Вечерний воздух ворвался внутрь, донеся звук подъезжающего экипажа. Он подъехал к дому. Открылась дверь. Закрылась. Голоса. Шаги.

- Ну что ж, - сказал Дас. - Сейчас у вас будет шанс это выяснить.

МГНОВЕНИЕ СПУСТЯ в дверях появилась Кассандра, очаровательная в голубом вечернем платье и бархатной накидке. Но его радость испарилась, когда она резко остановилась при виде него.

Их взгляды встретились. Джошуа почувствовал себя таким же обнаженным, как и прошлой ночью. Затем ее взгляд переместился так, что она посмотрела прямо сквозь него, и она направилась в холл.

- Добрый вечер, мистер Дас. - Это было сказано с вежливым кивком и улыбкой. - И мистер Девитт. - Это было сказано холодным тоном и с отведенным взглядом.

- Значит, ты слышала.

- Мне все равно, - сказала она. Не глядя на него, она потянулась к застежке накидки у горла. - Вы слышите меня, мистер Девитт? Мне все равно. Ни капельки не интересно. Ни капельки.

Ее обычно умелые пальцы возились с застежкой. Накидка соскользнул с ее плеч, обнажив гладкие плечи и округлости груди.

- Позволь мне помочь, - сказал он.

Она подняла к нему обе ладони, словно защищаясь от зла. Он отошел в сторону. Она сняла перчатки и взяла их в одну руку. Возможно, она хотела ударить его ими по лицу. Так поступают в делах чести. Она вызовет его на дуэль. Они встретятся на рассвете, пройдут положенные двадцать шагов, и она застрелит его.

За исключением, конечно, того, что ей было все равно.

Она швырнула перчатки на стол и снова яростно взялась за застежку пальцами, которые накануне вечером ласкали его руку.

- Я забочусь о своих сестрах и своей матери. О моих друзьях, моем доме, моих свиньях, моих розах, моем коте.

Застежка поддалась. Накидка соскользнула с ее плеч, и он потянулся к ней, но она выхватила ее у него и передала в руку лакею, который схватил ее и убежал.

- Меня не волнуете ни вы, ни ваши дела.

- Позволь мне объяснить.

Она уже скользила к лестнице, удаляясь от него. Вечернее платье развевалось вокруг ее ног, ног, которых он никогда не видел и никогда не увидит. Ее волосы были уложены в какую-то сложную прическу, и завитки спадали на затылок. Он никогда не увидит эти волосы распущенными; до сих пор он не осознавал, как сильно ему этого хочется.

Поставив одну ногу на нижнюю ступеньку, она остановилась и оглянулась на него. Пламя свечи на стене отражалось красным в ее волосах, что противоречило ее ледяному поведению.

- Меня не волнует, переспишь ли ты с каждой женщиной в Англии, Франции или Китае.

- Кассандра, клянусь, я никогда...

- Спокойной ночи, мистер Девитт, мистер Дас.

Она взбежала по лестнице и скрылась из виду.

- Ты слышал это, Дас?

Джошуа уставился на пустые ступени, удивляясь, что они не покрыты инеем.

- Ей все равно. Ни капельки не интересно.

- А... я домой, - сказал Дас.

Джошуа все еще смотрел на лестницу и не слышал, как он ушел.

ОСТАВШИСЬ ОДНА В СВОЕЙ СПАЛЬНЕ, Кассандра ворочалась на ковре, держа в руках скомканный ночной чепец. Она приготовилась ко сну и отослала горничную, потому что не знала, что еще делать. Но было еще слишком рано, чтобы ложиться спать, ее руки слишком сильно дрожали, чтобы шить, а мысли были слишком затуманены, чтобы читать.

Если бы только она была сейчас в Санн-парке. В эти часы после ужина они все были бы в гостиной. Они с Люси и Эмили разыграли бы одну из пьес Эмили, возможно, ту, где Ромео и Офелия тайно убегают в Арденский лес. Или они играли бы в игры, такие как «Музыкальное волшебство» или «Ленты», и Люси настаивала бы на самых ужасных наказаниях для проигравших. Или, может быть, они пели бы, пробуя гармонию в новой песне, и мама присоединилась бы к ним, а мистер Твит запрыгивал бы на фортепиано и стучал бы по клавишам, пока его не погладили бы.

