Слёзы катились из глаз ручьями, но я говорила слова, которые не могла не произнести. Всё время, что мы провели здесь, корпус ищеек и городская стража искали два воплощения божества по всему Митлу.

Как только они найдут их, нас заставят объединиться, и это убьёт Прая, отнимет его у меня, а я ведь только обрела его. Да, сама виновата, что так тянула, но разве хоть одна здравомыслящая девушка бросилась бы в объятия человека, которого видела впервые? Сейчас я не могла смириться с тем, что мне предстояло навсегда потерять его. Раз я не поняла книгу и не нашла в ней способа спасти переболевших, то я смогла придумать только один выход.

Взгляд мужчины потеплел, а его плечи осунулись. Он повернул голову, коснулся губами моей руки, так и застывшей на его щеке. Склонившись надо мной, Прай аккуратно поцеловал уголки глаз, стирая с лица слёзы.

— Иголочка, ты понимаешь, что ты предлагаешь? — неожиданно тихо и серьёзно спросил он. — Ты готова обречь мир на постепенное разрушение? Готова поступить так с теми, кто ни в чём не виноват?

В его голосе не слышалось осуждения. Только напряжение и какое-то томительное волнение.

— Если есть другой способ тебя спасти, скажи мне его, и я, не задумываясь, сделаю это. Но если такого способа нет… — всхлипнув, я замолчала, подавляя рыдания. Ему не удалось остановить слёзы, и они продолжали течь из глаз, срываясь и стекая на подушку. Все мои старания больше никогда их не проливать оказались напрасны, и оба раза за последний месяц Прай становился свидетелем моментов моей слабости.

— И как такое чудо могло полюбить такой кусок дерьма, как я? — недовольно хмыкнул он и резко поцеловал меня. Поцеловал так, что голова закружилась, и всё, что заполняло её в этот миг, кроме него одного, перестало существовать. Он завладел моими губами и не собирался их отпускать. Его слова эхом повторялись у меня в ушах, не давая окончательно потерять связь с реальностью и раствориться в нём.

— Я не признавалась тебе в этом! — отрезала я, как только мужчина отстранился ради глотка свежего воздуха. Улыбнувшись, он тяжело вздохнул.

— Иголочка, ты готова обречь весь мир на долгие годы хаоса и постепенного разрушения ради меня. Если это не признание в любви, то ни один человек за всю историю никогда не знал этого чувства. И если это так, то я даже рад, что ты приняла своё решение, ведь такой мир не заслуживает спасения.

— Значит, ты согласен? Ты убежишь со мной? — обрадованно воскликнула я.

Прай мигом подвинул руку с моей щеки на губы и прикрыл их, намекая сбавить тон.

— Нет, не убегу, — заговорщически ответил он. Склонившись к моему уху, мужчина едва заметно поцеловал мочку, обхватил губами и прошёлся по ней языком. — Я тебя украду, — прошептал он.

От этих слов мои глаза расширились. Я попыталась посмотреть на Прая, но он прижался ко мне всем телом, передвинул губы с уха на шею и принялся покрывать её поцелуями. Надолго меня не хватило, глаза пришлось закрыть от наслаждения.

— Что? — едва выговорила я, задыхаясь от приятного трепета. Этот вопрос заставил его оторваться от меня.

— Я бы мог убить одного из тех двоих, чтобы освободить тебя от силы воплощения и интереса церкви, но для этого нужно их найти раньше остальных. Братья и сёстры не позволят мне сделать это до вашего объединения, а убивать своих я не хочу…

— И это может не остановить катаклизмы, — заметила я.

— Ты прочитала книгу полностью? — уточнил он.

— Да…

— Тогда скажи мне, что случится после смерти воплощения божества?

Моргнув несколько раз, я закатила глаза, пытаясь осушить остатки слёз. Я хотела вытереть их, но Прай опередил меня. Он обхватил моё лицо ладонями и склонился над ним, водя пальцами по щекам.

— Если кто-то умрёт до объединения, то двое других потеряют свою силу и станут равны простым людям. На свет родятся новые воплощения, но вот прекратятся ли катастрофы или продолжатся дальше… — запинаясь, подрагивающим голосом, начала я.

