замужем, и у нее не было мужа.

- Передо мной простиралась вся моя жизнь, и я с нетерпением ждала возможности прожить ее. И вот однажды папа получил письмо, в котором говорилось о предательстве Гарри, и мое будущее рухнуло. Ты можешь себе представить, каково это?

Ответа не последовало. Он уставился на потрескивающее пламя. Она закинула ноги на сиденье, подтянула ночную рубашку к коленям.

Он молчал так долго, что, когда наконец заговорил, она подпрыгнула.

- Я представляю, что это все равно что смотреть в пустоту, - сказал он. - Каждый день ты должен вставать и смотреть в лицо этой пустоте и пытаться построить другое будущее, даже когда ты скорбишь о том, что потерял. Я полагаю, что каждый день ты говоришь себе сосредоточиться на том, что у тебя есть, и никогда не надеяться ни на что другое, и со временем этого становится достаточно.

Он знал.

Потому что, конечно же, он любил Рейчел. Любил ее и потерял. Его потеря была еще тяжелее, чем ее.

Никаких жертв, сказал он днем ранее. Женившись на Кассандре и убрав ее с глаз долой, он был в безопасности. Он сделал ее идеальной женой для себя. Потому что в его представлении идеальной женой была та, которая вообще не была женой.

глава 10

БРЕНДИ НЕ ПОДЕЙСТВОВАЛО: ее сердце болело из-за того, что они оба потеряли. Кассандра хотела ненавидеть его, но это было несправедливо. Она согласилась на формальный брак, когда была еще слишком молода, чтобы понимать, какой долгой может быть жизнь, когда проживаешь ее в одиночестве.