Спутница молчала всю дорогу, уткнувшись носом в книгу. Краем глаза я наблюдала за ней и жалела, что не подумала о подобном занятии. Вот вышивать здесь оказалось бы просто невозможно. Не стоило и пытаться, чтобы понять это.
Рассматривая край леса я старалась не показывать закипавшего во мне недовольства, но гвардейцы и так перешёптывались, явно обсуждая мои неудобства. Сами бы залезли внутрь этого «гроба на колёсах», я бы с радостью посмотрела на их страдания. День клонился к вечеру, деревья начинали откидывать длинные тени, и скоро мне придётся найти себе другое занятие. Рассматривать природу больше не получится, и я решила уделить внимание нашему окружению.
Я пыталась вспомнить, знала ли гвардейцев вокруг нас. Пара имён всплыла в голове, но с большинством мы знакомы не были. Учитывая, что последние десять лет я считала своё будущее устроенным, то особо не обращала внимания на ровесников мужского пола.
— А вы любите своего жениха? — неожиданно спросила Яра.
Оторвав взгляд от рассматривания очередного сменившегося возле стенки экипажа гвардейца, я посмотрела на девушку и медленно моргнула.
— Прошу прощения?
— Ну этот тип, что вчера ползал под окнами. Вы его любили или любите? Он же ваш жених, я правильно поняла? — уточнила она.
— Мой отец договорился о моём браке с ним, когда мне было семь, никакой любви для этого не требуется, — спокойно ответила я и откинулась на спинку сидения.
Ради глотка свежего воздуха нам пришлось распахнуть все окна, у которых была такая возможность. Так образовался лёгкий сквозняк, но вместе с дуновениями тёплого ветерка внутрь стала проникать пыль, насекомые и запахи лошадиного помёта. Если бы я знала обо всех этих неудобствах заранее, то ни за что не согласилась бы путешествовать подобным образом. Наглецу пришлось бы связать меня, чтобы затолкать сюда. Почему-то мне казалось, что он был способен на такое.
— Как у вас всё просто, — усмехнулась Яра.
— Здесь нет ничего простого. Десять лет назад состояние и положение отца было более значительным, и лорд Мисткерл был только рад заключить этот договор. Учитывая наше положение сейчас, думаю, он счастлив, что избавился от меня. Как бы мне хотелось посмотреть на его лицо, когда церковь озвучит сумму компенсации. Но ещё больше я буду рада услышать их отказ в ней, — заявила я.
Слова вырывались из горла быстрее, чем я успевала их обдумать, но мне уже было всё равно. Здесь нет сплетниц Гебирда. Слухи о том, что я сказала, не распространятся среди них.
— Значит, он свободен, — задумчиво пробормотала девушка. Её взгляд в этот момент был устремлён на улицу. В последний раз я видела Лиама с левой стороны от экипажа. Он ехал сзади нас, не обгоняя, но и не сильно отставая. Со своего места Яра как раз могла его видеть.
— И думать забудь, если у тебя среди приданого не завалялось поместье или хотя бы особняк, — буркнула я, вспоминая, какое приданое лорд Феринели назначил любимой дочери. А раз Лиам вот-вот освободится от нежеланной невесты в моём лице, то любой женщине, которая захочет заполучить его, следовало предложить куда больше, чем давали за Элизу.
Оторвав взгляд от улицы по ту сторону окна, Яра удивлённо посмотрела на меня, а когда поняла, к чему я клоню, расхохоталась.
— Ну что вы, я так далеко не заглядываю, — усмехнулась она. Я могла только хмыкнуть про себя. Ага, как же. Уже раздевала его мысленно, не иначе. — Моя постель в последнее время стала часто пустовать, я лишь для этих целей, — с каким-то весельем заявила Яра, ничуть не стесняясь этой темы. Для меня подобная откровенность казалась дикой, но раз уж она сама начала…
— А ищейкам можно… — я запнулась на середине вопроса, не зная, как его сформулировать. Язык не поворачивался произнести те слова, которые следовало.
Насколько я знала, всем, кто имел хоть какое-то отношение к церкви святой триады, запрещалось всё, что было связано с обычными человеческими радостями. Они хранили верность религии, не вступали в браки и не имели детей, а значит, и не занимались тем, что к ним приводит.
