— Опять же, ты не подумала. — Я расстегиваю пуговицу на ее джинсах, стягивая их с бедер. Вид ее обнаженного тела, даже испачканного грязью, заставляет мой член дергаться на молнии. Но слабые синяки и полосы крови, которые я вижу на ее коже, заставляют меня краснеть, и мое возбуждение подавляется приливом насилия, который заставляет меня чувствовать каждая отметка, которую я вижу на ней.

Единственный, кто должен оставить на ней след, это я.

— Иди в душ, — говорю я ей немного более грубо, чем хочу. — Я скоро буду.

Сабрина кивает, впервые не сопротивляясь мне. Я слышу ее вздох, когда она входит под горячую воду, и сбрасываю одежду так быстро, как только могу, присоединяясь к ней в маленьком, наполненном паром помещении, когда она запрокидывает голову под струи воды.

Я жду, пока она полностью очистится, вымоется и вымоет волосы, помогая ей, когда она кажется неустойчивой. Она моргает и открывает глаза после того, как смывает мыло с волос, и смущенно смотрит на меня.

— Прости, — шепчет она. — Я действительно не…

— Я знаю. — Я тянусь за ее спиной, выключая душ. — Давай тебя высушим. А потом мы пойдем в спальню.

— Мы… — Она моргает, словно пытаясь понять, что именно я имею в виду. Она сжимает губы, глядя на меня с некоторым подозрением, снимает с вешалки одно из полотенец и вытирается, пока я делаю то же самое. Я обхватываю ее талию и прижимаю руку к ее пояснице, подталкивая ее к двери.

— Пойдем, принцесса.

— Каин…

Я осторожно толкаю ее в спину, и она втягивает воздух, но начинает идти. Она молчит всю дорогу до спальни, пока я не роняю на пол свою одежду, которую принес с собой, и не указываю на кровать.

— Нагнись, принцесса.

— Каин, что…

— Ты можешь либо наклониться над кроватью, либо я могу склонить тебя над ней и привязать твои руки к столбам. Твой выбор. После того, что произошло, я думаю, тебе пора поберечь запястья. — Я прищуриваюсь, глядя на нее, и наклоняюсь, чтобы высвободить ремень из петель джинсов. — Но ты не повиновалась мне, Сабрина. Я сказал тебе оставаться в доме без необходимости, пока я не скажу тебе, что там безопасно. Нужно ли было идти с подружками в бар?

Сабрина смотрит на меня широко раскрытыми голубыми глазами.

— Нет, но…

— Тебе было необходимо выпить три напитка, а затем выйти на улицу, потому что ты забыла свой телефон?

— Откуда ты знаешь…

— Ответь мне!

— Нет! — Кричит она, и в ее голосе звучит настоящий страх. На короткое мгновение это заставляет меня колебаться, застряв между волной беспокойства о ней, которая приводит меня в бешенство, и моей решимостью, смешанной с растущим возбуждением, наказать ее. — Нет, но Каин…

— Ты должна быть наказана, принцесса. Я дал тебе шанс подчиниться, а ты этого не сделала. Ты подвергаешь меня опасности, и, что еще хуже, ты подвергаешь опасности себя. Теперь я позабочусь о том, чтобы ты не делала этого в будущем. — Я делаю шаг вперед, заплетая руку в ее волосы. — И я буду честен, принцесса. Я собираюсь этим насладиться.

Она начинает поворачиваться, в ее глазах сверкает ярость, но я сжимаю ее волосы.

— Твой выбор, Сабрина. Нагнись, или я свяжу тебя, прежде чем отшлёпать. В любом случае, я отшлёпаю твою хорошенькую задницу. Если ты отнесешься к этому как хорошая девочка, возможно, я пока не трахну тебя туда.

— Ты бы не…

— О, я умираю от желания трахнуть каждую твою дырочку, принцесса, — уверяю я ее. — И тебе это тоже понравится, я обещаю.

— Нет, не понравится. — Она поднимает подбородок, и я улыбаюсь ей.

— Думаю, я знаю, что тебе понравится, зайчонок, — шепчу я, протягивая руку, чтобы провести краем сложенного ремня вдоль линии ее челюсти. — Я знал это с самого начала, и ты это прекрасно знаешь. Ты даже кончишь со мной. Потому что в глубине души ты уже возбужденна. Могу поспорить, если бы я прямо сейчас просунул пальцы между твоих ног, то почувствовал бы твою влагу.

— Я… нет. Я не… — бормочет она, и я усмехаюсь, роняя ремень на кровать и протягивая руку, чтобы просунуть пальцы между ее складками.

