Теперь она смотрела на оборванные ремешки, не представляя, как повезет Кэларьяна. Грузовая нарта не подходила для быстрой езды, она была тяжела и неповоротлива. Неужели это будет стоить ему жизни? «Больше никогда ничего не отложу ни на день!», — шепотом поклялась Карланта, наскоро обвязывая сиденье длинными ремнями от второй сбруи, крепкой, но слишком дорогой для такого использования. Чтобы старику было на что опираться, она бросила к дуге, за которую будет держатся, стоя сзади на полозьях, две задубевшие, еще невыделанные оленьи шкуры, устроив спинку, как у кресла.
Кэларьян снова проснулся от неясного шума на улице. Звуки доносились глухо, как из-под воды, и он осторожно отогнул край полога, впуская внутрь согретый огнем очага воздух. Незнакомый голос кричал среди птичьих выкликов глорпского языка.
Птичьи выклики? Разве за десять лет он не привык к этому языку, как к родному, чтобы не замечать его странности? Еще минуту он обалдело смотрел на длинные шерстинки меха перед глазами, когда вдруг понял, что чужак говорил на всеобщем.
Кэларьян выскочил из постели, как ошпаренный, и, не обращая внимания на все еще холодный пол, босиком подбежал к окну. Во тьме ничего не было видно, но он разобрал слова «ищу», «корсиец» и свое имя на всеобщем. На глорпском — проклятия, выкрикиваемые детскими голосами, и мольбы о пощаде — женскими. Среди последних также выделялись два слова: он там.
Он там, он там!
Опасность обострила все чувства, Кэларьян стал поспешно одеваться, прислушиваясь к звукам снаружи. «Криков боли нет. Голоса приглушенные. Глорпы в домах под защитой стен». Он на секунду остановился. Не лучше ли остаться внутри? «Но все может измениться. Могут пострадать дети». Он снова принялся лихорадочно натягивать тяжелую куртку, не попадая в рукава. «Бежать к реке, исполнить Перемещение. Увести этого человека за собой». Хватит ли ему времени, чтобы приготовиться к Перемещению? Он не делал этого много лет, он будет задыхаться от ходьбы по снегу, он испуган и застигнут врасплох. Что если все пойдет не так? Что если он не сможет сосредоточиться и переместить свое тело даже на несколько миль, и его плоть рассеется в пространстве, как туман? «Несколько миль. Глупый старик. Что ты будешь делать один за несколько миль от жилья: без еды, топлива и укрытия?» Кэларьян разозлился. Время утекало в бесполезных метаниях, а выбора все равно не было.
Он бросал в сумку самые необходимые вещи, когда среди слабых выкриков «там, туда!», сливающихся в один неясный хор, послышалось четкое «он здесь» на всеобщем. Кричала Карланта, но где-то очень далеко от его дома. Голос девушки испугал Кэларьяна больше, чем все, о чем он думал прежде. Какой жертвой может обернуться его побег! Негнущимися пальцами он копался в замке, когда в дверь неожиданно застучали.
— Дедушка!
— Господи, девочка! Беги домой! — закричал он сквозь дверь.
Когда замок подался, и дверь распахнулась, он обнаружил у порога Карланту на нарте; собаки оборачивались на него, щурясь и водя носами по воздуху.
— Быстро! — не дав опомниться, она толкнула Кэларьяна, и он плюхнулся на узкое длинное сиденье.
— Хаш рут!
Собаки легко взяли разбег и потрусили в сторону реки, к краю поселка. Девушка встала сзади на полозья, отталкиваясь одной ногой от земли и постоянно оглядываясь.
— Я обманула его! Дедушка, мы должны спрятаться и дождаться охотников, но его не убить, у него доспехи! Я не смогла его застрелить!
Кэларьяна неуклюже задрал голову, глядя на нее снизу вверх. Небо уже посветлело настолько, что он мог различить ее темные глаза на обветренном лице. Эта девчушка выступила против врага, которого опасался сам Кэларьян! «Но она ведь не знает всей угрозы, правда?» Это мог быть такой же искушенный в тайных знаниях мастер, как он сам, или, что гораздо вероятнее, очень хороший боец, — в любом случае попытка одолеть его могла стоить жизни. План, который он приберегал для своего спасения, теперь должен был спасти их обоих. Кэларьян зажмурился и начал подготовку к тонкой работе мысли, которой требует Перемещение. Он заглушил голос страха и перестал воспринимать окружающую действительность, хотя кочки нещадно подбрасывали нарту вверх, а неудобное сиденье грозило в любой момент выкинуть его на снег.
