— Хорошее замечание. Потому лучше признаться человеку и получить отказ, чем не признаться вовсе и жалеть всю жизнь, оставаясь в неведении, какой был бы ответ.

— Странно, что ты сам не следуешь столь здравой мысли, — буркнула я.

Прай неожиданно подставил мне локоть, предлагая опереться о него. Я протянула руку, чтобы принять его помощь, но замерла, вспоминая слова Трея. А ещё я неожиданно осознала, что наглец не ляпнул ничего пошлого на протяжении всей беседы. Это казалось ему не свойственно. Таким он мне особенно нравился. Если это изменение в поведении мужчины вызвано отменой приказов, то я побоялась касаться его ведь могла наложить новые.

Отказавшись от помощи, я побрела к крыльцу, а Прай спокойно шёл рядом, хотя для него мой темп был чересчур медленным, но он не предпринимал попыток поторопить меня. Ищейки запрягли только три лошади. Две из них были увешаны свёртками с провизией, а третья стояла без дополнительной ноши. Я сразу её узнала. Именно на ней в последние дни путешествовали мы с наглецом.

Остановившись возле входа в дом, я проследила за тем, как Яра куталась в плащ и натягивала на руки перчатки. Трей ожидал нас, прислонившись к стене.

— У нас же освободились лошади, мы можем поехать каждый на своей, — удивлённо заметила я.

Мой взгляд метался между спутниками, в то время как в проёме двери показалась фигура женщины. Сзади неё, хватаясь за юбку, пряталась девочка лет семи. Она с любопытством рассматривала нас, засунув палец в рот и грызя ноготь, вызывая желание настучать ей по ладошке.

За всё время, что мы пребывали в доме женщины, мне ни разу не удалось увидеть её детей. Она словно прятала их от нас, а когда все незваные гости собирались внутри, выгоняла ребятню на улицу, а сейчас, раз мы собирались в путь, то, наоборот, загнала в дом.

— Да, но то, что вы едете с Праем больше в целях безопасности, а не из-за нехватки лошадей, — попытался объяснить Трей. Мужчина выпрямился и подошёл ближе.

— Если у каждого будет своя лошадь, это существенно ускорит наше передвижение, разве не так? А там, впереди нас ждут дни солнца. Как я поняла, будет стоять жара? Животным и так нелегко в такую погоду, а уж с двумя седоками — тем более. Да и вы просили меня не прикасаться к вашим людям. При столь близком общении это будет трудно сделать, — высказала я свои аргументы.

Наглец рядом со мной хмыкнул.

— Миледи… — начал было Трей.

— Ты успеешь, если будешь на отдельной лошади? — вдруг заговорила Яра. Поставив руку на пояс, она смотрела на Прая. Встретив её взгляд, мужчина нахмурился.

— Я всегда успею, но это будет чревато…

— Ну вот и всё. Трей, если что, отвечать будет он, — Яра махнула рукой.

Какое-то время желваки на лице главного ищейки медленно дёргались, а лоб покрывался глубокими морщинами. Мне показалось, что я видела ход его мыслей.

— Ну уж нет. Если что, отвечать будете вы. А чтобы точно ничего не случилось, нас не следует разлучать, — наглецу план не нравился. Кажется, именно это и стало ключевым моментом для принятия решения.

— Оседлай ещё одну лошадь, поедете каждый на своей. Леди права, так будет быстрее и животным легче. Не стоит их утомлять лишним весом.

Бросив на меня недовольный взгляд, Прай резко развернулся и пошёл к кромке леса, где были привязаны остальные животные.

— Пусть возьмёт эту. Но если она свалится и свернёт себе шею, то в этот раз только попробуйте свалить всё на меня! — рявкнул мужчина в нашу сторону.

Трей что-то недовольно пробурчал, а я поймала на себе взгляд Яры. В выражении её лица так и читалось: «Я же тебе говорила». За всеми событиями, случившимися в последние дни, мне как-то было недосуг думать о её словах и опасаться человека, что спас меня четыре раза.

Возможно, девушка и была права, но меня это не волновало. В любом случае нас ждала ещё половина пути до Митла, и я надеялась, что моего мастерства езды верхом хватит, чтобы после всего пережитого не умереть от падения с лошади.

