Трея Вайзенкайнда

«Тот факт, что главный объект женского внимания в Гебирде, оказался наречённым воплощения божества, поразил меня, но больше удивило его стремление сопровождать нас. Часто в погоне за наградой и деньгами церкви люди готовы пойти на многие неудобства, включая путь через весь материк. Пока Лиам Мисткерл не задерживал нас, мне было безразлично его присутствие. Просьба девушки в отношение него поразила ещё больше. Видимо, Иоланта прекрасно знала о похождениях наречённого и была только рада избавиться от него. Прай же невзлюбил его с первой минуты…»

Деревня Керл, земли лорда Мисткерла

Ёль

Три гвардейца, три ищейки и три представителя низшего слоя аристократии, ещё и одни из самых бедных в Гебирде верхом на семи лошадях. Не грозная процессия по сопровождению воплощения божества в главный город церкви святой триады, а бродячий цирк. Таким составом мы и продолжили путь, нагрузив остатками наших пожитков животных, менее обременённых весом, ведь двух коней пришлось напрячь парой всадников, вместо одного.

Яра досталась самому худому из гвардейцев. Я же оказалась в обществе ненавистного ищейки. Почему-то я не была удивлена тем, что мне пришлось ехать именно с Праем и не стала спорить с ним.

Когда мужчина заявил об этом, первым взбеленился отец. Правда, он успокоился после того, как Трей заверил его, что это лучшее решение в нашей ситуации. Мужчины всё ещё боялись каких-то таинственных лучников, которые могли прятаться в лесах и пронзить меня стрелой. Теперь ещё и папа стал их бояться. А по словам главного ищейки, только Праю хватило бы ловкости и мастерства перехватить любой предмет, что полетел бы мне в голову. Да и в случае новых толчков он тоже нашёл бы способ меня спасти.

Последнее наглец доказал на деле. Весь первый день после преодоления разлома земля периодически тряслась, обрушивая на дорогу новые препятствия, но огромных трещин, как оставленная позади, не появлялось. Это успокаивало и давало надежду, что нам не придётся снова столкнуться с неожиданным расколом почвы прямо под копытами лошадей. Дорога и так превратилась в полосу препятствий, и бедным животным всё чаще стал требоваться отдых.

На ночь мы съехали с дороги и разбили лагерь на опушке леса. Никакого задания по обустройству спальных мест или приготовлению еды мне не дали.

На ужин снова приготовили подстреленного кем-то зайца. Почему-то я подумала, что охотником и в этот раз выступал Прай, но к мясу животного так и не притронулась.

Моё спальное место разложили под деревом, окружив его матрасами Яры, отца и Трея. Чрезмерная опека и подобное отношение раздражали. Да, мою служанку убили в моей спальне, но… Ладно, допустим, опасения ищеек и отца не беспочвенны. Но почему-то я не верила, что в случае необходимости они смогут меня защитить.

Бросив взгляд в центр временного лагеря, где развели костёр, я осмотрела собравшихся там людей. Прая и одного из гвардейцев не было. Они вдвоём ушли на охоту.

Яра размеренно расчёсывала длинные, пышные тёмно-русые волосы нашим единственным гребнем. Трей обходил территорию лагеря и внимательно всматривался в прогалы между деревьями. Отец внимательно следил за каждым шагом Трея, а второй из гвардейцев, кажется, его звали Генри, старательно делал вид, что тоже изучает натянутую вокруг лагеря нитку с колокольчиками Прая.

Единственные, кто вообще ничем не были заняты — это Лиам и третий гвардеец. Если парень отдыхал потому, что совсем недавно поил и чистил лошадей на пару с тем, кто сейчас отсутствовал, то вот мой бывший жених с первой минуты остановки ничего не делал. Он развалился возле костра на своём седле, положив на него что-то из вещей, и потягивал жидкость из фляги. Я начинала сомневаться, что в ней простая вода.

После ужина, когда все начали укладываться на ночлег, я хотела поскорее уснуть и ещё больше не обращать внимания на людей вокруг, но поняла, что не учли спутники при таком расположении спальных мест. Храп папы обычно доносился до меня сквозь тонкие стены дворца, а сейчас он раздавался почти над самым ухом. Спать в такой обстановке оказалось невозможно. Как Трей и Яра это делали?

