Джеймс перехватил мою руку и отстранил в сторону, удерживая на расстоянии от брюнетки. Даже в своём состоянии он был куда сильнее меня. Сжав вторую ладонь в кулак, я резко оторвала его от дороги и ударила противницу по лицу. Та отшатнулась, но из-за этого манёвра перехватила инициативу и вцепилась в мою кисть.

Дёрнув меня ближе, она полоснула кинжалом так, что порез остался сразу и на её руке, и на моей. Вскрикнув, я попыталась отстраниться, но блондин нашёл в себе силы и положил ладонь на наши.

Оглушительный раскат грома разнёсся на всю округу. Он заставил меня вздрогнуть и поднять взгляд вверх, но туман пока никуда не делся и не позволял увидеть, есть ли на небе тучи.

Когда от наших сжатых в кулак рук в разные стороны разошлась пульсирующая волна, я вспомнила слова из книги пилата и поняла их. Вот он, поток благословения, что должен волной прокатиться по миру и уничтожить все проявления болезни. Он пролетел мимо меня, откинув всклокоченные волосы с плеч на спину, и стремительно удалялся от нас. Когда он доберётся до Прая — мой ищейка будет мёртв.

У меня перехватило дыхание. Все мысли были только о нём. Боль перестала ощущаться. Тело охватила дрожь. Наши объединённые руки тряслись, и я поняла, что это происходило из-за меня. Джеймс и мерзавка облегчённо выдохнули сразу после грома. Они добились цели.

В глазах парня всё ещё стояла ненависть и боль. Пальцы продолжали с силой сжимать моё запястье, не позволяя завершить удар в грудь брюнетки и отомстить ей за Прая. Осознание пришло в голову внезапно.

— Я не убивала твою жену. Когда я появилась там, она уже была мертва. Она отняла её у тебя. А потом, пыталась отнять у меня того, кто дорог мне, — заявила я.

Лицо Джеймса перекосилось. Ход мыслей отразился на его лице. Девушка уже собиралась что-то ему сказать, как хватка пальцев парня ослабла, что позволило вырвать руку и завершить удар.

Не раздумывая ни секунды, одним резким движением я вонзила нож в грудь брюнетки. Она дёрнулась. Испуганный взгляд перевёлся на меня. Пришло моё время ухмыльнуться.

— Что, не ожидала? — я с облегчением выдохнула.

— Ты… — она попыталась что-то сказать, но её рот в одну минуту наполнился кровью.

Внезапно мы с Джеймсом схватились за то место, куда угодило лезвие, только каждый на своём теле. Парень сжался, захрипел. Перевернувшись на живот, я поползла от парочки, надеясь оказаться как можно дальше, но боль становилась сильнее.

Сзади раздавался хрип и булькающие звуки. Я не стала оборачиваться, чтобы посмотреть как та, кто отнял у меня всё, умирала от моего удара в грудь.

Упираясь локтями в камни под собой, я подтягивалась и продвигалась вперёд, пока моя вытянутая рука не затряслась от напряжения. Каждый вдох давался с трудом, но воздух почему-то не поступал в лёгкие. Удары сердца постепенно замедлялись. Становились реже. Расслабившись, я позволила себе полностью прижаться к брусчатке и ощутила прохладу камней. Перевернуться на спину оказалось трудно, но у меня получилось.

Нанося удар, я не думала о том, чем он обернётся для меня. Если после объединения умирает один, вся триада погибает вместе с ним. Я убила нас троих.

Всего одна надежда вызывала на губах улыбку. Волна благословения не должна была уйти слишком далеко, она не могла так быстро достигнуть резиденции магистров.

Прай спас меня четыре раза, а я должна была спасти его всего один.

Туман начал рассеиваться, и мне открылся вид на прекрасное голубое небо прямо над головой. Лёгкие с дикой болью сжимались в груди, перед глазами постепенно появлялись разноцветные круги, а по краям сгущалась тьма, заволакивая меня. Я умирала, но надежда, что я спасла его, жила во мне до самого конца.