В книге пилата было прямо написано, что все писания расходятся во мнении о том, как смерть одного отразится на природных явлениях при неполном объединении. Единого мнения не существовало. Магистры одного периода считали, что всё вернётся в норму, а другие утверждали, что мир будет ожидать объединения и дальше, даже если те, кто вызвал весь этот хаос, умрут…

— А после объединения? — Прай медленно кивнул, подтверждая верность моих слов.

— Если одно из воплощений умрёт после объединения, они умрут все вместе… мы умрём втроём, — озвучила я те моменты, что помнила.

— А теперь скажи мне, девочка моя, какой из вариантов кому выгоден в нашем мире?

— Я не понимаю…

— Что представляет собой объединённые воплощения триады?

Это были слишком сложные вопросы, но я постаралась напрячь голову и вспомнить, что не так давно читала на эту тему. Мой лоб покрылся морщинками, но взгляд Прая даже не скользнул по нему.

— Я… — договорить мне не дали, Прай прильнул к моим губам, подарив очередной страстный поцелуй. Сильнее обвив его шею руками, я запустила пальцы в невероятно мягкие длинные волосы и подалась навстречу мужчине. Со стонами оторвавшись от меня, он упёрся лбом в мой и закрыл глаза.

— Они убьют вас, Ёль. Как только вы объединитесь. Как только церковь убедится, что переболевшие мертвы, что я мёртв. Они убьют вас, пока вы ещё не осознали всей мощи своих новых сил и не заподозрили подвоха, — выдохнул тихо он. — Потому нас с тобой и не трогают, пока все заняты поисками воплощений. Церковь уверена, что мы никуда не денемся, пока заняты друг другом. Так они знают, где нас искать, когда придёт время. За твоей дверью следят мои братья, но пытаются делать это незаметно. Вдвоём нас никуда не отпустят, ведь мы оба нужны им. На мне проверят, что переболевшие мертвы, а тебя или одного из двух других воплощений, убьют метким выстрелом с расстояния когда всё закончится.

— Но церковь… — Я смотрела в его глаза и ни на секунду не сомневалась в том, что он говорил правду.

— Церкви не нужны конкуренты за власть в этом мире. Особенно столь могущественные, как объединённая триада. Ты можешь заставлять людей делать всё, что захочешь, одним прикосновением. После объединения эта способность будет работать на расстоянии. Ты сможешь поставить на колени весь мир, даже если люди того не захотят. Вы будете прямой связью между людьми и божествами и не всегда из ваших уст будут доноситься их слова. Церкви не нужен кто-то со столь огромной силой и влиянием. И уж тем более, если этой силой будет обладать тот, кто с первой встречи начал перечить пилату ищеек. Когда ты открыла свой милый ротик в беседе с ним, Сони понял, что никогда не договорится с тобой. А когда ты заговорила про меня, он осознал, что после моей смерти контролировать тебя будет нельзя, — Прай печально улыбнулся и поцеловал меня в нос. — А ещё с вашим объединением церковь наконец-то окончательно избавится от таких, как я. Все новые переболевшие, скорее всего, попадут под бдительный контроль магистров, и они не допустят образование нового ордена.

— Но если ты знал об этом, почему мы тратим время… — запаниковала я.

Мои руки ослабли. Я разжала ноги и спустила их с его спины, намереваясь оттолкнуть ищейку и встать с кровати. Он скользнул ладонью с моего лица по шее, пальцы едва заметно коснулись ключиц, ложбинки между грудей и направились вниз, вызывая волну приятной дрожи.

— Мы не тратим время, девочка моя. Я не трачу время. Я жду, когда тебе ещё раз принесут чай, чтобы добавить в него побольше своей крови и усыпить тебя этим. Да, без нужных трав она обладает не столь желанным эффектом, как мне того хотелось бы, но для моих целей ты должна спать достаточно долго. После порции за завтраком ты проспала слишком мало, я ничего не успел сделать, только подготовить всё необходимое к твоему похищению. В этот раз времени должно хватить, — в его голосе слышалось ледяное спокойствие. Оно добавило мне уверенности и помогло взять себя в руки.

— Но зачем? Ты мог мне всё рассказать, и я… — запротестовала я и снова задохнулась. Пальцы мужчины оказались между моих ног с ласковыми прикосновениями, отголоски которых волнами пронеслись по телу. Приоткрыв рот, я втянула в него воздух, но он не весь попал в лёгкие.