Приподнявшись, я окинула взглядом поляну и недовольно заскрежетала зубами. Всё остальные спутники никак не реагировали. Возле потухшего костра сидела одинокая фигура Прая. Спина мужчины была напряжена, плечи отведены назад.

В стоявшем полумраке виднелись очертания свисающих на цепочках затычек, а значит, уши ищейки не были заткнуты. Храп должен мучить его ещё больше. Мужчина сидел прямо на земле, а рядом пустовало спальное место, которое он зачем-то расстилал для себя.

Подхватив подушку и одеяло, я аккуратно поднялась на ноги так, чтобы не шуметь и никого не разбудить. В этот момент Прай дёрнул головой. Он хотел повернуться в мою сторону, но почему-то не сделал этого. Переступив через Яру, я направилась к костру, надеясь выглядеть уверенно.

Я не стала ничего говорить или спрашивать. Даже не стала смотреть на мужчину. Просто улеглась на его матрас, подложила ещё и свою подушку и накрылась одеялом. Вышло, что Прай сидел возле моих ног, а я чувствовала себя в большей безопасности, чем там, под деревом, в окружении двух ищеек и отца.

— Затычки не одолжите? — недовольно прошептала. Звук моего голоса раздался едва слышно, но уголки губ ищейки растянулись в улыбке. — Хотя вам они явно нужнее, — опомнилась, пока он ничего не ответил, и поспешила забраться под одеяло с головой. Звуки храпа притупились, и через какое-то время мне удалось заснуть.

Наутро никто не прокомментировал моё перемещение от дерева на место Прая, но внутренний голос подсказал, что между собой ищейки это обсудили. Трей бросал на подчинённого нахмуренный взгляд, словно не веря, что это была моя инициатива. Отец проявлял раздражение более открыто. У него с Праем состоялся короткий диалог, слов которого я не слышала. Он отбил у папы всякое желание что-то говорить.

Новая напасть началась на следующий день, когда мы уже были в пути. Вместо очередного землетрясения небо вдруг заволокли чёрные тучи, но ливня, которого я ожидала с той минуты, как увидела их, не случилось. Зато поднялся сильный ветер. Его порывы заставляли массивные стволы опасно склоняться над землёй и шататься из стороны в сторону. Более слабые деревья вырывало с корнями, особенно если они росли на самом краю дороги. Завывания вихря вызывали желание поёжиться, зажаться и куда-нибудь спрятаться.

От силы ветра меня вжимало в Прая, заставляя прятать лицо у него на груди. Уткнувшись лбом в плечо мужчины, я удерживала рукой капюшон плаща и вся дрожала от холода. Да, на улице стояло лето, но вихрь принёс нам свежесть снега и ощущение зимы.

Ищейка, как мог, пытался укрыть меня, но порывы морозного воздуха неестественно часто меняли направление. Лошадь под нами переставляла ноги с огромным трудом, а иногда её словно подгоняли вперёд.

Вцепившись пальцами в седло, я случайно прихватила часть гривы животного и коснулась шерсти.

— Надо остановиться, невозможно ехать в таких условиях, — донёсся отдалённый крик Лиама.

Мой бывший жених кутался в плащ, его волосы растрепались и стояли дыбом, но борода и усы от порывов ветра выглядели слишком приглаженными и прижатыми. Полы плаща развевались в разные стороны, открывая вид на фигуру мужчины. Руки сжимали поводья и подрагивали, даже будучи в перчатках.

Только при виде него я сообразила, что по сравнению с остальными Прай никак не реагировал на ветер. Его не трясло, он оставался безэмоциональной скалой сзади меня. Понимание этого вызвало ещё больше доверия и вынудило прижаться к нему ещё сильнее.

— Где вы предлагаете остановиться? Прямо здесь? Мы на открытом пространстве, в лесу слишком опасно, деревья снова начнут падать нам на голову, — сурово отозвался Трей.

— Мой особняк в нескольких часах. К вечеру точно доберёмся. Переждём там и поедем при лучших погодных условиях, — Лиам пытался перекричать завывания ветра.