Я замечаю, что ребята выходят на поле, а судьи стоят в центре с мячом в руках, погруженные в беседу. Я сканирую глазами игроков на поле. «Бульдоги» из нашей школы играют с «Медведями» из школы Джорджии. Талисманы выходят на поле и танцуют, насмешливо жестикулируя друг перед другом в соперничестве.

Мой взгляд останавливается на Тайлере, и я улыбаюсь, когда он смеется над чем-то, что сказал Крис. Он оглядывает трибуны, а затем, к моему удивлению, его взгляд останавливается на мне. Он поднимает свой шлем в шутливом приветствии, и я машу ему в ответ, заставляя других учеников, и некоторых родителей, оборачиваться и замечать, что я сижу в одиночестве и смотрю игру.

Коннер подходит, кладет руку на плечо Тайлера и с улыбкой машет мне рукой. Я наклоняю голову, убирая выпрямленные волосы за уши. Он пытается быть забавным, но я заметила, что с тех пор, как Тайлер начал быть со мной милым, то же самое делают и другие парни в команде.

Говоря о дьяволе, я чувствую, как глаза сверлят мою кожу, заставляя крошечные волоски вставать дыбом. Я поднимаю голову и сканирую места на стадионе передо мной… и пятью уровнями ниже я обнаруживаю глаза, похожие на два черных шара, наблюдающие за мной. Мой взгляд на несколько секунд устремляется на Кая, бросая вызов.

Я отвожу взгляд и перекидываю волосы на левое плечо, достаю из кармана свой мобильный телефон, чтобы чем-то заняться перед началом игры. Я здесь не ради него. Я здесь, чтобы посмотреть, как Тайлер доминирует на поле, и посмотреть, как Эбби исполняет свою программу. Через пять минут я поднимаю голову, когда слышу крики чирлидерш, и мои глаза находят Джен впереди. Я предполагаю, что это значит, что она капитан. Я никогда не могла посещать игры в других школах, которые я посещала. Я была либо заперта в центре заключения, либо я недостаточно долго пробыла в школе, переезжая из одной приемной семьи в другую, так что, думаю, я могу записать это как опыт.

Джен машет своими помпонами и фальшивой улыбкой, посылая воздушный поцелуй Каю, сидящему в ее поле зрения. Он сидит неподвижно. Он не машет и не посылает ей воздушный поцелуй в ответ. Интересно. Думаю, ему не нравится показывать открытое проявление чувств. В любом случае, он не похож на такого человека. Он кажется мрачным и недоступным. Все на его условиях, а не наоборот. Думаю, это имело бы смысл, если бы вы хотели иметь возможность выбирать и тусоваться с разными девушками.

Это первая четверть, и мы уже забили два тачдауна. Я хотела встать и поболеть, но мне неловко, что рядом со мной нет друзей. Думаю, я сохраню свое волнение внутри. Когда Тайлер поднимал глаза, я улыбалась, давая ему понять, что мне нравится смотреть, как он играет. Я также проголодалась, и у меня на столе было двадцать долларов от мистера Мюррея с запиской, в которой говорилось, что это на еду в школе.

Встав со своего места, я иду в женский туалет, прежде чем пойти к киоску с концессиями по боковой дорожке. Я открываю дверь, захожу внутрь и замечаю, что там пусто, поэтому выбираю последнюю кабинку. Когда я собираюсь закрыть дверь, ее толкают, и я ударяюсь о стенку кабинки. Я собираюсь закричать, но мне зажимают рот рукой.

— Тсс. — Я качаю головой и пытаюсь оттолкнуть Кая, но он не двигается. Черт. Его пальцы расчесывают мои прямые светлые волосы на моем лице. — Для кого ты так разоделась? Для меня?

Я закатываю глаза и пытаюсь укусить его ладонь, но не могу зацепиться зубами за его кожу. Его глаза скользят вниз к краю моего свитера, где моя толстовка обернута вокруг моей талии, и он снимает ее свободной рукой, просовывая колено между моих бедер, удерживая меня на месте.

Он крепко прижимает меня так, что я не могу пошевелиться. Я не могу закричать или сказать ему, чтобы он отвалил.

— Для кого ты так разоделась? — Повторяет он. Я пытаюсь говорить, но это звучит приглушенно. Он улыбается и наклоняется к моему уху. Я чувствую запах его цитрусового одеколона, жар его кожи и мяты от жвачки во рту, поглощающие меня. — Я уберу свою руку от твоего рта. Если ты закричишь, я верну ее обратно и возьму тебя прямо здесь. Я просуну свой большой толстый член в твою киску, и тебе понравится. Кивни, если понимаешь.