Ей было все равно. Все равно.

Краем глаза она заметила кровать. Джошуа лежал на ней и рассказывал о своем детстве. Он смеялся над ее ночным жакетом, безжалостно дразнил ее и гладил по лицу, и все это время он знал, что...

Дьявол!

Кассандра отбросила в сторону ночной чепец. Она выскочила из своей комнаты, сбежала по лестнице и ворвалась в его кабинет.

Дьявол сидел у камина необычно неподвижно, поэтому она погромче захлопнула дверь. А он лишь повернул голову, надменно поднял брови и откинулся на спинку стула.

Джентльмен не остается сидеть, когда леди стоит, могла бы она напомнить ему, но зачем даже пытаться? Джентльмен не оставляет свой сюртук и шейный платок валяться на мебели. Джентльмен не ругается в присутствии дам. Джентльмен не станет ложиться в постель с женщиной, которая сбежала с бывшим женихом его жены.

Прилив крови грозил развязать ей язык. Нет, она не была склонна к драматизму, истерикам или тирадам. Ее сестры были живыми и страстными. Кассандра же была спокойной, рассудительной, практичной.

Сегодня вечером она будет спокойной и рассудительной.

- Объяснись, - сказала она, подчеркнуто четко выговаривая каждый слог.

- Ты сказала, что тебе все равно.

- Мне было бы все равно, даже если бы ты переспал с половиной женщин в мире, в то время как другая половина наблюдала бы за этим.

Ее голос повысился. Она судорожно вздохнула. Спокойная. Здравомыслящая.

- Но почему именно она? Почему она?

Он вытянул свои длинные ноги перед собой и скрестил лодыжки, огонь отражался в блестящих ботинках. Как он смеет быть таким спокойным? Как он смел спать с этой женщиной?

Гарри, милый мой… Бесчинства вашего мужа… Мы не должны говорить о мистере Девитте…

- Почему вы так беспокоитесь, мадам? - спросил он. - Из-за вашей драгоценной репутации? Или потому, что вы все еще любите Болдервуда?

- Потому что она украла мою жизнь! У меня должен был быть настоящий муж. Дети. Но все это досталось ей, а мне достался ты!

Одним движением он встал. Навис над ней. Отлично: так ей будет легче ударить его по... по... яйцам, и тогда он дважды подумает, прежде чем снова их достать.

- Тебе не приходило в голову... - начал он, но она уже не слушала.

Она продвигалась вперед на странно дрожащих конечностях, ее измученный разум наполнился образами того, как он целует Филлис, прижимается своими прекрасными губами к ядовитому рту Филлис, и возбуждение в ее венах хлынуло в голову и завладело ее языком.

- Прошлым вечером мне пришлось стоять там и вежливо улыбаться, пока она отпускала ехидные комментарии о том, что я вышла за тебя замуж только из-за твоих денег.

- Она что?

- И говорила, что у них с Гарри настоящая любовь ...

- Так он Гарри, да?

- А я ответила, что я совершенно довольна своим браком, а она все это время смеялась надо мной, потому что она не только вышла замуж за моего жениха, но и спала с моим мужем!

- Они лгут. Я никогда не прикасался к ней.

Он шагнул к ней, но она обошла его, оказавшись вне пределов его досягаемости, за его стулом. Она обеими руками вцепилась в его богато украшенную спинку. Слова продолжали литься из нее потоком, и все, что она могла сделать, это держаться.

- Тебе показалось это забавным, да? Бедная брошенная невеста, возможность совершить благотворительный поступок. Давай сделаем ей одолжение и женимся на ней, потому что, видит Бог, никто другой этого не сделает. Но почему бы не подшутить над ней? Ты же любишь дразнить.

- Я этого не делал.

- Или, может быть, ты решил оставить маленького кукушонка в их гнезде? Какая веселая шутка на будущее: давай посмотрим, как бывший жених моей жены воспитывает моего сына!

- Будь ты проклята!

Он бросился к ней, но она отскочила назад, все еще цепляясь пальцами за спинку стула. Стул отлетел назад вслед за ней, когда она наткнулась на стену, и едва не раздавил ей пальцы в чулках, когда он упал на ковер.

- Отойди от меня! Не прикасайся ко мне! Я ненавижу тебя!