Да, правительница Корсаканы — Рубия Одэтта — запретила дукрутам въезд на территорию своей страны, и все сорок восемь стран поддержали ее решение закрыть для них Милету на оговоренные два мока, или двадцать дукрутских лет. Но срок истек, и вот, они снова заполонили Милету, грубые, злые, жестокие. Они массово бежали с загнивающего Дукрута, где истребили всех животных, срубили все леса, поработили своих женщин и утонули в собственной жадности. Рэйн все это знал и ненавидел, со злобой смотря на встречающихся на улице туристов. Он прекрасно знал, что варилось в их душе — нескончаемая зависть к идеальной Милете, богатой природными ресурсами. И он, конечно, понимал, что все сорок восемь стран единогласно бы закрыли Милету для любых посещений, если бы могли отказаться от притока денежных средств, за счет которых экономика Милеты считалась лучшей в галактике Пантона. Замкнутый круг.

ГОЗПиС борется с тем, чтобы туристы не досаждали жителям Мирлеи, и борется весьма успешно, но Рэйн многое бы отдал, чтобы никто с Дукрута или Ирнекана никогда больше не появлялись на Милете. И когда он впервые увидел Коралину, то решил, что она непременно должна жить на Милете, а не там, где властвуют подобные Ригену Шогзу и его дружкам. Рэйн ведь видел, как дукрут ее касался, как смотрел, и тогда он почти поверил, что разорвет ему глотку, если не возьмет себя в руки. То, что он тогда испытал… не поддается никакому объяснению. Рэйн просто хотел, чтобы Коралина была в безопасности. В ней есть многое от мирлейских женщин, эта абсолютная сила и уверенность, пленящая красота и холодное спокойствие. Но еще, Рэйн успел это заметить, Кора была доброй и настоящей. Наверное, именно это его так пленило — ее открытость, ведь обычно женщины, которых он встречал, прежде всего замечали его прокаженные пятна.

Коралина просто воспринимала его как обычного человека, пусть и со свойственными ей странностями. Рэйн все это списывал на воспитание Дукрута, поэтому не очень волновался. Расставание с ней длинное в пять свотов обернулось для него тревожностью и мыслями о том, что и Кора нашла себе занятие куда более интересные, чем общение с ним. Рэйн просто хотел… Чего хотел, он так и не понял, потому что мысли тут же спутались подобно клубку ниток, и он окончательно растерялся, решив на время оставить мысли о теплых карих глазах и прекрасных цветах, принятых из рук Коралины.

Когда Рэйн решился на это, она ему ответила и согласилась пойти на праздник. План был провален. Впрочем, он нисколько не расстроился, помчавшись за ней в дом Дэм-Новы с улыбкой на губах и глупыми надеждами. Все мужчины Мирлеи одинаковы — ждут и верят на совершенно пустом месте, ведь в глубине души Коралине нет до него дела. Нет ведь?..

— Рэйн! — она помахала ему с порога, припустившись к машине, и проводник едва ли успел выйти, чтобы открыть ей дверь. — Знаешь, рада тебя видеть, — выпалила Кора, плюхнувшись на первое сидение. Рэйн замер, недоверчиво вглядываясь в ее лицо. — Куда едем?

— В центр, — отозвался он, заставив себя улыбнуться. — Там пройдет праздник, приуроченный к тому, что в лесу Лакии, это к северу от Эо-Сити, недавно зацвели редкие деревья — иму. Там будут угощения, музыка, фото-галерея цветения и фейерверки.

— Звучит весело, — заулыбалась она, окинув Рэйна внимательным взглядом. Он смутился. — Слушай. Я вела себя как последняя свинья, когда не отвечала тебе. Или отвечала односложно. Это глупо и некрасиво с моей стороны, — она вздохнула, не отрывая взгляда от его лица. Рэйн так и стоял возле открытой двери машины, глядя на нее сверху вниз. — И я хочу извиниться. Снова, — Кора хмыкнула, выглядя совершенно спокойной, когда как в душе ее проводника буйствовал шторм из смешанных чувств. Кажется, его щеки примерили весь спектр красных оттенков. — Извини меня, Рэйн, — она необычайно серьезно посмотрела ему в глаза. — Я просто не хотела к тебе привязываться, — Коралина пожала плечами. Сердце Рэйна пропустило удар.

