Правда, Прай пока так и не смог лично познакомить нас. Ему не удалось затянуть меня выше второго этажа башни. Потому мужчина пошёл за своим командиром, пока я разгуливала по довольно небольшой комнате с одним окном. Из него открывался потрясающий вид на сад с множеством растений, фонтанов и тёмно-серое здание напротив.

Оно не было похоже на дворец или замок. Слишком лёгкое и величественное. Каждый его элемент заканчивался таким же шпилем, что красовался на башне, а в арочных окнах виднелись цветные витражи. Чаще всего на них изображались символы триады: солнце, вода и земля.

Отдельные участки строения выглядели, как высеченные из камня фигуры, но с такого расстояния я не могла детально их рассмотреть. В Гебирде мне не доводилось видеть ничего подобного, и от каждого дополнительного украшения здания захватывало дух.

Развернувшись спиной к окну, я обхватила руками подоконник и скучающим взглядом осмотрела круглую комнату. Все стены оказались заставлены книжными шкафами. В самом центре стоял письменный стол, за ним — резной стул с подлокотниками и мягким сидением. И больше никакой мебели. Гостей здесь не жаловали.

После суток бешеной скачки я вполне сносно ощущала себя, стоя на ногах. Мышцы ныли от усталости, спина и поясница болели. По сравнению с тем, в каком состоянии находился Трей, мои жалобы казались несущественными. Как только мы прибыли в город, главного ищейку сразу забрали к лекарям.

Прай истратил весь запас трав на больных в Бице, и у него ничего не осталось. Он не мог приготовить настойку и напоил Трея своей кровью в неразбавленном виде, но кости она не умела сращивать, а тому сломали их немало. Никто из нас не хотел допустить его гибели. Мы обработали раны и перевязали их, но было принято решение сделать ударный заезд и нестись в Митл без остановок.

Трей не мог держаться в седле самостоятельно, и мне пришлось ехать с ним. Как бы Прай ни убеждал сам себя, что привязал раненого достаточно крепко, но я видела, что без дополнительной поддержки того клонило в сторону. Рано или поздно он точно свалился бы с лошади. Ищейке пришлось смириться, что весь путь я сидела за спиной другого мужчины и обнимала за пояс, придерживая.

В благодарность за это я проглотила обиду на завёрнутое в одеяло тело Яры. Прай закрепил его на своём коне. Наглец заявил, что хоть девушка и гадина (выразился он, конечно, куда грубее), но он обязан доставить её в Митл и передать в руки тех, кто будет принимать решение, достойна ли она похорон по всем правилам или нет.

Так мы и ехали, без остановок до самых стен города, загнав животных до смерти. Вся наша вода уходила им.

Весь путь Прай посматривал на меня и не скрывал улыбки. Я была счастлива, что выступаю объектом его внимания. Любуясь им в ответ, я почему-то гордилась собой, но, вспоминая признание про намерения в день праздника, старалась перестать думать о наглеце. Слова Яры, наоборот, вызывали во мне тепло к нему. Озвученные ею действия Прая и правда остались незамеченными мной, и я окончательно запуталась в его мотивах. Если таким способом он хотел спасти свою жизнь, то мог просто попросить…

Разгуливая по небольшому помещению в башне главного корпуса ищеек, я поглядывала на ломившиеся от книг полки и была убеждена, что здесь то самое место, где мне дадут все ответы. Дверь распахнулась как раз в тот момент, когда я собиралась подойти к ближайшему шкафу.

Первым в комнату вошёл высокий, подтянутый мужчина с суровым лицом, покрытым аккуратно подстриженной бородкой, перетекавшей в бакенбарды. Его длинные каштановые волосы были стянуты в тугой хвост на затылке. Выглядел он не молодо, лет на пятьдесят, а в глазах читалась жизненная усталость, присущая людям его возраста. Таким, как мой отец.

Поток тёплого воздуха ворвался в окно и обдал мой затылок. Слипшиеся от пота, жирные волосы попытались разлететься в разные стороны и упасть на плечи, но едва шевельнулись.

В первые несколько секунд присутствия мужчины в одной со мной комнате, я напряглась и сильнее сжала пальцами подоконник, но затем в проёме показался Прай. Ищейка закрыл за собой дверь и стремительно подошёл ближе, заняв место ровно в центре между мной и незнакомцем.

