Он ведь клялся служить на благо королевства. И это не пустой звук. Что если посвященные пролезут с принцем Сейтером к престолу? Готовы ли они к той незаметной рутине, которую он выполнял при дворе? Вряд ли. Скорее, им снятся лавры Ригели. Они уже показали, что готовы забирать жизни вместо того, чтобы спасать их. И едва ли понимают, что Ригелли был таким же пленником посвящения, как и любой из них. Кэларьян ни разу не спросил его, отнял ли тот хоть одну жизнь, чтобы в своей великой войне Вилиам не потерпел ни одного поражения. Ригелли мог один погубить целое войско, но хотелось верить, что не делал этого, потому что запрещал другим. Такой глава нужен Ордену и теперь, иначе все они ринутся за наживой и обожгутся также, как обжегся Ригелли…
— Дедушка?
Он очнулся и понял, что все еще сидит, схватившись за голову, и бездумно смотрит на стакан с вином. Он клялся служить королевству. И клялся, что посвященные не превратятся в убийц. Решено. Хорошо, что здесь нет Гансварда, он никогда не понимал таких вещей. Это будет всего лишь небольшое послание, слабая связь, у Адемара полно связей куда заметнее этой. Карланта передаст письмо и уедет в Корсию. В доме под защитой ее никто не увидит.
— Ты должна немедленно ехать с моим поручением.
Карланта подняла глаза к небу:
— Снова выдумки.
Он закивал. Все это была ложь, да, но теперь он нашел правду, которая не заставит Карланту проклинать его, а убедит покинуть город.
— Принц Адемар жив, — сказал он просто.
Карланта уставилась на него, не мигая. Сейчас он не врал, и она это видела.
— Но тот рыцарь за стенами… Сказал, что принц умер.
— И верил, что это правда, — согласился Кэларьян. — Это и есть правда. Почти. Принц ранен и скрывается, но он жив. Я знаю это так же точно, как то, что живы мы оба, — он показал на себя и Карланту. — Но больше не знает никто.
— Как ты узнал? — прошептала Карланта. Она оставила свои хлопоты и снова присела рядом с ним на корточки. Да, он не прогадал с предлогом. Осталось только незаметно сплести правду с ложью.
— Неважно. Но нам нужно известить короля, и ты передашь послание.
Глаза Карланты округлились, и можно было только гадать, какие картины ей уже рисует воображение. Нужно обратить его в сторону Корсии. Но он не успел продолжить, потому что Карланта вдруг указала рукой в сторону крепости:
— А ты не рассказал послам? Которые поехали в Хаубер?
Снова подозревает.
— Я узнал только сегодня.
Он не стал придумывать, кто мог бы принести ему известие. Солдат из армии Эштона, тайный посланник, голубь от неведомого друга, — одно не лучше другого. Он замолчал, довольствуясь той правдой, что у него была. Карланта кивнула.
— Я поняла, но…
— Ты слышала, что говорят в войсках — наследником объявлен младший принц. Случайность это или измена, не знаю, но медлить нельзя.
Глаза Карланты все еще горели, но она села на пол и посмотрела в сторону.
— Девочка? — похоже, наступало самое трудное.
— Сколько времени уйдет на все это?
— Ну, — он замялся, соображая, как увязать все сроки так, чтобы она не успела на север до того, как сойдет снег. Как лучше использовать эту просьбу? Догнать послов Дагобера? Нет, оказавшись среди них, она уже не свернет в Корсию — несложно догадаться, что выберет Карланта между поручением в старом доме и королевским дворцом. Работает ли еще та сеть, которой пользовался Эно, начальник шпионов? — Ты отдашь письмо в Мирванде, в таверне. Точнее, письма. Для короля, кое-кого из старых друзей и для Адемара. И… — тут он щелкнул пальцами, придумав хитрый поворот, — поедешь в Корсию, где будешь ждать принца в условленном месте. В моем доме. Там есть то, что ему нужно, и я дам тебе инструкции. Я сам туда приеду, когда закончится осада. Месяца через два, не больше. А ты убедишь его меня дождаться.
Он не заметил, как совсем заврался и прикусил язык, но Карланта уже оставила свои подозрения, она думала о другом. Скрестив ноги, как пустынник на ковре, она смотрела на него так, как будто он жестоко разыграл ее.
— Но… я ведь… — она развела руками, — не успею домой. Я обещала вернуться до лета, — ее губы растянула нервная улыбка, которой награждают неудачные шутки. — А если не успею до схода снега, то придется ждать еще полгода. Да Ирбег и Харан с ума сойдут. А мать? Отправь кого-нибудь другого, — на этих словах ее глаза погасли.
