Я смотрю на Лесли.

— Найди ресторан, где она была, и выясни всё, что сможешь об этом ублюдке, — говорю я.

— Он следит за твоими передвижениями, — предупреждает Лесли.

Моя челюсть напряглась. Это стало личным, и я пока не знаю, почему и кто за этим стоит… но когда узнаю, он пожалеет, что связался со мной и моим бизнесом.

— Мне нужно идти, — говорит Мэйси, резко вставая с кресла.

Я беру её за руку.

— Что бы тебе ни понадобилось, дай нам знать, — произношу я твёрдо.

Она вытирает слезу.

— Я не собираюсь подавать в суд или шантажировать тебя, Доусон.

Я мрачно улыбаюсь.

— Я знаю, Мэйси. Дело не в этом. То, что случилось, — недопустимо. Я найду того, кто это сделал, и убью его, — обещаю я.

При моих словах в её глазах мелькает страх, но также и понимание.

Спасибо, — беззвучно произносят её губы.

Она знает, что я сдержу своё обещание. Замарать руки ради защиты того, что я построил, и тех, кто доверяет мне, — не просто необходимость, а честь.

Я достаю телефон и набираю Крю.

Мне не хотелось просить об этой услуге, но ситуация слишком личная. Этот ублюдок будет погребён за свои действия.

ГЛАВА 26

Хани

С тех пор, как я потеряла девственность, я не видела Кита. Прошла почти неделя, и я не знаю, как к этому относиться. Худшее в том, что мне не с кем это обсудить. Да, наверное, я могла бы позвонить Доусону. Он единственный, кто знает, что произошло, и тот, с кем я могу поговорить об этом. Я целую неделю боролась с собой, чтобы не тянуться к нему. Мы ведь сказали, что между нами всё кончено, и я не видела его с того самого аукциона, но молчание разъедает меня изнутри.

Я: Можем встретиться после работы?

Он отвечает довольно быстро.

Доусон: Буду через десять минут.

Я смотрю на Алану, затем на часы. До конца смены ещё целый час.

Я: У меня ещё час работы, так что может после?

Кладу телефон в карман. Но, как это обычно бывает с Доусоном, он появляется ровно через десять минут. Я как раз раскладываю товар на полках, когда он заполняет собой вход.

— Пиздец, — шепчу себе под нос.

Алана выходит с очередной коробкой, замечает его и криво улыбается.

— Ты зачастил к нам в последнее время. Начинаю думать, что меня либо уволят, либо повысят, — она здоровается шуткой. Немногие могли так обращаться к Доусону, но, учитывая, что её муж занимается его бухгалтерией, возможно, это как-то связано. — Или, может, дело в чём-то другом? — с вызовом добавляет она, взглянув на меня.

Я бросаю на неё укоризненный взгляд, а она с трудом сдерживает смех. Теперь она откровенно издевается.

— Мне нужно забрать Хани. Ты справишься без неё? — говорит он.

— Мы справимся, — отвечает Алана.

— Я могу доработать смену, — возражаю я. Хотя сама же попросила встретиться с Доусоном, но я не имела в виду, что это должно быть во время моей смены.

Алана поднимает руку, прерывая меня:

— Всё в порядке, Хани. Ты и так берёшь дополнительные смены, пока Талия болеет. Только не делай ничего, чего бы не сделала я, — добавляет она, игриво поднимая брови. Я почти теряю дар речи от её смелости прямо перед Доусоном, который, кажется, совершенно невозмутим.

Проходя мимо неё в подсобку, чтобы собрать свои вещи, я шепчу:

— Мне казалось ты отговаривала меня от Доусона ещё пару недель назад.

Она улыбается широкой улыбкой:

— Но я ведь ещё любопытная сплетница и замужняя женщина, которая живёт чужими эмоциями.

— Бессовестная, — смеюсь я. — Но между нами ничего такого.

— Как скажешь, — протягивает она, когда я собираю вещи из шкафчика. — Беги быстрее, пока твой не-парень не забрал тебя.

Я кусаю губу, пытаясь скрыть улыбку.

Официально Марко улетел обратно в Италию. Мы отвезли его в аэропорт вчера, и, несмотря на то, как сильно я хотела, чтобы он уехал, мне всё равно было грустно прощаться. Он был всем, что мне было знакомо. Всегда был рядом. С отцом шло много обоюдных споров, но он наконец согласился на новое предложение Райи. Условия включали в себя то, что когда я вернусь в Италию, Марко снова будет со мной. И если произойдет хоть малейшая ошибка, пока я остаюсь в Нью-Йорке, он тут же вернётся.

