— Спасибо за напоминание. — Я распрямляю ноги и стряхиваю пыль с куртки. — Что-нибудь еще?

— Да. Теперь, когда мы на одной волне, я хотел бы призвать тебя помнить, что мы принимаем ошибки, принимаем необходимость мстить время от времени, но мы не принимаем Тень, идущую на убийство, если это ставит Круг под угрозу.

Я поспешил ответить, потому что, как он сказал, я буду чертовски успешным адвокатом. — Я никого не убивал.

— Слушай, я смирился с тем, что ты ранил Тень, потому что технически ты не мог быть наказан.

Это был кошмар — выпутаться из неприятностей с Дювалем после того, как парализовал человеку ноги на деловом уик-энде. То, как мне пришлось играть с законами внутри Круга, оказалось сложнее, чем я думал. Но, в конце концов, я готовлюсь стать юристом, а правила есть правила.

Я заплатил за уик-энд с Эллой, и все разрешено, кроме убийства, если Тень проявляет неуважение к другому. Для них это было не совсем оправдано, но в конце концов я был прав.

— Но теперь я узнал от твоей Геры, что это ты ранил тех мальчиков в университета Сильвер-Фоллс.

— Хм… — Я играю с жемчужиной в кармане, стараясь не угрожать жизни Меган в присутствии Зевса. Эта сучка хочет, чтобы меня наказали.

— И все же. Я не убивал их.

— Нанесение им вреда, не дающего возможности нормально жить, будет считаться таким же тяжким преступлением, как и убийство. Даже хуже, потому что они могут говорить. Этим ты подвергаешь Круг опасности.

— Знаешь, что подвергает Круг опасности? Позволение идиотским студенческим аккаунтам вроде Гермеса говорить о Тенях, Герах или Афродитах. Эту штуку нужно закрыть, пока они не раскрыли секреты, которые мы не сможем скрыть.

— Я знаю, и мы изучаем это. Но твое дело не подлежит обсуждению. Если еще хоть один человек пострадает из-за твоего увлечения Афродитой, ты встретишься с человеком, которого мы собираемся назначить нашим жнецом.

Он понимающе улыбается.

— Видишь ли, его набирают в качестве нашего благоразумного палача. Незаметный, чистый, без угрызений совести. В тебе есть то, что делает тебя ужасным в этом, Кристофер. Чувства.

Он произносит последнее слово с таким отвращением, что я даже на секунду верю, что это плохо.

— Так что больше не надо. Хорошо?

Этот снисходительный тон может стать причиной того, что я покажу ему, насколько хорошим жнецом я могу быть.

Но, к счастью, я умнее. Я тот, кто знает, что лучшие призы стоят того, чтобы их ждать. Я давно понял, что победа достается хитрым, а не жестоким.

Поэтому я киваю.

Я остаюсь спокойным. Я сохраняю самообладание.

— Хорошо. Очень хорошо. И говоря об увлечении Афродитой. Уверен, тебе будет интересно узнать, что Элла Бейкер сейчас у алтаря. Ее собираются наказать за то, что она не явилась, когда ее позвали.

От шока я на несколько секунд потерял дар речи. Пару часов назад она была со мной в больнице, убегала, как будто я когда-нибудь ей позволю, а теперь она здесь?

Значит, ублюдки добрались до нее, пока я был занят с отцом.

— Она была больна.

— Или ты так сказал. Я знаю, что так ты сказал Габриэлю.

Он поднимает на меня бровь. — Но ее предназначение — приходить по зову.

— Нам решать, можно ли ее использовать или нет. — Он проверяет свои часы. — Оно вот-вот начнется, и я знаю, что ты не захочешь его пропустить.

Я не двигаюсь ни на секунду, пытаясь дать себе время успокоиться, чтобы не быть уязвимым. Мне это не удается.

— Кто ее наказывает?

— Ну, Габриэль Маклейн должен был, но его дочь настояла на том, что хочет присутствовать. Она позвонила нам раньше, чтобы сказать, что сейчас подходящее время, чтобы забрать Эллу. Габриэля там не будет, так что Меган сможет. — Он пожимает плечами. — Видимо, они не хотят оба находиться в одной комнате, наблюдая, как кого-то трахают в наказание. Теперь это буду я.

Нет ни одной вселенной, где бы я позволил кому-то прикоснуться к Элле. Ни в этом храме, ни за его пределами.

— Позволь мне наказать ее.

— Кристофер, — усмехается он. — Ты будешь с ней помягче.

Я медленно качаю головой. — Не буду. Даю слово.

