Я сохраняю спокойствие, потому что лучше всего держать брата и сестру Ивановых на своей стороне. Мы и так на тонком льду после того, как Крю убрал одного из их постоянных клиентов, который выиграл меня на аукционе для личного сопровождения.

Аня надувает губы, подходит ко мне и встаёт между моими ногами. Она прижимает палец к моим губам.

— Но я могу быть снисходительной. Даже прощающей. Могу замолвить за тебя словечко перед братом, если ты будешь вести себя хорошо.

Все знают, что Ивановы работают поровну. Она — лицо бизнеса, а брат занимается грязной работой за кулисами. Но они беспощадны. Это не значит, что я не могу быть таким же жестоким, если потребуется.

Беру её руку в свою, сгибаю палец и целую её костяшки.

— Думаю, ты замолвишь за меня словечко в любом случае. Вы оба получите свою обычную долю от аукциона.

Она, кажется, довольна. А этого нелегко достичь с Аней Ивановой.

Она бросает на меня ещё один долгий взгляд.

— Мы с нетерпением ждём продолжения сотрудничества с тобой, Доусон. Но разберись со своими проблемами, — и в её словах проскальзывает угроза.

Блядь. Слишком долго.

Мы слишком долго пытаемся найти этого уебка.

Больше никаких задержек.

ГЛАВА 23

Хани

Доусон ждёт меня, одетый в идеально сшитый костюм. Я, как и требовалось в письме, которое получила ранее, в белом платье.

— Ты готова? — спрашивает он, открывая дверь и предлагая мне руку.

— Хани? — Я поворачиваюсь и вижу Райю, идущую к зданию, явно возвращающуюся с работы. Доусон бросает на неё взгляд, но ничего не говорит. Её глаза скользят по нему, затем она внимательно смотрит на меня, оценивающе оглядывая с ног до головы.

Я не могу ей ничего сказать, поэтому, когда она подходит ближе, я стою как статуя, пытаясь придумать лучшую ложь, но вместо этого из моих уст вырывается что-то другое.

— Доусон ведёт меня на свидание.

Чувствую, как Доусон напрягся позади меня, и не уверена, верит ли Райя моей лжи, потому что она щурится на него, прежде чем снова перевести взгляд на меня.

— Ты уверена, что это разумно? У тебя ведь с Китом всё идёт хорошо.

— Знаю. И он мне нравится. Просто, знаешь… я пробую свои силы в разных направлениях, как говорится, — отвечаю я и тянусь к двери машины, которую держит Доусон. Он отходит и обходит машину, садясь на водительское место.

Моя сестра не сводит с него глаз всё это время.

— Марко в курсе? — спрашивает она, и я прикусываю нижнюю губу.

Блядь.

— Он сейчас спит, — осторожно говорю я.

Её брови нахмуриваются.

— Ты подмешала ему что-то?

— Тсс, — шикаю я, словно кто-то может нас услышать.

— Хани, какого хрена? — возмущённо восклицает она.

— Я просто хочу хоть раз немного пространства для себя, ладно? — говорю я, и это, в общем-то, не ложь.

Райя сверлит Доусона взглядом полным недоверия. И её подозрения вполне оправданы.

— Райя, я взрослая. Мне надоело, что за мной всё время следят. Я люблю Марко, он для меня как семья, но я должна иметь возможность сходить на нормальное свидание.

Она аккуратно убирает прядь моих волос за ухо.

— Но ты не обычная девушка, Хани. И Доусон тоже не обычный.

Он фыркает, и я не могу не улыбнуться, понимая, что она в какой-то мере права.

— Я знаю это. Но, пожалуйста… я задыхаюсь. Хочу жить свободно. Как ты все эти годы.

Она скрещивает руки на груди.

— Ты знаешь, что отец будет недоволен, когда узнает.

— Так пусть хоть раз будет разочарован во мне.

Она тяжело вздыхает.

— Понимаю. Но в следующий раз давай подумаем о другом способе держаться подальше от Марко. То, что ты сделала, разрушает доверие во многих смыслах.

— В мою защиту, он, вероятно, не спал нормально с тех пор, как отец вынудил его взять на себя эту роль.

Она коротко кивает, словно соглашаясь.

— Но это всё равно не делает это правильным. А ты… — она указывает на Доусона. — Помяни моё слово, Доусон, если ты причинишь боль моей младшей сестре, я найду способ засадить тебя за решётку… пожизненно.

