В глазах Прая сверкнуло отражение солнца с улицы. Первые его лучи проникли в зал через неплотно зашторенные окна и напомнили о наступлении утра. Вот-вот должен проснуться Трей, если Яра уже не разбудила его и не позвала принять участие в нашей перепалке.

— Тогда это мне следует бояться тебя. Ты и так заставляешь людей делать всё, что пожелаешь, одним своим прикосновением… — Прай сделал ещё один шаг, и теперь, если бы он захотел, то мог протянуть руку и коснуться меня.

— Бояться стоит не меня, а того человека, ради которого я буду готова поступиться принципами. Того, ради кого буду готова, не задумываясь, применить всю силу воплощения божества, — мой голос снова дрогнул, и я поняла, что не могу находиться возле этого человека. Когда Прай оказывался рядом, мурашки начинали бегать по моему телу, и я не контролировала их. Куда мне, ведь я не могла контролировать даже себя.

— Того, ради кого ты отнимешь чью-то жизнь? — с намёком спросил он.

Слова и оправдания были излишни. Прай видел меня насквозь, и мне не было нужды пытаться опровергнуть его догадки. Он был совершенно прав и знал это.

— Если ещё раз захотите меня впечатлить, лучше поучитесь манерам. А губы и руки вам придётся вымыть с мылом пару десятков раз, прежде чем они удостоятся чести коснуться хотя бы моей одежды. — Мысленно я ругала себя за то, что сказала это. Не следовало давать ему незначительную надежду, а ведь Прай непременно увидит в моих словах именно её.

— Звучит обнадёживающе, — согласился он, словно прочитав мои мысли.

Я ничего не ответила. Не хотела ляпнуть ещё что-то неуместное или лишнее.

На последних ступеньках лестницы послышались шаги. Яра и Трей спускались к нам, и мне следовало поставить точку в этом бессмысленном диалоге. Что бы себе ни придумал Прай, что бы не хотел получить от меня, я не должна поддаваться ему. Но как прислушаться к голосу рассудка, если тело рядом с ним молило о его прикосновениях, а губы покалывало иголками в ожидании поцелуев? Ведь их вкус мне пока так и не удалось испытать.

Поселение Стад в двух днях пути от Митла

Веда

— «Главный собор церкви святой триады города Стад», — Ката прочитала надпись на гладкой деревянной табличке, вбитой перед каменными ступенями величественного и массивного здания.

Приоткрыв рот, я замерла в нескольких шагах от начала лестницы, задрала голову и рассматривала строение снизу вверх, радуясь тому, что наконец-то оказалась в тени.

Длинные шпили устремлялись в небо и загораживали солнце. Арочные окна были украшены разноцветными витражами с изображениями символов триады. Если первые два я с лёгкостью узнала, то вот признать в чём-то коричнево-тёмно-сером землю смогла только после подсказки Каты.

Когда снег закончился, мы вздохнули с облегчением, но уже через день поняли, что напрасно. Погода полностью изменилась, и на смену холоду пришла невыносимая жара. Всё вокруг начинало таять. Ехать с каждым часом становилось труднее. Лошадь пыталась тянуть телегу, но всё чаще нам приходилось толкать её сзади, помогая животному. Делать это под палящим солнцем оказалось настоящим испытанием. Зато почти окоченевшая Ката ожила и перестала изображать из себя страдалицу.

Джеймс оказался прав: город напоминал большую деревню. Здесь даже дороги были выложены не брусчаткой или гравием, а… Да ничем не были. Просто усыпаны ранее притоптанным песком, из-за чего повозки и телеги старались не заезжать дальше первого ряда домов на окраине. Стоило чуть углубиться, и их колёса начинали вязнуть в каше из образовавшейся грязи. Один такой застрявший экипаж мы увидели на подъезде к главной улице, потому было принято решение выбрать заведение на окраине и остановиться там.

Крейн старался лишний раз не показываться людям на глаза, потому предпочёл не приближаться к домам, а остался охранять телегу. Как мне грубо объяснили — переболевших особо не приветствовали в таких приближённых к Митлу городах, как этот.

В последние дни я вела себя особенно тихо. Мои попытки поменяться телами с третьим воплощением или воздействовать на людей с расстояния ни к чему не привели, но я не отчаивалась.

