От таких мыслей на грудь начинало что-то давить. Обсуждение книги — это единственный предлог, который я смогла придумать, в оправдание его поисков. Нельзя просто так заявиться к ищейке, потому что захотелось. Или можно?

Учитывая наш диалог наедине, на берегу залива, в дне пути от сюда, я вообще должна была держаться от него подальше и не приближаться. И несмотря на всё это, я искала встречи с ним… Каждый раз, когда мы с Сони переходили с одного собрания на другое, мой взгляд сновал по сторонам, выискивая знакомую фигуру наглеца среди мелькавших людей. Я привыкла видеть его постоянно. Но здесь это закончилось слишком неожиданно. Я не успела осознать, что так будет, когда он ушёл вчера…

— Леди Арроганс? — позвал меня мужской голос.

Вздрогнув, я перевела взгляд с казарм на подошедшего слишком близко человека. Сони приподнял бровь и замер рядом со мной, сцепив руки за спиной. Откуда он тут взялся?

— Леди Арроганс — это моя мать, — привычно ответила я.

За последний день я устала говорить эту фразу. Мне не нравилось такое обращение, но все представители церкви, как один, продолжали твердить именно его.

— Вам помочь? — пилат неуверенно обернулся на здание казарм и снова посмотрел на меня.

Обсудить всё с ним выглядело логично, особенно раз мужчина оказался на моём пути и заговорил первым. Опустив взгляд на срез книги, я переминалась с ноги на ногу в жутко неудобных тканевых туфлях, что выдали местные прислужницы, и не знала, с чего начать.

— Да, возможно, вы бы могли мне помочь.

— Мы можем пройти ко мне в кабинет, — предложил Сони.

— Вы же знаете, что я не полезу так высоко, — нахмурилась я. Мужчина виновато улыбнулся и кивнул, подтверждая, что понял меня. — Я тут прочитала, что после объединения, все, в ком жизнь поддерживает болезнь, умрут. Трей тоже говорил об этом. Есть ли книги о том, можно ли это предотвратить?

— Миледи, если бы такой способ был, церковь уже давно нашла бы его, ведь это в наших интересах. Орден перестал бы убивать всех, кого подозревает в причастности к воплощениям, и воцарился бы мир между нами и ними, — голос мужчины был ровным и спокойным. Он говорил со мной так, словно пытался втолковать простые правила арифметики ребёнку. Мне это не понравилось, и я нахмурилась. — Нам тоже больно осознавать, что возвращение триады принесёт за собой столько смертей, но сам факт их жизни неестественен. Они должны были умереть от болезни, как и все остальные. То, что они живы — это против правил. Само собой, что они стараются продлить своё существование всеми доступными способами, не задумываясь о том, как изменится мир, если болезнь покинет его хотя бы на ограниченное время, отведённое трём людям.

— Но ведь последняя триада существовала много лет назад, все эти годы церкви было просто не на ком проверить варианты…

— Это было проверено за много лет до них. Если вы хотите, я могу отвести вас в архивы церкви и допустить к документации. — Он сделал шаг ко мне и постучал пальцем по обложке книги. — Я не просто так дал вам эту книгу. Всё, что вы хотите знать, есть здесь, миледи, надо просто это найти.

— Я прочла её от корки до корки. Раз вы говорите, что ответ там, то я недостаточно умна, чтобы понять его, — печально пробормотала я.

В книге и правда было несколько абзацев, заставивших меня задуматься и поразмышлять, но я не видела в них спасения для Прая… Для многих сотен людей, таких как он. Церковь всегда настаивала на том, что объединение триады избавит мир от жёлтой смерти, спасёт множество жизней тех, кто может заразиться ей, и всё это ценой малых жертв… Ценой тех, кому посчастливилось выжить после болезни, не умереть от неё и не стать обезумевшим мертвецом, с которым я столкнулась в таверне Бица.

— Или просто не готовы понять это, — губы пилата растянулись в неожиданной улыбке.

— Я хотела попрощаться с Праем, вы знаете, где он? — прямо спросила я, решив закончить разговор, смысл которого ускользал от меня.