Митл, главный город церкви святой триады

Ёль

Толпа стекалась к воротам резиденции магистров. Впереди, насколько хватало глаз, виднелись только спины людей. Они стояли или медленно шли, шаг за шагом, плечом к плечу. Если бы я хотела протиснуться туда и попытаться попасть внутрь, меня бы никто не пропустил. Единственный способ был ползти под их ногами, но тогда была большая вероятность оказаться раздавленной. Можно ещё плестись вместе с ними пару дней…

Прислонившись спиной к стене трактира со смешным названием «Розовый пони», я наблюдала за паломничеством по улицам Митла широко распахнутыми глазами и с приоткрытым ртом. Все эти люди вышли на улицу ради прощания… Со мной. Ну, не лично мной… Со всеми нами, воплощениями триады.

Они не должны были оплакивать нас. Меня. Я подвела их и лишила права на спокойную жизнь без жёлтой смерти и обрекла на очередные десятилетия в неведении, придёт ли болезнь в их дом или нет. Им не следовало скорбеть хотя бы по мне, но людям не сказали об этом. Никто ничего им не рассказал, и это захотелось сделать мне.

Стиснув руку в кулак, я оторвалась от стены и сделала шаг к дороге, но уверенная мужская ладонь сжалась на плече и дёрнула назад, возвращая на узенький бордюр возле самого края улицы. Обернувшись на типа сзади себя, я раздражённо сжала зубы и издала звук, похожий на рык. Получилось скверно, но намёк он понял и отпустил меня.

Жёлтые глаза мужчины блеснули на солнце, а белоснежные, не очень длинные волосы съехали на лоб, прикрывая образовавшиеся морщины. Слишком красивое лицо портила двухдневная щетина.

— На вашем месте я бы не стал… — заговорил он приятным низким голосом.

— Вы не на моём месте. И вы даже не знаете, что я хотела сделать! — возразила я.

— Попытаться протиснуться к резиденции сквозь эту толпу и найти там… Кого-то, — спокойно пояснил мужчина. Он равнодушно пожал плечами.

Этот тип даже не знал его имени. Я так и не выяснила, жив ли Прай. Удалось ли ищейкам спасти его, и успела ли я нанести удар, прежде чем волна дошла до него… Хотя раз рядом со мной стоит живой переболевший, и он оказался у той таверны раньше моего наглеца, то в последнем я явно преуспела.

Два дня я валялась в трактире, пока меня поили настойками с металлическим привкусом и заставляли моё сердце биться. Я пришла в себя сегодня утром и весь день наблюдала из окна за процессией паломников, что шла и шла к резиденции, планируя проститься с триадой.

Неужели их подпустят к телам? Дадут прикоснуться? Как это происходит? Как долго всё это продлится и есть ли обходной путь, чтобы найти любого из ищеек и допросить о Прае…

— Вы ошибаетесь, — отрезала я.

Да, я думала о том, что он озвучил, но не в первую очередь. Чувство вины бурлило внутри с нарастающей силой. Происходящее продолжало казаться неправильным. Следовало всё это остановить, заставить людей разойтись. Хотелось сообщить им, что те три человека, что были воплощениями триады, не стоили их скорби, их любви и почитания… Особенно не стоила я.

— Они будут стягиваться туда ещё неделю. Пока трупы не станут вонять, но вонь будут пытаться скрыть маслами. Потом уже их официально замуруют в общей усыпальнице триады в стенах собора. Вместе со всеми предшественниками, — спокойно пояснил мне мужчина.

— Где они взяли третий труп? Я же жива… — спросила я и осеклась.

Русая девушка на кровати.

— Я положил рядом с ними свою сестру и порезал ей руку. А вас забрал. Да, у неё не рыжие волосы, и она не похожа на вас, но, насколько я понимаю, лишь ряд ищеек знает, как вы выглядите. Больше известно ваше имя.

Тяжело выдохнув, я снова прислонилась спиной к дому и подняла на мужчину взгляд. Его лицо оставалось серьёзным. Мы с ним уже виделись прежде. Именно он поцеловал меня в полутёмной комнате с квадратным окном. И вот, он стоял здесь, в Митле, после того как вернул меня к жизни…

— Почему я не умерла? — задала я главный вопрос.

— Кровь переболевшего? — спросил мужчина в ответ.

— Да, Прай давал мне с чаем…

— Она не позволила сердцу остановиться естественным путём, как должно было случиться. Когда я прибежал туда, то услышал его тихий стук, и дал вам ещё крови. Смертельных ран на теле у вас не было, и потому я смог вытянуть вас из могилы и вернуть к жизни, если так можно выразиться, — он едва заметно улыбнулся только одним уголком губ. Второй не двинулся с места.