Настроение Крейна становилось всё хмурее с каждым часом, что он проводил без новостей о «своей леди», а недовольные взгляды его сестры стали бросаться на мужчину всё чаще.

В церковь мне пришлось идти с Катой. Её брат заявил, что если переболевший переступит порог собора — у магистра случится инфаркт и разговаривать нам будет не с кем. Потому его кандидатура отпадала. Одну меня, к моему глубочайшему сожалению, не отпустили, а Джеймсу не позволила жена. Потому пришлось вызваться ей самой.

Пока мы шли по улицам города, я начинала скучать по снегу и холоду. Солнце всегда было моим главным врагом. Прежде я старалась не подставлять лицо под его лучи, лишь бы сохранить бледность кожи, оттеняющий черноту моих волос, но эти два дня уничтожили труд нескольких лет жизни. Увидев своё отражение в окне первого попавшегося здания, я обомлела.

Взмокшие волосы липли ко лбу, лицу, шее. Они выглядели жирными, а на ощупь… Ладно, мне было противно к ним прикасаться уже второй день. Единственное, о чём я сейчас мечтала — это вода и мыло, чтобы стереть с себя всё накопившееся на теле за последние дни.

Радовало то, что на фоне Каты, мой внешний вид не имел значения. Русоволосая девушка выглядела ещё хуже и полностью утратила свою красоту (на мой взгляд, её муж так, конечно, не считал). Лицо истерички покраснело от загара, нос начал облезать и покрылся белой облупившейся кожей. Простая льняная рубашка не спасала её от жары, а кожаные штаны просто убивали, но других у девушки не было, и здесь я даже сочувствовала ей. Одежда на мне была такая же, отличалась только цветовой гаммой.

В своём виде мы привлекали излишнее внимание и выделялись из местного населения и тех, кого здесь привыкли видеть. Иначе я не знала, как объяснить, что нас постоянно провожали взглядами, пока мы направлялись к владениям церкви.

И вот, мы прошли через весь город, изнывая от жары и обливаясь потом. Испачкали сапоги и штаны в смеси грязи и растаявшего снега, но добрались до главной площади, распихали людей в стороны и приблизились к зданию. Вот тут я и застыла, любуясь им.

Нет, мне доводилось видеть сооружения церкви святой триады прежде, но в Анцубе одно из них казалось более массивным, чем это. Строение передо мной выглядело ненастоящим. Его словно нарисовали на холсте невероятных размеров и растянули на площади, чтобы все могли полюбоваться.

Толкнув меня в плечо, Ката призывно кивнула на деревянные двустворчатые ворота с металлической окантовкой и петлями. В них упиралась лестница. Переведя взгляд на девушку, я поёжилась и сильнее сжала руки в кулаки, собираясь с силами. Ногти снова напомнили, что один из них не той длины, раздражая этим.

У себя в голове я представляла поход в церковь и разговор с магистром не так, и Каты рядом не должно было быть. Удивительно, что она не оставила меня с Джеймсом и не пошла одна… А, стоп, она и пошла, лишь бы мы с её мужем проводили как можно меньше времени вместе. Он, наверное, сейчас сидит в бочке с водой и отмокает, а мы вместо того, чтобы насладиться удобствами города и его заведений, в первую очередь прямо с телеги, пошли сюда. Моя же идея, чего я ною? Ката, судя по всему, мечтала поскорее покончить с этим и продолжить путь, чтобы добраться до конечной цели — Митла.

— Соборов не видела? — буркнула девушка, вставая на первую ступеньку и оборачиваясь на меня. Переведя взгляд со здания на неё, я утёрла пот со лба ладонью.

— Таких нет, только тот, сто в Анцубе.

— Давай сразу к делу. Зашли, поговорили, вышли. Ты здесь только потому, что как вопло… — она осеклась и осмотрела площадь взглядом.

Люди переносили жару, кто как мог, но больше всего их скопилось возле колодцев, слева и справа. Они находились как раз в тени массивного строения. Среди толпы были те, кто посматривал на собор и на нас, но никакого интереса в их взглядах я не видела. Обычные, измученные, даже скучающие выражения лиц.