Сейчас, когда моя судьба была неизвестна, я не видел причин пресмыкаться перед кем-то, изображая учтивость и соблюдая этикет и устав. Зачем? Если бы я не был нужен, то был бы мёртв. Пережив болезнь, исходом которой чаще всего становилась именно смерть, страх перед ней меня покинул. Выздоровление стало началом новой жизни, и с самого первого дня казалось, что она была дарована мне напрасно. Лучше бы выздоровел кто-то другой, а не такой кусок дерьма, как я.

Крыса между тем подбиралась всё ближе. Кроме шарканья её лап, раздавалось то, как шерсть и бока трутся о стены. Стараясь не делать резких движений, я пытался поглядывать на щель так, чтобы не привлекать к ней внимание пилата.

— Ты поедешь в Гебирд. Поступил донос на одну из придворных дам леди Феринели. Судя по приведённым в сообщении описаниям событий, это, скорее всего, очередная клевета или попытка отвергнутой девки убрать соперницу с дороги, но мы не можем это не проверить.

— Почему я? У тебя достаточно людей для этого, — при упоминании Гебирда у меня свело челюсть. Это место было полно напыщенных снобов и модников, презирающих всех, кто не уподоблялся им. Они давно перестали пускать в город посторонних.

— Гебирд — гнездо ядовитых гадюк, плетущих интриги друг против друга и готовых порвать глотку любому, кто сунется туда с неугодными вопросами. Твой слух там очень пригодится, ведь при прямом допросе или даже беседе мало кто расскажет правду. Там нужен такой, как ты, кто сможет подслушать разговоры даже через стену. А как ты знаешь, большинство ищеек, переживших болезнь, оставили службу и переметнулись в проклятый орден. Потому я искренне надеюсь, что в этот раз всё обернётся без «несчастных случаев», — последние слова Сони произнёс так, что уголки моих губ дёрнулись, собираясь растянуться в улыбке, но я вовремя их остановил.

В одном он был прав. Переболевшие, такие как я, отворачивались от писаний и поклонения триаде. Они начинали разделять взгляды группы лиц, называющих себя орден. Даже назвались так, словно в насмешку над церковью. Они скрывались от неё, ведь не всегда вели законную деятельность и обитали в основном в лесу.

Жизнь в нас поддерживало только то, что осталось от болезни. А объединение воплощений божеств избавило бы мир от любых её проявлений, в том числе тех, благодаря которым мы живы.

Для всех вокруг появление новой триады означало спасение, а для тех, кто уже переболел — это событие принесёт только смерть. Поэтому орден стремился его не допустить, в то время как церковь и её ищейки, наоборот, всеми силами разыскивали трёх человек, родившихся воплощением триады ради их объединения. Ведь только после него они смогут общаться с божествами, создавшими этот мир, и доносить до людей их волю.

Убитый был очередным подозреваемым в том, что он один из них. Слишком много свидетелей и событий подтверждали это. Осознание, что подозрения были ошибочны, настигло меня, только когда шея парня уже хрустнула. Его звали Гален, примерно моего возраста, и он ничего из себя не представлял. Он был убит совершенно напрасно, и Сони прекрасно это знал.

Сейчас он давал шанс и надеялся, что я сделаю правильный выбор и останусь верен церкви. Пилат знал меня с самого детства. В отличие от остальных ищеек, кто также перенёс болезнь и переметнулся к ордену, я остался со своей семьёй. Вероятно, где-то в глубине души Сони верил мне и словам про «несчастный случай», или заставлял себя верить.

За последние годы ищейкам не удалось найти истинных воплощений триады, и только поэтому я не последовал за себе подобными сразу по выздоровлении. Целое поколение людей успело родиться и состариться с тех пор, как мир видел божеств в последний раз, и нет никаких гарантий, что их явление выпадет именно на годы моей жизни. Зачем рушить то, чего удалось достичь и лишаться привилегий, что давались должностью ищейки? Меня вполне устраивала койка в казарме, отделённая ширмой от остальных, чёткий распорядок дня и скромное жалование, ведь еду и одежду нам предоставляла церковь.

Из щели показался кончик крысиного носа. Я давно догадывался, что грызун остановился там и пытался оценить, насколько безопасен путь из тесных стен в просторную камеру.