Кэларьян схватил ее ладонь и сжал в своей. Он надеялся, что не придется поступать так подло.
— Пожалуйста. Сделай это ради меня.
Это тоже была правда, но в довольно гнусной обертке. Вот если бы она сама решилась уйти на юг и вернуться только зимой! Разве не этого она хотела? Увидеть Корсию? Побыть в центре внимания? Кэларьяну стало тошно.
Еще несколько мгновений прошло в молчании.
— Хорошо, — сказала Карланта ровным голосом. — Если это так важно для тебя… я сделаю.
Кэларьян прижал к губам ее пальцы. Спасена! Это все для ее блага, она поймет. Когда-нибудь она поймет, он должен лишь придумать, как справиться с Ригелли и не дать посвященным с ним связаться. Иначе им больше не понадобится старый друг, они выторгуют все тайны у Ригелли напрямую, и не найдут за это платы лучше, чем Карланта.
— Отлично, девочка, отлично, — ничто не было отлично, но он не мог сдержать радость. Она согласилась! — Послушай, ты отдашь письма. Никто не должен знать адресатов, запомни, никто! Я надпишу конверты: Одас — королю, Эйвери — Адемару. Эти имена ничего не значат даже для хозяина таверны. Так что ни слова! Никому!
Она кивала и отводила взгляд. Высвободила свою руку, подобрала ноги к груди и оперлась подбородком на колени.
— Потом поедешь в Корсию, а там у меня библиотека не меньше этой, увидишь!
Она улыбнулась, но без обычной искорки. Похоже, она была сыта книгами по горло.
— Только собирайся прямо сейчас, хорошо? Люди герцога выведут тебя через крепость.
— Ты останешься в замке на скале? — спросила она наконец хоть что-то. — А Гансвард?
— Да! И он тоже. Конечно! Ну? Теперь все хорошо? Карланта…
Она улыбнулась и похлопала его по здоровому колену.
— Не волнуйся, дедушка. Охотника ждут, пока в него верят. Мои друзья не дадут считать меня анду — ушедшей. А когда я привезу ножи, крючки и котлы, тогда и посмотрим, что скажут Старейшие. — В ее глазах затанцевали смешинки, искорка вновь затеплилась. — Но ты должен мне пообещать.
— Что? — он подобрался, готовясь отражать новые вопросы и подозрения.
— Собаки. Кто-то должен за ними присматривать — вычесывать и гонять каждый день часа по четыре. Не ты, дедушка. Не магистр Гансвард, не мастер Трувор… — она искала вежливые слова для негодности ученых для столь сложного дела.
— Я понял.
— Пожалуйста, найди того, кто о них позаботится. Отдай герцогу.
Кэларьян пожевал губами.
— Не думаю, что герцог отпустит своих псарей куда-то дальше замка на скале. Ни один слуга оттуда носа не высунет. Ты знаешь, кто в этом городе действительно хорошо смотрит за собаками.
— Знаю, — вздохнула Карланта. — Отдай их барону Дригету. Скажи ему… — она взмахнула рукой, пытаясь наскоро придумать что-то, что перечеркнуло бы ту отвратительную стычку две недели назад.
— Не тревожься. Я все скажу. И чем кормить, и сколько бегать, и что мы с тобой будем бесконечно благодарны. Я это умею.
Карланта улыбнулась, поднялась с пола и отряхнула штаны.
— Тогда пиши свои письма, я иду собираться.
Она вышла из кухни и что-то пробормотала по дороге к лестнице.
— Что?
Глорпка взбежала наверх и юркнула в свою комнату.
— Я увижу настоящего принца! — донеся оттуда переливчатый смех.
Еще одна маленькая ложь в ряду прочих. Кэларьян встал и заковылял в библиотеку за пером и пергаментом. Адемар может не получить письма. Он может не захотеть прятаться в Корсии. Зная его характер, можно точно сказать, что не захочет.
Но обман удался, Карланта будет в безопасности, — остальное неважно. Он напишет Адемару все, как есть: что в городе находится укрытие, что у него появились необычные враги, и что они уже сделали свой ход. В свечении принца ясно видно следы Искусства, но что за воздействие они применили и почувствовал ли что-то Адемар, неизвестно. Ему не объяснишь всей опасности, не предостережешь — не поверит. Он знает, как бороться с армиями и шпионами, но посвященный может ходить под самым его носом и вредить больше любого латника с оружием. Незаметно и безнаказанно.
