Ступив под тень огромных деревьев, мы начали обходить целые россыпи замёрзших хищных шишек. Некоторые из них ещё пытались двигаться, но они рассыпались в лёд от лёгкого пинка. Лес тоже сделал попытку добраться до чародейки холода…

Мы остановились перед тёмным оврагом, откуда росло несколько исполинских елей. Из-за темноты и бушующей там снежной бури не было видно дна.

Купол «огненного яйца» затрепетал, едва коснулся края оврага. Внизу было так холодно, что даже огонь заклинания грозился погаснуть.

Цербер нырнул вниз, чтобы через несколько мгновений показать мне чародейку… До самого дна он дойти не смог, почуяв, что теряет возможность двигаться, но успел увидеть внизу наплывы льда, будто кто-то плеснул воды на плетение корней. Внутри этой глыбы на фоне синего света маячили линии корней, а среди них силуэт девушки… С облегчением я понял, что, если есть свет, значит, душа ещё не вся вымерзла.

Кутень вполз под купол, тяжело дыша и еле передвигая лапы. Маловат пока ещё мой цербер, чтобы спускаться в самое сердце холода.

— Ттам-ттам-ттам, — Кутень выкашлял облачка инея.

— Вижу, — сказал я, задумчиво глядя на снежную пропасть.

С лёгкой огненной магией туда не спустишься, а сильную использовать нельзя. Есть, конечно, вариант с оглушительным призывом к Тьме, но я чуял, что тогда тут же на огонёк заглянет и Бездна. А она наверняка будет такой злой, что потратит весь свой предел, чтобы просто убить меня.

Смердящий свет, как же недооценил я Креону… точнее, её хладнокровие. Наверняка без вмешательства богини тут не обошлось.

Глядя вниз, я понимал, что у меня нет даже малейшей идеи, как добраться до чародейки. А скатиться вниз ледышкой, чтобы навечно застыть, глядя на «ненаглядную хладочару» — это к барду.

— У тебя, кстати, нет какой-нибудь согревающей песни? — спросил я дрожащего барда.

— Без д-доброй чарки вина я такую с-спеть не с-смогу, — отчеканил тот и вдруг повернул голову, — Кто там?

Тут же зарычал Кутень, передавая мне, что он тоже слышит чью-то ругань. И этот кто-то не очень довольный находился с другой стороны оврага.

«Северная шлюха, гори ваш Хладоград адским огнём!!!» — голос показался мне отдалённо знакомым.

— Левон? — удивлённо глянул на меня Виол, — Ну точно, Левон…

Я расплылся в такой улыбке, что чуть не порвал губы. Обожаю, когда не только у меня что-то идёт не по плану.

Вариант с призывом к Тьме окончательно отпадает. Рядом Тёмный Жрец, и если я неосторожно верну Бездну в наш мир, она столько силы в этого Левона вкачает, что тот весь лес под корень сгрызёт.

А пока это просто вампир, есть шанс с ним пободаться…

— Ну, Левон, так Левон! — я потянул барда за собой и кивнул Бам-баму тоже двигаться. Кажется, у меня теперь есть достойный преемник на право «скатиться вниз ледышкой».

Обойти овраг было не так-то просто. Он оказался довольно протяжённым и, как назло, магия Креоны заполняла его до краёв со всех сторон.

Уже скоро мы заметили впереди всполохи света, будто кто-то разжёг костёр. Блики отражались на кронах деревьев сверху и в мельтешащих снежинках, и не сразу я понял, почему так.

Когда мы подошли к оврагу с другого края, силуэт Левона, окружённого пламенем, маячил уже где-то внизу. Оказалось, что Кровавый пытался спуститься в овраг примерно в такой же огненной сфере, как и моя, только мощнее в десятки раз.

«Чтоб тебя Яриус сжёг, дрянь Моркатова!» — долетело сквозь чуть потеплевшую метель.

Обугленные стволы вокруг уже снова оказались залеплены снегом, и буря бушевала с прежней яростью. Но даже сквозь ветер я чувствовал, с какой мощью сжигает свои запасы сил Левон.

Виол приготовил лютню, грозно сдвинув брови. Лука тоже слез с Бам-бама, перехватив покрепче молот. Кутень приготовился сорваться вниз, чтобы вгрызться советнику в спину, но я остановил его.