— Ничего не могу обещать. В моём присутствии многим придворным дамам может стать плохо, а дальше обморок, удар головой, и вот тебе ещё один «несчастный случай». — Я неряшливо пожал плечами и заметил, как нос грызуна спрятался в стене, испугавшись звука моего голоса.

— Сейчас мне станет плохо от одного твоего запаха. Вставай уже и пошли из этой дыры, тебе следует привести себя в должный вид и с утра выдвинуться в путь. — Сони недовольно поморщился. Движение его ноздрей удалось увидеть, даже несмотря на падавшую тень.

Это был мой шанс вернуться к прежней жизни. Сделать вид, что никакого обвинения в убийстве не было, и остаться в рядах ищеек. Я не стал показывать своей радости. Упускать предоставленную возможность нельзя. Вскочить с пола, даже с закованными в кандалы руками, оказалось проще простого. Во всём виноваты последствия болезни, прибавившие мне не только острый слух и способность бодрствовать, но и нечеловеческое проворство.

Оказавшись на ногах, я выпрямился и покрутил головой, разминая шею. Вытянув руки в сторону Сони, насколько позволяла цепь, я ждал, когда он поможет снять оковы.

— Ты так шутишь, что ли? Ты их ещё не снял? Тут работы на минуту, — недовольно буркнул он, рассматривая замки. Закатив глаза, я устало пожал плечами.

— Берёг силы, зная, что ты меня здесь не оставишь. — Пилат уже вставил ключ в замочную скважину и повернул его. — Ты отпустишь меня в Гебирд одного?

— Конечно, нет. Я же не идиот. Трей присмотрит за тобой.

— Кто бы сомневался, — усмехнулся я и вовремя поймал начавшие падать кандалы. Скрежет цепи, соединявшей их, и так резал мой слух, а если бы всё это упало на каменный пол, то я точно мог оглохнуть на какое-то время. — Я смогу забрать вещи, прежде чем мы покинем это место?

— Я их уже забрал. — Вытянув вперёд руку, Сони разжал кулак, а на ладони лежали мои затычки для ушей. — Тебя же в первую очередь они беспокоят?

Обменяв их на кандалы с цепью, я уловил недоумение на лице пилата, но он ничего не сказал. Уже поднеся одну из затычек к уху, я замер, прислушиваясь к вновь раздавшемуся шарканью лап.

Грызун выскочил из щели настолько стремительно, что мало кто мог бы это уловить. Особенно в стоявшем полумраке. Хватило ровно трёх секунд на то, чтобы каблук моего сапога опустился прямо на шею крысы и придавил её к полу. Послышался душераздирающий писк и хруст костей. Я поморщился от громкости этих звуков. За последние дни в подземелье не раздавалось ничего громче них.

Сони отпрянул на шаг, но сообразил, что это было, и хмыкнул. Подняв ногу, я осмотрел безжизненное тельце, а затем перевёл взгляд на пилата. Тайную войну с крысой в стене я выиграл, но вот смогу ли с такой же лёгкостью одолеть церковь и её служителей, если и правда найду воплощение божества?

Записи главного ищейки отряда в Гебирд

Трея Вайзенкайнда

«В ходе визита в Гебирд было установлено, что леди, указанная в поступившем доносе, считается любимой фавориткой некоего лорда Лиама Мисткерла. Названая дама чаще всех оказывается в его покоях. Во время проверки было определено, что инициатором доноса выступала леди Элиза Феринели, открыто заявившая подругам о своих правах на вышеназванного лорда. Причастность кого-либо из этих лиц к воплощениям триады не установлена.»

Гебирд, город лорда Феринели

Ёль

Шёпот и приглушённые разговоры, прерываемые хихиканьем и откровенным смехом, раздавались с разных концов полукруглой гостиной. Сегодня здесь собрались все главные сплетницы дворца, ну или просто все его обитательницы. Нельзя было упустить такую возможность и не послушать их беседы. Хотелось оказаться везде и сразу, но я не могла разорваться, и приходилось напряжённо прислушиваться к голосам, сливавшимся в единый гам в поисках самых любопытных новостей. Ради этого я медленно передвигалась от стола к столу, делая вид, словно рассматриваю разложенные на них украшения для оберегов. Этим занималась не я одна, потому ни у кого не должно было возникнуть подозрений, что их подслушивают.