— Конечно. Мы немного другая ветвь служителей церкви. Нам можно всё. Другое дело, что мало кто заводит полноценные семьи из-за весьма скромного жалования, а приводить мужа или жену в общие казармы пока ещё никто не решился. Так, перепихнуться на разок, повесив платок на ручку двери, чтоб не входили — это само собой, частое явление, — Яра спокойно пожала плечами. — Но зато если кто-то всё же находит свою половинку, то его или её с радостью принимают в нашу большую семью. Мы же все носим имя одного рода.
— Вам платят настолько мало, что вы не можете позволить себе не то что свой дом, но хотя бы комнату на ночь? — эта новость стала для меня настоящим откровением. Даже в рядах ищеек взаимоотношения между мужчиной и женщиной не обходились без материальной выгоды, никакой любви. Хочешь отселиться из казарм, просто найди дурака или дуру с деньгами и своим домом, женись или выйди замуж и съезжай в более комфортные условия. Всё как у нас.
За свою жизнь я не видела ни одного брака, заключённого по любви, только читала о них в романах и считала, что там им самое место. Нет никаких чувств, любви до гроба и прочей романтической чуши, о которой пишут, есть только простые человеческие инстинкты, и не все они возвышенные. Иначе за почти восемнадцать лет, я бы точно влюбилась. Кто-то во дворце лорда Феринели, или, хотя бы в нашей усадьбе ещё раньше должен был произвести на меня впечатление и завладеть моим сердцем и мыслями, но этого не случилось.
Возможно, у меня слишком завышенные требования. У других девушек, наверное, всё проще. Да, я считала, что начала влюбляться в Лиама на протяжении последних месяцев, когда стала видеть его ежедневно и специально следила за ним. Думала о нём почти постоянно. Видела в нём своего мужа и смотрела с гордостью, восхищаясь внешним видом день изо дня. Но тогда я бы так быстро не разочаровалась в нём, разве нет?
На несколько минут воцарилась тишина. Она нарушалась топотом копыт, стуком колёс о дорогу и фырканьем лошадей. Судя по всему, делиться со мной личными проблемами Яра не хотела. Она опустила взгляд в книгу и сделала вид, что продолжила чтение.
Какое-то время я сидела молча, выглядывая в окно, но любопытство победило, да и заняться мне всё равно было нечем.
— Что ты читаешь? — открыто спросила я.
— Да так, какую-то бредятину. Нашла в вашей спальне, если что, — сообщила спутница и продемонстрировала название книги. Я поперхнулась от её слов. Эта «бредятина» оказалась моей любимой историей. К горлу подступил приступ кашля. В окно неожиданно просунулась мужская рука с небольшой походной флягой. Приняв её, не глядя, я откупорила пробку и сделала несколько глотков.
Вода показалась на удивление прохладной, хотя при стоявшей летней жаре все запасы, что мы взяли из дворца, уже должны были нагреться. Напившись и подавив приступ кашля, я намеревалась поблагодарить мужчину, но взгляд остановился на изуродованном шрамами лице наглеца. При виде него я чуть не поперхнулась снова.
Слова благодарности застряли в горле. Выхватив свою вещь из моих пальцев, Прай дёрнулся, ударяя лошадь в бока пятками, и ускорился, обгоняя нас. Наблюдая за ним, пока ищейка не скрылся из виду, я тряхнула головой и посмотрела на Яру.
— Не думала, что ищейки читают любовные романы, — попыталась вернуть потерянную нить разговора.
Нахмуренные брови девушки я заметила только после того, как произнесла свои слова.
Книга была о наивной молодой дурочке. Девчонка влюбилась в женатого лорда и отдала ему невинность. Он в ответ опозорил её на весь город. Учитывая, сколько страниц прочитала Яра, она сейчас была в самом начале и, скорее всего, ещё верила в счастливый конец для пары.
Я решила ей не рассказывать, что героиня осталась одна и смогла найти себе место только в борделе. Из-за слухов о связи с замужним человеком никто не брал её на работу. Женщины опасались, что она будет пытаться увести их мужей, а мужчины рассчитывали… Ну на то самое, что стали получать от неё в борделе и рассчитывали, но задаром.