— Каин! — Кричит она, и я понимаю почему, секунду спустя, когда я провожу пальцами по ее клитору и отдергиваю их, липкие от ее возбуждения.

— Это будет еще несколько ударов за ложь, — пробормотал я. — А теперь соберись, принцесса. Нагнись, или я тебя свяжу.

Ее глаза сверкают яростью, но я вижу, как они тоже начинают тускнеть от возбуждения. Возможно, она не уверена, хочет ли она этого, но ей любопытно, и ее тело реагирует на это. Я вижу, как она взвешивает варианты, решает, какой из них выбрать, а затем медленно наклоняется вперед, наклоняется над краем кровати, вытягивает руки над головой, поворачивает лицо в сторону и смотрит на мне подозрительно.

— Хорошая девочка, — шепчу я, беря ремень и оборачиваясь позади нее. — Десять ударов, я думаю. И ты будешь считать для меня вслух, принцесса. Если ты что-то пропустишь, я буду повторять, пока ты не скажешь. Ты поняла?

Она слегка кивает, и я посмеиваюсь, наслаждаясь ее продолжающимся неповиновением. Мой член прижимается к полотенцу, все еще обернутому вокруг моих бедер, уже напряженный от предвкушения того, что я собираюсь с ней сделать.

— Скажи «да», сэр, — приказываю я, и Сабрина краснеет. Я вижу, как она колеблется, и постукиваю ремнем по изгибу ее задницы, заставляя ее вздрагивать. — Мне не нравится повторяться, принцесса.

Сабрина нервно облизывает губы.

— Да, сэр, — шепчет она, и судя по тому, как у нее перехватывает дыхание, я думаю, ей нравится говорить это гораздо больше, чем она хотела бы признать.

Я провожу ремнем по одной стороне ее задницы, позволяя ей привыкнуть к ощущению кожи на коже. А затем я поднимаю руку, некоторое время рассматривая ее сливочную плоть, прежде чем с тяжелым треском опустить ремень.

Сабрина мгновенно вскрикивает, поднимая голову и откидывается назад.

— Ой! — Она вскрикивает, и я смеюсь, хотя мой член пульсирует от вида красной отметки на ее идеальной плоти. Эту метку я оставил на ней, и мне не терпится увидеть ее раскрашенную в красный цвет с полосками на ее поясе, прежде чем жестко ее трахнуть.

Прежде чем я напомню ей, что она моя.

— Считай, — резко говорю я, и Сабрина втягивает воздух.

— Один, — бормочет она, вцепляясь пальцами в одеяла, ожидая следующего удара. Ее тело снова дергается, когда кожа прикасается к ее плоти, и она кричит: — Два!

К тому времени, когда будет пять, мне будет очень тяжело в паху, что будет больно. Задница Сабрины выглядит болезненно сексуальной, с красной полоской на ее поясе, и я выдергиваю полотенце из бедер, прежде чем мой член все равно высвободится из-под него, позволяя своей длине выступать передо мной, пульсируя и капая предварительной жидкостью, когда я ненадолго останавливаюсь, глядя на нее сверху вниз.

— Раздвинь ноги шире, принцесса, — приказываю я. — Я хочу посмотреть, насколько мокрой ты станешь ради меня, пока я тебя шлепаю.

Она открывает рот, как будто собирается отрицать это, но затем передумывает. Медленно, ее щеки краснеют так же, как и ее задница, она раздвигает ноги, отодвигая их все дальше и дальше от меня, пока я не вижу каждый дюйм ее идеальной киски, обнаженной для моего удовольствия.

Она опухшая и открытая, покрасневшая и мокрая, и мой член дергается, когда я представляю, как приятно будет скользить в ее тугой жар.

— Продолжай считать, — приказываю я, снова опуская ремень, и когда она выкрикивает шесть, я слышу, как этот крик превращается в стон.

— Ты начинаешь получать удовольствие от наказания, принцесса? — Я дразню, снова опуская ремень. — Я вижу, какая ты мокрая. Я слышу звуки, которые ты издаешь. Почему бы тебе не пойти дальше и не признать, что это тебя заводит? Что тебе нравится принимать наказание, как хорошей девочке?

— Нет, — откусывает Сабрина, как раз в тот момент, когда я снова опускаю ремень. — Семь. Нет, мне это не нравится…

Она вскрикнула, когда я резко поднял ремень между ее бедер, растрескивая кожу по ее набухшей киске, а конец ремня задевает ее клитор. Ее ноги дрожат и трясутся, колени подгибаются, и она едва удерживается на ногах, издавая дрожащий стон.