Несмотря на всё, я искренне думаю, что Марко был благодарен. Не то чтобы он когда-нибудь признал это, ведь, у него есть долг и всё такое. Но теперь он сможет проводить время со своей женой и детьми. Я чувствовала вину за то, что так долго занимала его время.

Доусон осматривал товар у двери, но, когда я подошла, он открыл её для меня. Он выглядел так, будто не спал несколько дней. Его обычно безупречная манера поведения слегка пошатнулась. Для большинства он, вероятно, выглядел как всегда, но я чувствовала усталость, скрытую под его внешним спокойствием.

Когда он направился к машине, я остановила его.

— Может просто выпьем внизу по улице? Мне нужно с кем-то поговорить, иначе я сойду с ума. А ты вроде как единственный, кто у меня есть.

Он посмотрел на свою машину, а затем убрал ключи в карман.

— Веди, — сказал он, делая приглашающий жест рукой. Сегодня он одет в синий костюм с длинным тёмно-синим пальто. Я плотнее кутаюсь в своё пальто и мы идем по улице. Остановились в ближайшем баре и нашли столик в углу.

Доусон вел себя, как обычно. Как бы это «обычно» ни выглядело в наших отношениях. Но я чувствовала, что одна несу весь груз того, что произошло той ночью. С другой стороны, он делает это постоянно. Я, наверное, должна быть благодарна, что он находит для меня время.

— Ну, так что у тебя случилось? — спрашивает он, подзывая официантку. Она подходит к нашему столу, и мы делаем заказ. Я попросила бокал Москато, а Доусон заказал виски со льдом. — И ты уверена, что тебе можно проводить время со мной, особенно без твоего телохранителя? Я знаю, что у Райи есть сомнения насчёт наших встреч, — говорит он с лёгкой усмешкой.

Я нервно закусываю губу.

— Ну, Райя мной не командует. А Марко уехал в Италию. Получается, у меня появилась капля свободы.

Уголки губ Доусона приподнимаются в улыбке.

— Не считая джентльмена за столиком позади тебя, который внимательно за нами следит, да?

Я собираюсь обернуться, но останавливаюсь. Мне не нужно видеть, как он выглядит, ведь я согласилась на то, чтобы мой телефон отслеживали. И хотя осознавать, что за мной наблюдают, всё ещё раздражает, я согласилась на условия Райи и Крю. По крайней мере, этот человек пытается быть незаметным.

— Маленькие победы, — пожимаю плечами. Я не знаю, как долго буду в Нью-Йорке, но могу хотя бы цепляться за иллюзию свободы. — Что ж, в любом случае, я понимаю, что это неловко, но, думаю, мы уже прошли эту стадию. Имею в виду, я укусила тебя за член, отвергла, а потом попросила найти кого-то, чтобы лишиться девственности.

Доусон сначала молчит, будто удивлён моей прямотой, но затем медленно улыбается.

— Да, неловкость уже не про нас, — соглашается он.

Официантка приносит наши напитки, и я поднимаю бокал и выпиваю всё до дна. Она смотрит на меня, а Доусон молча поднимает два пальца, заказывая ещё два бокала.

— Или лучше сразу заказать бутылку, Хани?

Я качаю головой и жду, пока она уйдёт, а потом слова начинают литься из меня.

— Мне понравилось то, что произошло той ночью. Это плохо? Ну, это было больно, но мне понравилось.

Его взгляд темнеет от моих слов.

— Только не веди себя странно, — прошу я. — Мне нужно с кем-то поговорить, и этим кем-то оказался ты.

Официантка возвращается с бутылкой Москато.

Я почти готова рассмеяться от нелепости происходящего, но не собираюсь отказываться. Я пью нечасто и только в компании, так что почему бы и нет?

— Спасибо, — говорю я, когда он наливает мне ещё один бокал.

— Я пока ничего не сделал, — отвечает он.

— Ты хотя бы не ушёл.

— Ты хочешь, чтобы я ушёл?

— Нет. Я же сказала… я хочу дружить с тобой. Можем забыть всё, что было до этого момента? — спрашиваю я.