Мышцы глаз начало сковывать, потому что дракон, то есть, дракониха начала подвывать, словно надрывая связки. Вот только для меня это теперь звучало, не как завлекающая песнь охотника, а как плач матери.

«Ты же мать!» — чётко подумал я, но сказать вслух не смог. Связки не слушались.

Мне бы ещё прямо чуточку сил…

Зажмурившись, я покрылся потом от осознания того, что сейчас сделаю. Просто сейчас я немного помогу Бездне вернуться в этот мир… Очень злой, очень обиженной Бездне.

Ну же, «Тьма, приди!»

Тьма отозвалась, да так громко, что на мгновение оглушила, выбив мелодию из головы. Тут же встрепенулась бросская кровь, наполняясь огнём и даруя лишние силы.

И этого мгновения мне хватило, чтобы с яростным рёвом выгнуться и, схватив сундук, поставить его на колени. Замка тут не было, и я, положив ладонь на крышку, показал, что могу всего одним рывком открыть.

— Стой!

Дракон тут же замер. Мелодия исчезла, и я с облегчением почуял, что теперь мои движения не требуют адских усилий.

— Ох, — Лука плюхнулся на землю, ошарашенно уставившись на дракона, — Ого, какой огромный и зубастый… эээ… цыплёнок.

Дракониха возмущённо рыкнула, совсем не мелодично. Я едва сдержался, чтоб не усмехнуться — чувствовал, что этого делать не стоит. Мало ли, обидится чудище. Могучие существа на самом деле довольно ранимые, а тут и так все нервные, на пределе.

То, что внутри сундука маленький соловьиный дракончик, я теперь знал точно. Всё сходилось — Левон Кровавый прятал сундук здесь, и явно пытался шантажировать соловьиного дракона. Но, судя по развалинам, это не особо получалось…

Зато понятно, зачем нужно было заклинание «тёмная солома», ведь прикрытую им вещь можно оставить на самом видном месте. Оно очень простое, но хитрое — тот, кто ищет именно эту вещь, не сможет её увидеть. Это как с Огнецветами и Белоцветами, которые ждут своего часа в моём топорище…

Меня даже взяла гордость. Такое примитивное заклинание, а могучий соловьиный дракон ничего не мог с ним поделать.

Правда, Левон явно немного ошибся… Мать-дракон не трогала его, почти не трогала его людей, но разнесла всё вокруг. Почему же Левон не смог приручить её, а просто спрятал сундук?

Вздохнув, я осторожно поднялся. Дракон следил за каждым моим движением, нервно вздрагивая и подвывая… Её вой разносился ветром между руинами, и даже Бам-бам поджимал уши — до того мучительны были звуки.

Медленным шагом, словно во сне, я подошёл к самой морде дракона, поставил сундук перед ней и… отошёл на то место, где молча ждали Лука и Бам-бам. Получилось же тогда с тенепёрой гарпией? Она мне даже кольцо притащила из Тьмы…

Матери понадобилось несколько мгновений, чтобы Драконьи глаза сразу же вспыхнули красным огнём, она стала подниматься выше, воинственно рыча. На землю с грохотом опустилась вторая лапа, жёлто-туманная грива завихрилась, окрашиваясь в кровавые цвета, и дракониха вытянулась из тумана по плечи. Оттуда же показалась и часть шипастых крыльев на спине.

Рычание было очень недружелюбным, и я, расставив ноги и заслоняя собой мальчишку, понял, что совершил ошибку. Нет, как с гарпией не получится… Разгневанная мать решила просто нас порвать.

Придётся использовать магию на полную, хоть это и порвёт мне контуры. Луку просто так не отдам!

— Вот, значит, как… — процедил я сквозь зубы, шлёпнув дубиной по второй ладони, — Ну давай, покажу тебе бросские зубы.

Дракониха зарычала, показывая мне, что каждый её зуб проткнёт бросса насквозь, и чуть подалась назад, готовясь к прыжку. Я тоже приготовился врубить щит… но тут по ушам ударил новый свист.

Расщелину мне в душу! Свист был такой мощи, что я, выронив дубину, сразу упал на четвереньки. Краем глаза я увидел, что в этот момент дракон прыгнул.

Смердящий свет! Даже Тьму не призвать, даже мысли сковало! Вот и повоевал…

Я приготовился к смерти, с трудом послав Отцу-Небу мысль, что бросс Малуш сделал всё, что мог.