— Западная купальня. По крайней мере, я видел, как он шёл туда. — Создавалось впечатление, что Сони с самого начала ожидал от меня этого вопроса. Ответ сорвался с его губ стремительно.

Поблагодарив пилата, я поспешила в сторону названной части резиденции. Там я провела первые два часа после расставания с ищейкой, отдавшись в руки заботливых прислужниц, позволив стереть с себя грязь, вымыть волосы и привести их в должный вид.

Наряд мне выбирали тоже они, и потому я разгуливала в лёгком струящемся шелковом платье с широкими лямками на плечах, треугольным вырезом и тонким поясом на талии. Оно почти ничего не скрывало, а ткань юбки спадала к ногам и облегала их при каждом шаге. Когда я увидела себя в зеркало, то сразу представила взгляд Прая. Ему должен был понравиться мой облик, но мужчина пока его не видел.

В Гебирде дамы леди Феринели назвали бы подобное платье ночной рубашкой и постеснялись бы выйти в нём даже в гостиную в своих покоях. Здесь же, в Митле так ходили все. Никаких корсетов, нижних юбок и рукавов до локтя, как требовали нормы приличия там, где я жила прежде. Последние дни стояла жара, но на берегу моря к ней все были привычны. А вот прошедшим ранее снегу и ливню они удивились куда больше.

Cиняк на левой половине моего лица обработали, и он быстро пожелтел, а в ближайшие дни должен был пропасть, но после всего случившегося внешность перестала волновать. Какая разница, как я выгляжу? Прай видел меня и в более плохом виде, а мнение кого-то другого меня не интересовало.

Купальни главной резиденции магистров церкви представляли собой выдолбленные в камне полости, заполненные водой. Она подавалась в них по специальной системе каналов и куда-то поступала холодной, а куда-то, наоборот, горячей. Благодаря этому здесь каждый мог найти то, в чём нуждался в данный момент.

Маленькие прудики располагались по обе стороны от мраморной дорожки. Я медленно шла по ней, прислушиваясь к плеску воды в поисках признаков чьего-либо присутствия. Всё вокруг окутывал туман, усложняя задачу. Приходилось заглядывать за каждый угол в надежде, что я не потревожу незнакомых людей.

Вокруг никого не было, даже тёмных силуэтов. Только пустые купальни и цветы. Я не слышала ни птиц, ни разговоров. Создавалось впечатление, что вся эта часть резиденции совершенно пуста.

Дойдя до конца дорожки, я крутанулась на пятке, намереваясь направиться назад, но в момент разворота заметила мужчину в той из купален, что оказалась справа от меня. Застыв на месте, я медленно сглотнула вставший в горле ком и сильнее стиснула пальцами книгу.

Сложив руки на каменном бортике, человек уткнулся лбом в ладони и не шевелился. Вокруг него бурлила вода. Она доходила ему до пояса, а мне открывался вид на спину, исполосованную старыми шрамами. Свои раны Прай получил ещё до болезни, потому его кровь не могла исцелить их без следа, как сделала с моими. Теперь я это знала.

Переболевшие, если верить книге, считались редкостью. Их появление было вызвано попыткой божеств компенсировать людям длительное отсутствие объединённой триады. Их кровь была единственным лекарством от жёлтой смерти. Но никто не учёл, что эти люди не захотят разделять устои и догматы церкви и будут ценить свою жизнь выше, чем необходимость мира в объединении воплощений.

Обойдя купальню по краю, я застыла возле бортика так, чтобы Прай мог увидеть меня. Подол платья сразу намок от мелких брызг.

Ищейка слышал моё приближение. Затычек в его ушах не было. Да, вокруг бурлила вода, но он уловил мои шаги. Одно его ухо дёрнулось, оповещая об этом, но в остальном мужчина не пошевелился.

Кто-то из нас должен был что-то сказать, но я не знала, с чего начать. В голове крутилось много вопросов. Я так долго искала Прая по всей резиденции, что в последнее время думала только о том, где его найти, а не что буду делать после. Тем более что повод у меня всего один.

— Зачем ты пришла? — заговорил он первым, лишив меня необходимости в поиске нужных слов.

— Я искала тебя, — честно призналась я.