— Да что вы себе позволяете! — встрепенулся папа. Он выпустил меня из объятий и повернулся к ищейке.

— Работать будем, нет? Или гвардейцы для вас расходный материал? Пусть подыхают тут, на дороге? — упрекнул его Прай.

Нахмурившись, отец посмотрел на мужчину и собирался что-то сказать, но я уверенно вырвала ремень из его рук и кивнула.

— Если сделаю что-то не так, это будет твоя вина, — заявила я, забыв о всякой учтивости.

— Не беспокойся, когда ты сделаешь что-то не так, ты первая от меня об этом узнаешь.

Нам предстояло слишком много работы, чтобы спорить.

Записи главного ищейки отряда в Гебирд

Трея Вайзенкайнда

«Прай спас воплощение божества… Это не укладывалось у меня в голове. Он мог просто разжать пальцы и позволить ей упасть. Никто не обвинил бы его в случившемся, ведь никто не увидел бы этого. Но он спрыгнул в разлом и вытащил её, вытерпел её визг вблизи своих ушей. Стерпел пощёчину и лишь прикрикнул в ответ. Такое поведение было ему не свойственно. Надо следить за ним тщательнее. Возможно, здесь не обошлось и без применения способности самого воплощения триады.»

В дне пути от Гебирда, посреди дороги

Ёль

Лошадей осталось всего семь, и две из них находились неизвестно где вместе с посланными на разведку гвардейцами. Солнце давно опустилось за горизонт, но они так и не вернулись. Лагерь был разбит на самом краю леса, но близко к дороге на тот случай, если кто-то поедет из Гебирда по нашим следам. Трей и отец обходили огороженную территорию, проверяя сигнальные колокольчики. Их развесили так, чтобы любой посторонний человек, приблизившись к нам, не остался незамеченным. Даже если бы он увидел саму верёвку, натянутую между деревьями на подступах к месту ночлега, то точно не предположил бы, что колокольчики привязаны ко второй, едва заметной нити, обычно используемой для рыбной ловли, но никак не в охранных целях.

Эту уловку придумал Прай. Он же и соорудил конструкцию, пока остальные разводили огонь, ездили на поиски воды и собирали остатки наших вещей, оказавшиеся разбросанными по всему краю разлома.

Большая часть багажа и припасов упала вместе с экипажем, но что-то уцелело, повисло на рухнувших деревьях или свалилось с крыши ещё до того, как мы начали падать. Мне не удалось спасти сумку с вещами, потому единственной одеждой остался дорожный костюм. Почему-то сейчас меня это не беспокоило.

Прислонившись к дереву, я обхватила колени руками и смотрела на языки пламени костра. Надо было собраться с силами и побороть панику. Сделать это оказалось не так просто, как хотелось. Страх и оцепенение от одного вида пропасти под ногами ощущались до сих пор.

Никогда в жизни я не оказывалась на волоске от смерти в прямом смысле этих слов. Не смотрела прямо в глаза главному страху.

В тот миг я не знала, хватит ли у меня сил держаться за мужчину, пока он вытаскивал нас из разлома. Меня. Прай вытаскивал оттуда именно меня, ему никакая опасность не угрожала. Он мог не прыгать за мной. Мог позволить упасть вместе с экипажем.

Защищать меня — его обязанность, его долг, как ищейки церкви, что он и сделал. А я… Я обвиняла его в покушении на мою жизнь и убийстве горничной. Глупо. Конечно, ни один из них не посмеет навредить мне, наоборот, они сделают всё ради моего спасения. От таких мыслей стало стыдно за свои слова, пощёчину и захотелось искренне поблагодарить Прая, а возможно, и извиниться перед ним за всё. Да, он грубый и невоспитанный тип. Но что я могла ожидать от простолюдина?

Оторвавшись от рассматривания земли под ногами, я окинула взглядом лагерь в поисках нужного человека и нашла его. Мужчина стоял на краю разлома спиной к нам. Он смотрел вдаль, туда, на ту сторону трещины. Теперь проехать на экипаже здесь было невозможно, да и верхом доставило бы много трудностей.