— Вот это уже другое дело, — сказал я и… снова плюхнулся на задницу, скрестив ноги.

— Громада, опять⁈ — бард удивлённо опустил лютню, — Снова медитация?

— Нет, — я отмахнулся, — Давайте просто подождём.

Пришлось всё-таки кратко посвятить спутников в мои планы, потому что справиться с магистром моих способностей могло не хватить. Если честно, всех наших способностей могло не хватить, но об этом я умолчал.

Я уже однажды сражался с опустошённой Агатой, но тогда мне хотя бы можно было напрягать контуры до предела. А значит, помощь требовалась и от барда, и от мальчишки, и даже от медоежа с цербером. О чём я всех и поставил в известность, расписав их роли…

Всё остальное время мы просто ждали.

— Говоришь, ему надо пройти в какую-то огненную пещеру? — недоверчиво переспросил меня Виол.

Я кивнул. Сквозь бурю и шторм нам всем было видно, как Левон героически покоряет морозный ад, порождённый душой Креоны. Это было трудно, и магистр выжигал дотла все защитные артефакты и свои накопленные силы…

— И, выпив кровь Креоны, он получит невосприимчивость к огню? Громада, но он же огненный маг, он и так должен быть невосприимчив.

— Видимо, от огня в пещере даже огненного мага спасёт только противоположная стихия, — я пожал плечами, — Слишком сильное пламя.

— А другая, которая наставница… как её… Агата Ясная? Где она? Если Креона сбежала, почему Левон преследует только её? Видит Маюн, кровь магистра и кровь послушницы различаются по силе…

Виол аж вытянул уши, ожидая, что я отвечу. В прошлый раз он уловил какую-то разницу в моём голосе, и сразу смекнул, что к Агате я питаю особые чувства, ученические… Вот же чувствительный засранец!

К счастью, то самое тепло в душе, которое я испытывал по отношению к Ясной, подсказывало, что с ней пока что всё в порядке. Ну, насколько может быть порядок в третьей магической зоне.

Быть может, именно Агата разгадала планы Тёмного Жреца и каким-то образом помогла сбежать Креоне. Надо отдать должное, Агата Ясная нашла уже второго Тёмного…

— Вижу, отвлёк я тебя вопросом об Агате, — хитро подмигнул Виол.

— Левон — вампир, — ответил я, — Существо, подвластное Магии Крови, у которой свои особые законы. И кровь девственницы, пусть и обычной послушницы, гораздо сильнее крови магистра.

— Дев… — Виол аж поперхнулся и до скрипа обнял лютню, — Девственница⁈ О-о-о-о…

Судя по всему, эта новость сразу выбила все лишние мысли из его головы. Вот ведь вестник озабоченности, на девках помешанный.

Виол, задумчиво прищурившись, тут же забарабанил пальцами по лютне. Судя по лёгкому румянцу на его ушах, он явно пытался что-то придумать… Что-то, что позволит ему спуститься вниз, быстро и героически лишить Креону… кхм… кровь Креоны девственных свойств… и расхохотаться в лицо растерянному Левону Кровавому.

— Громада, а вот ты уверен, что твой план…

Я перебил его:

— Думаю, если ты сейчас спустишься к чародейке, то статуя Виола Сладкопесенного навсегда украсит это место.

Бард усмехнулся:

— Ну, зато композиция получится весьма романтичная… Кстати, почему ты думаешь, что он не укусит её там?

— Потому что ему надо будет сохранить приобретённую силу до самой пещеры, вампиры быстро пережигают выпитую кровь. Он и так много сил потратит, пока доберётся… Как видишь, он и так уже все артефакты пожёг, чтоб спуститься вниз.

И вправду, огненный шар, видимый нам сквозь бурю, время от времени вдруг меня оттенок, а то и вовсе приобретал чуть другую форму. Левону было бы глупо тратить всю собственную силу, но и другого выхода у него нет.

— А что за действенность у Креоны? — вдруг спросил Лука, который всё это время слушал наш разговор, — Он что, боится, что её магия так сильно действует?

Мы с Виолом, переглянувшись, оба поперхнулись и едва не прыснули со смеху. Пришлось кивнуть, потому что сейчас был не лучший момент объяснять мальчишке взрослые вещи.

Лука как раз вытянул молот за границы «огненного яйца» и, вернув его обратно, восторженно соскреб иней с железной головы.