Только Анфим, более опытный в таких делах, заподозрил что-то.

— Помнится, я удивлялся, что ты какой-то особенный, бросс, — прошептал он, глядя, как Лука с древесным магом склонились над обочиной, — Но, кажется, у тебя есть способность отыскивать вокруг других таких же особенных…

Я пожал плечами и ответил:

— Иногда крепких союзников легче вырастить самому, чем найти.

— Тут ты прав, — важно кивнул Анфим, мельком глянув на своего послушника.

Эх, ну что за вонь небесная? Расстраивать дюжинника, которого я считал своим другом, мне совсем не хотелось. Зато хотелось мне в этот раз лишний раз найти Бездну и свернуть ей прекрасную шею за то, как она рушит судьбы людей.

Древесный маг после того, как его заклинание оказалось «с шипами», то и дело пытался выведать у мальчишки секрет. Лука отвечал со всей своей юной наивностью — «да вот, есть сверху Вечное Древо, его и попросил помочь».

Насколько я понял, древесному магу просил покровительства практически у всех: у Яриуса, бога дня и жизни; у Сияны, богини солнца и тепла, той же богини плодородия; у Мавши, богини морей и рек; короче, понемногу у всех богов, кто так или иначе способствовал росту растений… И даже у Стрибора, чьи ветра разносят семена.

Ещё древесные маги почитали некоторых духов лесов и полей, но их так много от края к краю, что всех не напочтишься. А тут — Древо, одно на всю Вселенную…

При этом все знают, что Вечное Древо выше всех богов, оно было до них и будет после них. В глазах мага даже застыло некое озарение — как же так, он никогда в жизни об этом не думал, и лишь вместе со всеми посмеивался над чудаками-лиственниками. А ответ всегда лежал на поверхности…

Судя по слегка ошарашенному, и в то же время задумчивому выражению лица Агара, в наших рядах боевой Шиповниковой Ветви намечалось пополнение.

— Если ты, бросс Малуш, будешь ещё и моих союзников к себе перманивать… — Анфим с улыбкой погрозил пальцем.

— Мы на одной стороне, поверь.

Подошли Лука с Агаром. Древесный маг выдал вердикт:

— Недавно выдернули все артефакты…

Дюжинник, остановившись, слегка задумался. А потом, оглянувшись, поинтересовался:

— Да его ж мать-перемать! Где Линус?

Все закрутили головами, пытаясь высмотреть послушника. Я тоже старательно оглядывался, хотя прекрасно знал, что засранец просто обернул себя воздушным потоком и скрылся в его тени. Это и был тот самый навык, который подарила ему Бездна.

— Линус! — вполголоса крикнул один из огневиков.

— Не чувствую его, — буркнул Агар. Разведя руки с растопыренными пальцами, он явно прослушивал лес с помощью какой-то своей магии.

Правда, он сразу же вспотел — это стоило ему многих сил.

Я знал, что предатель спокойно стоит позади всего в нескольких шагах, потому что его прекрасно видит из зарослей Кутень, и… кхм… Я шагнул в Луке, который тоже начал всматриваться в ту сторону, где скрывался воздушник, и, положив руку на молот пацану, едва заметно покачал головой.

— Не волнуйся, малой, мы найдём его, — я заботливо погладил мальчишку по макушке, при этом насильно отворачивая ему взгляд, и тот, прищурившись, уставился на меня. С чего бы от хмурого бросса вдруг такая забота?

Но Лука был бы не Лука, если б не обладал острым умом, поэтому спустя пару секунд он кивнул:

— Да, господин Малуш, точно найдём! Это, наверное, какое-то чудище утащило его?

Анфим, изрядно нервничающий, вздрогнул при этих словах. А Бам-бам подозрительно покосился на кусты — что это за чудище обитает в первой зоне, которое страшнее медоежа?

— Это что же за тварь такая, которую мы даже не услышали? — подал голос один из огневиков.

— Может, сам соловьиный дра…

— А ну заткнулись, вашу мать! — выругался Анфим, потом с надеждой посмотрел на меня.

Кто такой этот «соловьиный», я не знал, но требовалось срочно не упустить момент.

— Предлагаю разделиться, — кивнул я, — Но далеко не расходимся, с тропы пока не сходим. Мы поищем следы, и сразу догоним вас…

— Я вперёд, — Анфим тут же рванул, махнув своим идти за ним.

Послушники-огневики тут же двинулись следом, а вот Агар задержался.

— Господин дюжинник, позволите сопровождать… кхм… мальчишку?