После случившегося землетрясения нас осталось всего девять. Учитывая, что я не знала, сколько человек входило в процессию с самого начала, даже это число казалось весьма значительным. Погибла горничная, что сопровождала меня. Она сидела на козлах с кучером и не успела спрыгнуть в момент падения экипажа и упала в пропасть вместе с ним. Кто-то из гвардейцев погиб сразу. Почва разошлась прямо под ногами их коней, утянув животных и мужчин вниз.

Многих придавило деревьями или они повредили ноги, падая с лошадей. Для раненых соорудили самодельные волокуши: обмотали одеялами и плащами длинные ветки. Продолжить путь они точно не смогли бы, и их было решено отправить назад в Гебирд. Помочь вызвались несколько гвардейцев, кто-то мог идти. Первое время, когда обсуждался этот вопрос, мой отец настаивал на общем возвращении в город, но ищейки настаивали на продолжении путешествия. Время от времени этот вопрос всё ещё поднимался, хотя отряд раненых уже давно ушёл.

Мне не казалось удивительным, что все ищейки выжили и не пострадали. Яра выбралась из экипажа передо мной, и ей не потребовалась помощь. Она думала, что я полезу следом. Если бы не Прай, я уже была бы на дне разлома.

Трей изначально ехал в самом конце вместе с моим отцом, потому они оказались на приличном расстоянии от трещины и смогли увернуться от деревьев. Самое сложное для них было обуздать взбесившихся лошадей.

Лиаму тоже повезло. Как рассказал отец, мой бывший жених выпрыгнул из седла, бросив коня на произвол судьбы, и судорожно метался по дороге, спасая свою шкуру от дождя из веток.

Предложение отца о возвращении в Гебирд поддерживал только лорд Мисткерл, удивительно, что он не сбежал туда вместе с ранеными. В какой-то момент я была готова согласиться на обратный путь, но потом мне представилось злорадное лицо Элизы Феринели, и я высказалась против. Естественно, моё слово для ищеек оказалось законом, но вот как перебраться на другую сторону огромной трещины в земле, нужно было придумать. Чем, видимо, и занимался Прай.

— Я принёс вам немного воды и чистый платок. Вам стоит умыться. — Трей подошёл ко мне внезапно. Мужчина опустился на землю рядом и протянул бурдюк вместе с белоснежным шёлковым платком с вышивкой по краям. Приподняв брови, я приняла обе вещи и сперва жадно сделала несколько глотков.

— Благодарю, — неуверенно пробормотала я и смочила платок остатками воды. От прикосновения мягкой ткани к лицу по коже прокатилась приятная волна. Как же сильно мне хотелось полностью погрузиться в тёплую воду и смыть с себя следы сегодняшнего дня. Из-за бессонной ночи и прерывистого сна в экипаже полноценно отдохнуть так и не удалось, потому я чувствовала себя совершенно разбитой.

— Вам лучше стереть то, что под глазами и на щеках, — наблюдая за мной, подсказал Трей и одним пальцем показал на себе те места, о которых говорил. — Я могу помочь… — предложил он, протянув руку за платком. Опустив ладонь, я бросила взгляд на некогда белую ткань и ужаснулась от вида грязи и бурой, запёкшейся крови.

— У вас есть зеркало? Что это? Откуда у меня кровь? Я ранена? — запаниковала я и потянулась к лицу, намереваясь ощупать лоб и голову в поисках ран, которых всё это время не замечала.

Успокаивающе положив руку мне на локоть, мужчина покачал головой.

— Боюсь, зеркало отправилось в пропасть вместе с половиной наших вещей. Вы не ранены. Вы не заметили, что у вас шла кровь из глаз?

Этот вопрос окончательно выбил меня из равновесия. Кровь из глаз? Что? Откуда? Хотелось спросить об этом Трея, но мужчина в этот момент забрал платок и поднёс его к моему лицу.

— Трей, на пару слов, — раздался голос Прая со стороны расщелины. Не сговариваясь, мы с мужчиной одновременно посмотрели в его сторону. Недовольно стиснув зубы, Трей кивнул и осмотрел наш лагерь.

— Яра, помоги леди привести себя в порядок, — обратился он к девушке, перебиравшей что-то в сумках возле костра. Оторвавшись от своего занятия, она поднялась на ноги, вытерла ладони о брюки и направилась в нашу сторону.