— Фронадан, я прошу вас оказать мне эту услугу.
Граф, занятый негромкой беседой с Ригебальдом, не скрыл удивления — он возглавлял около трети войск и отсылать его было по меньшей мере непрактично. Но Виттерику эта новость пришлась по вкусу. Если люди Годрика так легко одолел Лотпранда, не сумеют ли они утихомирить заодно и валленийца?
— Из всех нас только вы, дорогой кузен, способны оказать хоть какое-то влияние на моего брата. Я хочу, чтобы вы взяли своих лучших солдат и отправились к перевалу сегодня же, а встретив Адемара, вернулись сюда той же дорогой. И никаких рейдов по территории врага! Я не рискну отправить вам сведения о своих перемещениях, так что будем считать Везендел точкой возврата. Отсюда вы последуете за нами дальше.
Граф Фронадан выслушал принца и мрачно кивнул.
— Я исполню эту просьбу, ваше высочество. Разрешите начать сборы?
— Идите, — кивнул Сейтер, и Фронадан направился к выходу, на пути встретившись взглядом с Гронардом. Тот скептически поднял бровь, но граф никак не отреагировал. Это было не лучшее место для обсуждений, хотя Виттерик дорого бы заплатил, чтобы узнать, о чем они думали.
На улице было морозно, солнце еще только поднималось над горизонтом, и в воздухе клубились густые облака пара от дыхания сотен людей, расположившихся лагерем у замка. В казармах и в небольшом крестьянском селении квартировали рыцари принцев, в замковом дворе — некоторые отряды Гронарда, а все валленийцы поставили шатры между западной стеной и кромкой леса. Фронадан направился туда по свежему хрустящему снегу, разыскивая нужных людей и сообщая о предстоящей миссии. Пятерых из них он заметил у одного костра — Фартегард, Стерлис, Дрейгельд и Эван сдружились со времен первой поездки на север, Ригмин был тут же, подле брата. Он первый вскочил на ноги, заметив графа, и вытянулся в струнку.
— Я отправляюсь к Гудамскому перевалу и беру вас с собой, — начал тот еще издалека. — Мы встретим его высочество принца Адемара и сопроводим его в расположение армии. Выступаем в полдень, следуем в боевой выкладке, никакого обоза и минимум оруженосцев, только самые толковые и боеспособные.
На этих словах Ригмин против воли сделал два шажка вперед и все лицо его обратилось в два больших круглых глаза.
— Едешь с нами, — сказал граф, указывая на юношу и направляясь к следующему костру.
Ригмин расплылся в гордой улыбке, но тут же схлопотал тяжелую оплеуху от брата.
— Ну держись, теперь не спущу! — Дрейгельд погрозил ему кулаком и молодой человек обиженно отвернулся. Когда они скорым маршем скакали из Берении в Хаубер с донесением о начале войны, он отстал, не выдержав последних дней гонки, и старший брат выговаривал ему за это до сих пор. Чтобы избавиться от подначек, нужно было показать себя с самой лучшей стороны, и мальчик суетливо зарылся в походные вещи, не замечая, что брат с друзьями добродушно посмеиваются над его усердием.
В полдень отряд из дюжины рыцарей и сотни тяжелых латников приготовился к выезду. Гронард перехватил Фронадана, когда тот уже был в седле.
— Уверен, что тебе стоит ехать? — спросил он без предисловий.
Фронадан кивнул:
— Как и Сейтер, я верю, что смогу разобраться в том, что движет Адемаром, и убедить его следовать кружным путем к основным силам. Я оставил во главе своих войск нужных людей, и они прислушаются к тебе, если у вас с принцем возникнут разногласия.
Герцог удовлетворенно крякнул. Он не хотел терять привычную поддержку Валлении, так как только с Фронаданом получал численный перевес над войсками Сейтера, который один распоряжался теперь и баронами Лотпранда, и баронами Адемара.
— Жду не дождусь Адемара. Через два дня Сейтер двинется на Гоудмит, а еще через десять я выставлю вокруг дозоры, и вы сможете отправиться туда вместо того, чтобы тащиться в Везендел за протухшими новостями. Дорога будет безопасной.