Лес между городами Окстан и Гричер

в девяти днях пути до Митла по дороге

Веда

Несколько дней меня периодически метало между телами, но Крейну больше не удалось нормально поговорить со «своей леди». Зато он точно убедился, что она жива, но ранена, если судить по моему состоянию после пребывания в её теле. Каждый раз, когда я возвращалась в себя, меня почему-то тошнило и кружилась голова.

Фантомная боль на спине, испытанная в первый раз при пробуждении на кровати в маленькой комнатке, иногда напоминала о себе. Каждый раз, когда я появлялась в теле третьего воплощения, то не могла встать или даже приподняться. У неё просто не было сил. Интересно, это её так наёмники того Берика отделали? Только на третьи сутки после начала снегопада всё прекратилось. Перемены телами не случались уже целый день, и Крейн настороженно посматривал на меня в ожидании её следующего появления.

Джеймс менялся с ней только один раз, в последнюю ночь, что мы провели в трактире. Он подробно и с эмоциями рассказал нам, как очнулся в каком-то стойле, не разобрался, что тело не его, ощупал висевшую на стенах одежду, нашёл оружие и пошёл искать Кату. Незнакомые люди встретили его настороженно и испуганно, а потом всё потемнело, и он вернулся на своё место, где спал.

В ту ночь Крейн не успел ничего выведать у «своей леди», зато потом точно узнал, что они едут в Митл и на момент беседы были где-то возле Гричера. С тех пор прошло почти три дня. Куда сейчас мы ехали, мне никто не отвечал.

Из-за падавших с неба хлопьев снега всё кругом занесло и не имело значения, едем мы по дороге или посреди леса. Главное, чтобы телега пролезала между деревьев. Её колёса утопали в ямах и сугробах слишком часто, раздражая Крейна и вынуждая его ругаться неприличными словами.

Было бы проще, останься у нас три лошади, но в первое утро в трактире мы обнаружили, что кто-то украл одну из них. Две другие спокойно перебирали копытами под навесом, воротя нос от сырого сена. Ехать по двое, особенно учитывая категоричное «нет» Каты, на вопрос Крейна: «А не поехать ли Джеймсу с…», никто не захотел. Даже я. Особенно я, ведь в таком случае мне в пару мог достаться красавчик, а я так неосмотрительно угрожала ему перед сном… Точно не стоило этого делать.

Пока горе-похитители обсуждали сложившуюся ситуацию и раздумывали над тем, как им быть, кто-то из посетителей нашёл тело в канаве. Поднялась паника, люди засуетились, но что именно происходило, я так и не поняла. Старалась ни во что не вмешиваться и молча допивала остывший чай.

Выпросить его оказалось целым приключением. Ни один работник не понимал, что я от него хочу. Ну что непонятного в слове «чай»? Я даже пыталась объяснить иначе, называла «чашка горячей воды с травой», но ничего не вышло. Вмешался Джеймс, сказал всё то же самое, что говорила я и его прекрасно поняли! Грубияны.

Ката и Крейн приняли решение задержаться в трактире, пока не закончится дождь. Они долго спорили, случится ли это когда-нибудь, и пришли к общему выводу, что ливень не должен длиться больше четырёх дней.

За это время Джеймс взял на себя задачу поиска транспорта, а Крейн где-то пропадал. Кате пришлось оставаться в трактире со мной, но в дневное время к нам никто не приставал, а если такое и случалось, одного моего прикосновения оказывалось достаточно, чтобы отвадить наглецов.

Девушка почти не разговаривала, но настороженно следила за всем, что происходило вокруг.

От скуки я время от времени пыталась залезть в голову к кому-нибудь из двух других воплощений. Я понятия не имела, как это сделать, но ведь со своей «магией» научилась справляться и не думала, что это сложнее. Всему надо учиться. Внушать правильные эмоции я тоже стала не сразу.

Поначалу это происходило неосознанно. Особенно с самым первым клиентом, которому я случайно передала свой ужас. Мужчину это разозлило, но злился он на себя и свою возникшую неуверенность. За него Девид и изнасиловал меня. К господину я имела уже определённые эмоции, и его поступок не сильно отразился на мне. Было скорее неприятно и противно, чем больно. Больше сказались побои.