Кэларьян затих и сжался в комок на своем насесте. Карланта перевела дух. Нарта выдержала, это была работа ее отца — добротная и честная — так что, если потребуется, они смогут преодолеть на ней десятки миль. Последний дом мелькнул справа, когда сзади раздался свист и злобный окрик чужака, заметившего упряжку. Всадник ударил пятками бока лошади и бил до тех пор, пока та не взяла медленный неуклюжий галоп по следу полозьев и собачьих лап. Карланта, в свою очередь, прикрикнула на Одноухого, но он и так блестяще выполнял свою работу, мчась вперед во всю прыть.
Что-то засвистело в воздухе и щелкнуло рядом с правой ногой. Не сбавляя ход, Карланта наклонилась и увидела торчащую из мерзлой шкуры маленькую арбалетную стрелу. В ужасе она перегнулась за дуговой шест и просунула руку между шкурами и спиной Кэларьяна. Стрела вышла с противоположной стороны на полпальца, но не причинила старику никакого вреда. Карланта спрыгнула в снег, судорожно выкрикивая команды собакам и толкая нарту под прикрытие нескольких невысоких сугробов, но все равно еще одна стрела чуть не расколола опору левого полоза, а другая застряла в рукаве ее куртки, оцарапав кожу у левого плеча. Внутренности скрутило в тугой узел, но было во всем это что-то, что примешивалось к страху и даже превосходило его — замедление времени и острота чувств. Она замечала каждую кочку, каждый камень и каждый занесенный снегом куст в стороне от дороги, и слышала вой оставшихся в деревне собак так же хорошо, как будто они были на расстоянии не больше двадцати локтей.
Оценив ровный участок пути, Карланта вскочила обратно на полозья и решилась обернуться. Всадник был далеко, но продолжал погоню. Стрелять он перестал: либо берег стрелы, либо израсходовал все, что были. Карланта не знала, сможет ли он догнать их, но, очевидно, преследователь был в этом уверен. А если нет, он легко может вернуться в селение и начать убивать глорпов, принуждая найти и выдать Кэларьяна. На то, что они помогут ему, Карланта никогда не рассчитывала, но постаралась унять горькую обиду на то, как быстро поняли женщины ее племени, что нужно чужаку, и как пытались указать ему, где искать старика. Конечно, они защищали детей и не были ему ничем обязаны, но Карланту задевало, что большинство глорпов судьба ездовой собаки волновала больше, чем судьба такого человека, как Кэларьян. Из всего селения, пожалуй, только она могла оценить его жизнь выше собственной.
Карланта скомандовала Одноухому, и он стал заворачивать налево, к ложбине меж двух холмов. Преследователь был еще далеко, и она рискнула сбавить ход, чтобы заманить его как можно дальше. Лошади было трудно скакать по глубокому снегу, от нее валил пар. Тюка за седлом уже не было, видимо, чужак скинул его, намереваясь догнать их во что бы то ни стало. До озера оставалось не больше мили, на льду они смогут оторваться и выехать на другой берег у кромки редкого ельника. Две накатанные дороги вели оттуда на север и восток: одна вокруг долины, другая к Синему ручью. Казалось, что проще всего выйти к стоянке охотников — они будут там к ночи — но Карланта знала, что последует за схваткой с невиданным железным врагом на чудной животине. Изгнание. Ни один глорп не вступится за Кэларьяна, достаточно и того, что произошло в деревне.
Карланта направила собак к изогнутому дереву, — рядом с ним был достаточно пологий спуск, где можно съехать на лед и не разбить нарту. Соскочив на землю перед тем, как нарта слетела с невидимого под снегом берега — Кэларьяна в этом месте сильно тряхнуло — она придержала ее за дугу и легко вскочила обратно. Отсюда уже было видно развилку на другом берегу. Что если пуститься на север? Они не уйдут далеко от деревни, но путь вокруг долины займет два-три дня. За это время чужак остановится, должен же он спать, как все люди? Лошадь устанет, он устроит привал и, может быть, потратит свои незаметные в снегу стрелы на попытки охотиться. Карланта посмотрела на свой лук, притороченный к нарте. Она сделает крюк и выйдет на его стоянку. Пусть только снимет железо — хотя бы с головы — попасть в него будет не сложней, чем в куропатку. И если он сгинет, никому не попав на глаза, ей удастся отговорить Старейших от наказания.