Я едва не выругался. Ох уж эта древесная любопытная задница!

К моему несчастью, Анфим только отмахнулся и сразу исчез с огневиками за поворотом тропы.

Вздохнув, я отправил Кутеня присмотреть за Анфимом, потом кивнул всем идти назад. Ну и как этот древесник среагирует на то, что я собираюсь сделать?

— Господин Агар, а вы мне доверяете? — вдруг спросил Лука, — Я вот вам да…

Древесник даже растерялся, потом улыбнулся:

— Конечно, Лука! Какие сомнения?

— Никаких, — буркнул я, просто впечатывая кулак в воздух и вышибая оттуда улыбающегося во все зубы Линуса.

Ну, то есть, уже не во все — зубов я ему выбил даже больше, чем планировалось. Так, на всякий случай, а то вдруг там ампулы с ядом в зубах?

Агар застыл на мгновение, уставившись на Линуса, вылетевшего прямо из воздуха и воткнувшегося в ближайший к тропе ствол. Воздушник сполз на землю и уставился в точку недоумевающим взглядом.

Тут же древесник вскинул руки, и я приготовился уже было отражать его магию, но вылетевшие из земли корни оплели не меня, а Линуса…

— Шоб тебя Яриуш шпалил! — выругался тот, очухавшись и сплёвывая зубы, — Агар, это же я!

Он дёрнулся, пытаясь вырваться. Оплетающие его корни натянулись, лопаясь, но тут воздушник вдруг засипел от боли и замер. Оказалось, лианы вдруг опять вырастили шипы, при этом ещё и заметно окрепли, стягивая трещины.

Агар поражённо уставился на свои руки, потом на Луку.

— Это ты, мальчик?

Клянусь Бездной, в его голосе я прямо услышал мольбу…

— Нет, господин Агар, — мальчик, сидя на зевающем Бам-баме, покачал головой, — Я вообще ничего не делал.

Бам-бам зарычал, принюхиваясь к чему-то на тропе. Наклонившись, я поднял выбитый зуб, в котором смог разглядеть капсулку. Ох, как удачно! А если медоёж так на неё реагирует, то, скорее всего, в ней уже знакомый ему яд упыря.

Линус снова опомнился и стал ругаться на нас, в особенности на Агара, но древесник так и стоял, рассматривая то свои руки, то поднимая взгляд к небу.

— Ты, гниломаг, я вшегда жнал, что ты — предатель! — орал Линус, — Как ты можешь шпокойно штоять⁈ Мы же в одной шотне! Мы в одной дюжине!

Древесник даже не слушал. Что там было у него в голове, я особо не знал, но подозревал, что Агар впервые во время заклинания мысленно обратился к Древу, и оно вдруг ему ответило. И теперь он с нами, наверное, пойдёт хоть на край света…

У меня сейчас была немного другая забота, поэтому я кивнул древеснику:

— Не мог бы ты… кхм… уважаемый Агар, прогуляться в чащу с Лукой? А я пока спрошу у нашего любителя прятаться, что он думает о бросской кухне.

— О чём⁈ — Линус вдруг осёкся, — Какая, к упырям, кухня⁈

Агар тоже будто очнулся, кивнув мне. Бам-бам нехотя развернулся и с треском стал вваливаться в чащу, древесник двинулся за ним. А Линус так и продолжал что-то ему кричать вслед про «единение» и «дружбу».

Я осторожно повёл плечами и размял кисти, улыбаясь самой что ни на есть милой улыбкой. Заметив эту улыбку, Линус побледнел так, что показался белым пятном на фоне ствола.

Его посох валялся вне зоны недосягаемости, и послушник попытался просто двинуть пальцами, явно что-то колдуя… Правда, в следующий миг эти пальцы с хрустом сломались, и лес едва не огласился его криками, но я заботливо впихнул в его зубы дубину. Мало ли, вдруг Анфим уже бежит назад?

На самом деле магия — очень тонкая штука. О, да, великий маг может творить воистину разрушительные заклинания, вставая в воинственную стойку, делая грозные пассы руками и создавая древние пальцевые печати.

Но совсем другое дело, когда сломанные конечности не позволяют принимать привычные стойки, вывернутые пальцы не слушаются, а отбитая нижняя чакра блевотным комом подкатывает к горлу. Поэтому хороший маг должен учить заклинания не в тёплом зале на мягком коврике, а повиснув над ледяной пропастью, израненным и дрожащим от холода… Такой маг был бы непобедим.