Поколебавшись, он потирает указательным пальцем подбородок.

— Я не буду с ней так легко. Позволь мне доказать тебе свою правоту, — настаиваю я.

— Лучше бы она не получала удовольствия.

Я наклоняюсь вперед, понимая, что мне нужно закрыть эту тему прямо сейчас или никогда.

— Если она и получит удовольствие, то только из-за маленькой шлюшки, которой она является. Не из-за меня.

Он шлепает рукой по столу и заливисто смеется. — Это твой шанс доказать, что я ошибаюсь. Покажи мне, как Тень наказывает Афродиту.

У меня перехватывает дыхание, как только я вхожу в комнату. Они посадили ее в клетку.

Она выглядит затуманенной, ее глаза с трудом держатся открытыми, когда она сидит в ней, ее пальцы вцепились в стенки ящиков по обе стороны от нее. На ней дурацкое платье, которое заставляют носить всех Афродит. И оно совершенно прозрачное, так что я знаю, что под ним ничего нет.

Алтаря как такового нет, это просто то, как мы называем это место. Это больше похоже на секс-подземелье, чем на что-либо еще, где Тени могут играть со своими Афродитами и иметь зрителей. Все, кто хочет уединиться, могут отправиться в комнаты Афродиты. Алтарь используется для публичных наказаний. На самом деле нет никакой необходимости наказывать женщин, но все сводится к эго Тени и власти, которой, по их мнению, они обладают. А эго Габриэля Маклейна было сильно подорвано, когда Элла не пришла.

Перемещаясь между людьми, я пробираюсь к женщине, которая должна стать моей Герой.

Она сидит в углу и насмехается над Эллой. Меган напрягается, когда я встаю рядом с ней, но сохраняет собранность.

— Так вот почему ты мне звонила, — бормочу я.

— Я отчаянно хотела пригласить тебя на наказание, — гордо отвечает она.

— А ты знаешь, почему мой отец позвонил ей? — насмехается она, не сводя взгляда с Эллы.

Не дождавшись ответа, она добавляет, — Потому что ты решил изменить мне с ней в библиотеке. Твоя милая Элла наказана из-за тебя. Не забывай об этом.

Я не удивлен, что она знает. В конце концов, мы находились в общественном месте, и я на некоторое время исчез с нашего стола.

— Да, папа всегда наказывает тех, кто тебя обижает, не так ли? Ты знаешь, почему она не встретилась с твоим папой?

На этот раз она смотрит на меня, сузив свой темно-синий взгляд. Я улыбаюсь, показывая ей, что могу быть таким же снисходительным, как и она. — Потому что она была со мной. И теперь я тот, кто должен ее наказать. Надеюсь, тебе понравится шоу.

— Что? — шипит она, расширив глаза.

Я протискиваюсь мимо нее и иду к центру комнаты, Меган идет за мной по пятам.

— Гера, — зовет Юджин. — Ты будешь стоять сзади и не издавать ни звука. Женам не разрешается участвовать в мероприятиях с Афродитами, если это не предусмотрено их Тенями. Ты можешь смотреть, но не трогать.

— Я… — пытается она, застигнутая врасплох впервые в жизни.

— Отойди, — сурово приказывает лидер.

Она бросает смертельный взгляд на меня, потом на Эллу, но возвращается туда, где ей положено стоять.

Я не спеша иду к месту, где держат Эллу. Она кажется немного более живой, чем минуту назад, и это проблема, поскольку она осознает, где находится. Мои ботинки щелкают по каменной поверхности комнаты, и я встаю прямо перед ее клеткой. Она не может встать. Она даже не может лечь. Все, что она может, — это стоять на коленях и смотреть на меня своими прекрасными детскими голубыми глазами, полными слез. И это уже заводит меня.

Приседая перед ней, я цепляюсь пальцами за переднюю стенку ящика, чтобы убедиться, что я — все, что она может видеть.

И это уже заводит меня.

Приседая перед ней, я зацепляю пальцами переднюю стенку ящика, чтобы она видела только меня.

— Меня не волнует, почему они посадили тебя сюда. Ты наказана за то, что сбежала от меня раньше. Тебя наказывают за то, что ты не хочешь вбить в свой маленький упрямый мозг, что я — единственный человек, который тебя получит. — По ее щеке скатывается слеза, и я не могу удержаться от ухмылки. — Ты будешь смотреть в пол или на меня. Ты будешь беспрекословно подчиняться. И ни при каких обстоятельствах не будешь кончать раньше, чем я разрешу. Это ясно?