Лопатками я чуял, как прямо над нами, руку протяни, проносится огромное тело дракона. Нас обдало ветром, с грохотом обвалились задетые чудовищем развалины стены…

Сквозь свист послышалось рычание — гневное, хлёсткое. Я почувствовал, что могу повернуть голову… И обомлел.

Я думал, что это мать — большой дракон. Но там, куда она унеслась, туман собрался в облако таких громадных размеров, что поспорило бы с горными вершинами. И там, в клубах и завихрениях, чудилась морда другого существа…

— Это, наверное, папа? — вдруг выдал догадливый Лука.

Я растерянно кивнул. Дракониха, взмахивая шипастыми крыльями, металась рядом с облаком на горизонте, и сама казалась крохотной. Но это не мешало ей рычать и хлестать гневными вихрями облако, в котором скрывался её муж.

— А почему она прогоняет его? — тут же спросил мальчишка. Бам-бам ткнул его в плечо, и Лука оглянулся, — Ой.

Я тоже посмотрел на сундук. Над ним вихрились светлячки, вспыхивая и едва не зажигаясь в полноценное пламя. А мгновение назад ничего не было…

По мере того, как туманное облако с воистину огромным драконом внутри удалялось от нас, светлячки успокаивались, снова ныряя в сердце сундука.

Ай да Левон, а да мерзость ты злодремучая! Да чтоб тебе чакры-то на глаз натянули и в глотку запихнули… Даже меня передёрнуло, насколько подлым оказался этот Тёмный Жрец.

И насколько беспомощной казалась мать того малыша, что прятался внутри. Ни самой его вытащить, ни мужа попросить.

Левон просто, используя Магию Крови, настроил заклинание на приближение истинного хозяина третьей магической зоны. Или, быть может, этот громила сюда уже из четвёртой пришёл?

Светлячки охранного заклинания вконец успокоились, втянувшись внутрь. Содрогнулась земля, и мы оглянулись — мать-дракон стояла в нескольких шагах от нас, будто чего-то ожидая.

Шли секунды, и мы с Лукой переглянулись. Послышался рык, нас чуть не снесло ветром. Это дракониха перепрыгнула к сундуку, а потом длинным когтем осторожно тронула темницу своего детёныша и придвинула ко мне. Умоляюще дёрнула подбородком.

— Мне кажется, она хочет, чтобы мы открыли его, — сказал Лука.

— Если бы это было так просто… — начал было я, растерянно глядя на сундук.

Тягаться с заклинанием магистра? Ладно бы если это было тёмное заклинание, там у Левона чакры растут не из того места.

Варварские мозги были сегодня в ударе, потому что меня снова осенило. Оглянувшись на Креону, я растянулся в улыбке:

— В принципе, я знаю, кто нам может помочь.

Такой козырь в рукаве, как соловьиный дракон, был как нельзя кстати. Осталось только объяснить дракону человеческим… кхм… драконьим языком, что нам надо добраться до пещеры с Агатой Ясной.

Ветер бил мне в глаза, напоминая о временах, когда я мог нестись в ночи Клубком Тьмы. О, да-а-а-а!..

Смердящий свет, именно так должны путешествовать спасители этого мира! Не плестись на своих двоих, а нестись на спине могучих существ, разом пересекая огромные расстояния.

Я знал, что эти мысли для любого светлого — грешны, ибо гордыня… Но это всего лишь вызывало у меня улыбку. От этого мира не убудет, если я уловлю минутку насладиться поездкой, и немного поностальгировать.

Прямо под нами проносилось жёлтое море. Облака тумана клубились, иногда словно волнами накатывая на несущего нас дракона. При этом позади оставался туманный след ещё гуще… Значит, и вправду эта магия связана с ним.

Вокруг дракона кружилось тёмное пятно, то погружаясь в жёлтые облака внизу, то вылетая и игриво врубаясь в густой туманный след. Кутень, после того как очнулся от соловьиной песни, разошёлся не на шутку.

Спина драконьей матери была огромна, и в клубах туманной гривы легко уместились и Лука, и Бам-бам, и Креона, которую они придерживали. И я, огромный бросс с сундуком на коленях.

Кутень не знал, где бард — память цербера после того, как он услышал музыку соловьиного дракона, словно отрубило. Зато о судьбе Виола мне намекнула мать-дракон…