— Он даже не предложил вам присесть? — устало заговорил тот.

Его звонкий голос разнёсся по круглой комнате и показался мне слишком громким. Собираясь сделать замечание и попросить убавить тон ради Прая, я краем глаза заметила, что в уши ищейки уже вставлены такие же затычки, как у него были. Разница заключалась в том, что цепочка не крепилась к мочкам, а спокойно свешивалась к плечам.

— Это же Прай, — спокойно ответила я. Как-то за проведённые в пути дни, все привитые мне во дворце и дома манеры испарились. Сказывалось дурное влияние наглеца, не иначе. От этого человека я не ожидала каких-то учтивых предложений.

— Ха, — удивлённо выдал незнакомец и поставил руки на пояс. На его лице застыло удивление.

— Леди Иоланта Арроганс, позвольте представить вам, пилат главного корпуса ищеек церкви святой триады, Сони Вайзенкайнд. Так, вроде это делается в вашем приличном обществе, — недовольно буркнул Прай. Он опёрся плечом о шкаф и скрестил руки на груди.

— Прошу, присаживайтесь. Это, конечно, не лучшее место для беседы… — проговорил Сони и неодобрительно закатил глаза. Взмахом ладони, он указал на единственный стул.

— Если бы я хотела, то уже сделала бы это. Давайте поскорее закончим со всей обязательной частью и уложим меня в постель, — пробормотала я не подумав.

Честно признаться, я ожидала любой колкости, связанной с этой фразой от Прая, но он тактично промолчал. Хоть кого-то из руководства он уважал и следил за языком при нём. Только уголок его губ едва дёрнулся в улыбке.

— Конечно. О комнатах для вас я уже распорядился. Прай проводит вас туда и покажет купальни, они по дороге. Насчёт ужина я тоже распорядился, его принесут…

— Без мя… — оборвала я пилата, сразу решив сделать замечание насчёт моих вкусовых предпочтений, но Прай перебил меня.

— Я предупредил об этом.

— Благодарю, — искренне сказала я. — Так что теперь? Я здесь, в Митле. Какие наши дальнейшие действия?

— Сделаем всё возможное, чтобы поскорее отыскать другие воплощения и провести ваше объединение. Всё просто, — эти слова в его устах действительно звучали незначительно. Мужчина говорил так, словно делал это каждый день перед завтраком.

— Просветите меня, как проходит это объединение? — с самого первого дня мне никто так и не удосужился рассказать об этом.

— Ваша кровь должна смешаться. Тех, кто присутствовал при последнем таком ритуале, уже не осталось в живых, но если верить их записям, то достаточно каждому порезать палец и соприкоснуться всем вместе. Это не сложно и не опасно ни для кого из вас, — терпеливо объяснил мне Сони.

— Прекрасно. И сколько времени займут поиски? Когда там, завтра или послезавтра начнутся землетрясения? Чем это грозит городу? — Я сильнее стиснула пальцами подоконник.

Картина повалившихся деревьев и разлома посреди дороги возникла перед глазами. Пока мы ехали по Митлу, я не увидела сильных разрушений, но почему-то мне представилось, как эта башня рушится мне на голову при сильных толчках.

— Туман, миледи, — уверенно заявил Сони. Приподняв брови, я приоткрыла рот, собираясь переспросить, но пилат продолжил, не дав мне вставить ни слова. — Всё началось с тумана, но предположу, что на тот момент вас не поставили в известность об этом. — Он неодобрительно покосился на Прая, а тот равнодушно пожал плечами.

— Туман? — переспросила я, вспоминая, что самый первый день нашего путешествия начался именно с него. На самом деле присесть было бы не лишним, но раз не сделала этого сразу, то решила демонстрировать стойкость до самого конца. Хотя мой внешний вид вопил о полном её отсутствии.

— Как я вижу, никто не постарался рассказать вам в подробностях то, что должно знать воплощение божества, — недовольно заявил Сони.

— Да, ваши подчинённые не удосужились это сделать в полной мере. Значит, сколько? Семь дней тумана? Как вы собираетесь искать другие воплощения при таких условиях?