Он смеётся в ответ, что только раздражает Райю ещё больше. Хотя чувствую, что он воспринял её угрозу серьёзно. Там где Крю может угрожать, Доусон отмахивается. Оба по-своему бесят.

Но сегодняшний вечер имеет свою цель.

— Хорошего вечера, — говорю я, защёлкивая ремень безопасности. Я глубоко вздыхаю, и Доусон тихо насвистывает, когда мы отъезжаем.

— Ты не сказала мне, что буквально усыпишь своего телохранителя, — ворчит Доусон.

— Заткнись, — отмахиваюсь я, будто мне и так недостаточно стыдно. Но продавец в аптеке заверил меня, что это безопасно. Мне двадцать семь, и я знаю, что Марко никогда бы не позволил мне уйти, если бы заподозрил что-то. Одно-два свидания — может быть. Но свидание с Доусоном? Это однозначное «нет» в его глазах. — Мой отец ни в коем случае не должен узнать про этот вечер. Ради нашего же блага.

Я чувствую себя эгоисткой, втягивая Доусона в эту ситуацию, но благодарна, что он воспринял мою просьбу серьёзно. Я готовила себя к этому целую неделю.

Я смотрю на него — его руки сжаты на руле, челюсть напряжена.

— Ты зол из-за моего отца? — спрашиваю я. Хочу протянуть руку, чтобы коснуться его, но решаю не делать этого. Сегодняшний вечер положит конец всему, что есть между нами. Я больше никогда не увижу его. Он получит свою долю денег, а я стану свободной и обеспеченной женщиной.

— Нет, я зол не из-за этого, — его хватка ослабевает, и кажется, что его мысли уносятся прочь, по крайней мере на время.

— Ты злишься, потому что я поставила тебя в неприятное положение?

Он смотрит на меня с удивлением в глазах.

— Нет, Хани. Ты не сделала ничего плохого.

То, как он произносит моё имя, кажется почти интимным. Я хочу спросить его о большем, узнать, что происходит. Очевидно, что его что-то тревожит, но я теряюсь. Нет, его проблемы — это его проблемы, а я должна сосредоточиться на своих. Я серьёзно отношусь к его совету и стараюсь морально подготовиться к этому вечеру.

Мы едем в тишине ещё пол часа, прежде чем прибыть к особняку. Кто-то уже ждёт и открывает мою дверь прежде, чем Доусон успевает подойти.

— Добро пожаловать, мисс Риччи, — приветствует меня мужчина в костюме.

Я киваю ему в ответ, и Доусон обходит машину, берёт меня за руку и ведёт к дому, поднимаясь по ступеням.

Я украдкой заглядываю в приоткрытую деревянную дверь и вижу по меньшей мере дюжину мужчин и одну женщину, каждый за своим столиком с напитком. Я даже не думала, что женщина может быть среди участников.

Я чувствую на себе взгляд Доусона, и моё сердце начинает бешено стучать. Некоторые из участников привлекательны, некоторые совсем нет. Одного из них я узнаю как известного судью. Интересно, что бы сказала Райя, если бы узнала, что этот судья вовлечён в такие дела. Хотя я никогда не смогу ей рассказать.

Доусон закрывает дверь, не позволяя мне заглянуть дальше.

— Ты уверена? — спрашивает он.

Я молча киваю, позволяя ему провести меня в комнату позади с одним-единственным стулом. Он усаживает меня, внимательно изучает, затем наклоняется ближе.

— Ты действительно хочешь, чтобы тебя трахнул другой мужчина? — спрашивает он, его голос становится напряжённым. Я понимаю, что он намеренно пытается напугать меня. Начинаю думать, что он вовсе не хочет этих денег, потому что явно пытается меня отговорить.

— Мне нужно, чтобы меня трахнули, — говорю я, хотя слова звучат так, словно это не я их произношу. Я пытаюсь глубоко вдохнуть, но он приближается ещё ближе, его губы почти касаются моих.

Все мои мысли исчезают от его близости.

Прямо сейчас, за этой занавесью и в этой комнате, только я и Доусон.

— Тебя трахнут, — говорит он, его взгляд скользит по моим губам. Напряжение в воздухе становится ощутимым. Всё это напряжение превращается в дрожащее тепло и ожидание. Я хочу притянуть его к себе, прижать губы к его губам и потребовать большего. Если бы он просто занялся со мной сексом, я бы не оказалась здесь.