— А сейчас? — он спросил это шепотом, не зная, почему внутри вдруг стало так легко и радостно. Замечтался. Кора выгнула бровь.

— Что? Я не хотела к тебе привязываться, потому что думаю вернуться на Дукрут.

Мир на мгновение замер. С лица Рэйна схлынули все краски, и он молча кивнул и уселся за руль. Коралина гневно подумала, что сделала только хуже. Но ведь она просто хотела быть честной! Почему он выглядит так, словно Кора разбила ему сердце и выбросила в открытый космос? Девушка хотела сказать что-то еще, но Рэйн ее опередил, выглядя совершенно уверенным и серьезным:

— Ты не запомнила самую главную ценность Милеты, Коралина. Не привязывайся, если не хочешь. Но мы оба сделали достаточно, чтобы привязался я. И ты ничего с этим не сделаешь, — после таких слов он просто завел мотор и выехал со двора. Кора хотела бы, чтобы Рэйн отвез ее в аэропорт прямо сейчас, чтобы оттуда улететь куда-нибудь далеко-далеко. Она шумно выдохнула, едва не схватившись за голову.

Даже думать не хотелось, что Рэйн испытал, когда получил букет, а следом за ним — пять дней умышленного избегания. Вместо этого знания Коралина предпочла бы биться головой об стену. Она, правда, совсем забыла, что людям свойственно чувствовать, и теперь пожинала плоды своей забывчивости, сгорая от стыда.

Ничего не попишешь — придется все исправлять. И одним букетом Коралина точно не отделается.

Город-вечный-карнавал

До центра добрались в полнейшей тишине, и за это время Коралина решила для себя многое. Например, она займется вынюхиванием подробностей дела об исчезновениях уже сегодня, перед этим позвонив Жэн-Ши и сообщив, что хочет получить гражданство Мирлеи как можно быстрее. А еще Кора в срочном порядке будет разбираться с Рэйном. И ежу понятно, что вся его симпатия вызвана мирлейскими предписаниями, и Коралина была здесь практически ни при чем. Ну, если подумать, Рэйн — мужчина на планете, где женщин абсолютное меньшинство, где выше всего ценится духовная привязанность, где нет забот больше ни о чем, как быть любимым. Коралина практически была уверена в том, что из всего спектра ее достоинств, Рэйна больше всего привлек факт, что она — женщина. Вот и вся соль. Она его не винила, потому что когда-то и сама была такой — бросающейся из крайности в крайность. Вот только теперь она уже большая девочка, и пускать все на самотек только ради его красивых глаз не станет.

Кора прикусила губу и осторожно выдохнула, заставив себя взять себя руки. Ей было не жаль себя — она давно уже смирилась с изменой Антона и залечила свое разбитое сердце, Коралина смертельно боялась того, что совершенно не подходит под описание «любящей мирлейской жены». И поэтому ее положение опасно шаткое — ни обижать, ни отваживать от себя Рэйна она не хотела, но и давать ложных надежд — тоже.

«И медом тебе намазано, на Земле-то, — мысленно проворчала она. — Может, ты в Рай после смерти попала, и — выпендриваешься».

Впрочем, то, что на Милете существует проблема в виде невеж-туристов, отметает всякие выводы, что это место является абсолютным Раем. К тому же Коралина не была верующей, поэтому надула щеки и издала тихое «пу-пу-пу», окончательно запутавшись в своих размышлениях. Рэйн молчал и иногда бросал на нее взгляды, думая, что она не замечает. Замечает, и от этого становилось еще хуже. Нескольких дней слишком мало, чтобы осознать все это и прийти к окончательному решение. Коралина очень сомневалась, что Рэйн правильно понял свои чувств и, тем более, правильно обличил их в словесную форму. Привязанность же можно толковать по-разному, верно?

Коралина нахмурилась, такая смешная в своих оправданиях. Но, если мыслить в реалиях Мирлеи — мужчины здесь как земные девушки, чувственные и торопливые в своих признаниях (не все, конечно); Кора и сама такой была, когда только познакомилась с козлом-Антоном и вбила себе в голову, что влюбилась раз и навсегда с первых дней общения с ним. Возможно, Рэйн тоже на пути к этому, особенно, если поставить Коралину на место флиртующего и легкомысленного мужчины. Дрянь, приехали.