Я киваю. Он пытается меня напугать. В глубине души я знаю, что он этого не сделает. Я не боюсь Кая.

Его рука скользит по моему подбородку, к шее и останавливается на выпуклости моей груди. Мои глаза следят за ним, а затем снова поднимаются к его приоткрытым губам.

— Чего ты хочешь? Я оставила тебя в покое.

Он смотрит на мой рот, пока я говорю. Медленно лаская мое лицо глазами. Его нога все еще зажата между моих бедер, его тело наклоняется к моему. Мой живот сжимается и разжимается от ударов моего сердца, колотящегося в моей груди.

— Я никогда не говорил, что оставлю тебя в покое. — Его губы близко к пульсу, который бешено бьётся на моей шее. — Я никогда не говорил, что не появлюсь, когда захочу, как захочу, когда, черт возьми, захочу. Потому что, Руби, я появлюсь. Я буду делать с тобой все, что захочу.

Моя грудь поднимается и опускается с каждым вдохом. Я смотрю на него и не знаю, что сказать. Я не знаю, что делать. Я не могу подобрать слов и не могу думать.

Его язык высовывается, облизывая губы, словно я еда. Его губы так близко, что мы как будто дышим воздухом друг друга.

— Я хочу тебе кое-что сказать. — Он касается моих губ своими. Я хочу укусить его. Я хочу бороться с ним, но не могу. — Ты помнишь наш первый поцелуй?

— Ты сказал…

Его язык погружается в мои приоткрытые губы, и я хнычу, когда наши языки кружатся и сражаются. Мы продолжаем страстно целоваться, пока он сосет мой язык, а я хватаю его нижнюю губу. Я пытаюсь сжать бедра вместе, потому что мои трусики будут испорчены, я уже мокрая. Но я не могу пошевелиться, потому что его нога мешает.

Он скользит своей сильной рукой по моей шее, удерживая меня на месте, пока он рычит мне в рот. Он отстраняется, и его голова опускается, когда он целует мою грудь. Мои пальцы скользят в темные пряди его волос, когда его рот находит край, где начинается мой сосок, скользя языком вокруг и щелкая по набухшей вершине прямо над чашечкой моего бюстгальтера. Я горю. Нет другого способа объяснить это. Когда я смотрю в его обсидиановые глаза, они таят обещание.

— Кай, — шепчу я его имя, ненавидя его, желая, чтобы он остановился, но в глубине души я знаю, что не хочу, чтобы он останавливался.

— Блядь, — хрипло говорит он.

Его рука опускается, он тянет за резинку моих джинсов и с силой просовывает руку мне в штаны, находит мои трусики и сильно тянет их в сторону, заставляя мое тело дергаться.

Мой рот приоткрывается от шока, я выгибаю шею, когда чувствую его ледяные пальцы на моем влажном тепле, когда они скользят по моему клитору, потирая кругами и заставляя меня пульсировать. Заставляя меня нуждаться в нем. Заставляя меня хотеть его.

Если он не остановится, я знаю, что позволю ему. Угроза или нет, я позволю ему трахнуть меня. Я буду кричать, но не из-за того, что он ворвался в кабинку и запер меня. Я буду кричать его имя, когда наконец кончу с ним глубоко внутри меня. Когда ты так долго фантазировала о ком-то, невозможно устоять перед желанием его.

Он протягивает руку, его пальцы влажные и блестят от моего возбуждения. Мое лицо краснеет от смущения, и я отвожу взгляд.

— Посмотри на меня, — требует он.

Мои глаза находят его полными похоти с желанием трахаться, он засовывает мокрые пальцы себе в рот, и так чертовски горячо смотреть, как он закрывает глаза, словно это деликатес, когда он сосет свои пальцы.

Он вытаскивает их изо рта, убирая ногу между моих и наклоняясь ближе, понижая голос.

— В тебе есть эта тьма, которая зовет меня, Руби. Тьма, которую я хочу исследовать. Тьма, которая питает меня. Я пьянею от нее, как от наркотика. Это стало моей зависимостью, потому что я знаю, что это вызвано чем-то злым, что живет внутри каждого из нас. Это зло, которое тем опаснее, что оно есть у всех нас. Когда мы действуем под его влиянием, оно становится чем-то неконтролируемым. Ты так долго с этим справлялась, но я хочу знать, что его вызвало.