— Спасибо. Мы будем не позднее конца месяца! — Фронадан отсалютовал герцогу и, возглавив свой отряд, выехал на дорогу, огибавшую замок. Впереди был трудный путь и, чтобы вернуться к обещанному сроку, им нужно было изрядно поторопиться.
Карланта сидела на верхней ступеньке приставной лестницы и усердно водила глазами по строчкам, подперев рукой подбородок. В библиотеке было тихо, через потолочные окна лился солнечный свет и в воздухе мерцала книжная пыль. Карланта понимала, что воспитанные люди читают книги, сидя в креслах, однако не променяла бы свою жердочку ни на что на свете — отсюда никто не разглядит название на обложке.
С тех пор, как ее оставляли одну, Карланта проводила в библиотеке все свободное время. Каждый день она раскладывала вокруг себя дюжину книг, начиная читать то одну, то другую, чтобы тут же бросить их ради третьей. Парусные корабли, лечебные травы, рецепты красок, карты созвездий, — все было ей интересно и ни на что не хватало времени. Но сегодня она нашла нечто поистине великолепное. Зажатый между трактатами по астрономии и геометрии, на вид совсем невзрачный, в самом углу пыльной полки стоял бестиарий. С каждой страницы этого пожелтевшего фолианта на нее смотрели совершенно невообразимые существа: ластоногие птицы, крылатые рыбы и безголовые люди. Некоторые звери Карланте даже нравились: у них были широкие крылья, зубастые пасти и гибкие тела больших кошек.
Однако самым интересным оказалось не это. На картинке со змеями, у которых были лапы и крылья на голове, она вдруг обнаружила надпись, сделанную аккуратным почерком Кэларьяна: "Водятся в пустынях Фели". Неужели дедушка видел их собственными глазами? Карланта нетерпеливо пролистала фолиант дальше. Она нашла еще одну такую же пометку — теперь это была пятнистая длинношеяя лошадь, но после этого зачастили сплошь непонятные надписи. На изображении ярко горящего силуэта под статьей «Демоны огненные» было написано: «За них принимают Свечение те, кто ничего об этом не знает». А под деревом с человеческими руками и ногами — «Эффект Кроди. Неодушевленный предмет может быть любой». Некоторые статьи были исправлены и дополнены новыми абзацами. В «Оживших мертвецах» вновь говорилось о свечении и каких-то эффектах, а все написанное автором бестиария крест-накрест зачеркнуто. Девушка прочла запись три раза, чтобы не ошибиться — Кэларьян настойчиво советовал не пытаться воскрешать мертвых, упирая на высокую цену деяния. Похоже было, что он знает, как это сделать.
Растерянно моргая, Карланта уставилась в противоположную стену, по спине пробежали мурашки. Может ли это быть правдой? Разве не предложил бы дедушка оживить ее отца, когда тот погиб на охоте? Ладно, он его почти не знал и мог сомневаться. Но Эмилия? Какая цена настолько высока, чтобы не вернуть того, кого любишь?
Мысли закрутились вокруг Кэларьяна, перепрыгивая с одного на другое, и вышли на тот день, когда они сами чуть не заглянули смерти в лицо. Тогда Карланта впервые увидела лошадь, и та могла бы занять свое место в бестиарии глорпов, потому что даже ее следы были столь удивительны, что Карланта подумала, не дракон ли это… Это слово вспыхнуло перед внутренним взором так ярко, что все остальное тут же вылетело из головы. Драконы!
Забыв о всяком уважении к возрасту манускрипта, Карланта стремительно зашуршала страницами, пока не нашла статью о легендарных ящерах. Кэларьян отмечал, что они водились в горах по обеим сторонам Ледяного моря, были не так велики, как говорится в сказках, приносили в помете от трех до пяти детенышей и прекрасно летали.
Дверь внизу скрипнула и Карланта резко вскинула голову.
— Дедушка! — воскликнула она. — Ты видел драконов?!
Старик несколько опешил от такого приветствия и задрал голову, пытаясь рассмотреть, что она читает. Карланта показала ему разворот фолианта, глаза ее пылали.
— О, — Кэларьян пожевал губу, тревожно размышляя, что еще она могла прочесть в его рабочих записках. — Нет, моя хорошая, не видел, животные интересуют меня куда меньше, чем люди. Но эти сведения получены из надежного источника.
Карланта все еще негодовала:
