Следующие минут пять девушек стояла неподвижно и наблюдала, как постепенно каждый символ на пьедестале статуи начинает светиться, но свечение было довольно тусклым и медленно наполняло каждый новый знак. Ещё через пять минут девушка не выдержала и села на ступень у пьедестала статуи, ведь положение поклона было не слишком удобным.

— Дитя, если не хочешь быть привязана к церкви, лучше убери пальцы сейчас. Иначе тебе будет сложно осуществить задуманное. Даже если твои цели не приоритетны, то лучше послушай меня, — прозвучал уже знакомый голос.

— Но кто вы и почему я вас слышу, — удивилась девушка.

— Я не ожидала твоего появления, поэтому не смогла подготовить тебя к тому, что происходит. Я отвечу на все твои вопросы, как будет подходящее время.

— Тогда почему я должна вам верить? — удивилась Марисеф.

— Я не желаю никому зла, скорее даже наоборот. Думаю, это самое главное.

— Допустим, но это не объясняет, почему я должна вам доверять.

— Подумай сама, дитя, ты в храме. Это самое защищенное от сил зла место. Так почему же ты сомневаешься в моих словах?

— Я просто помню то место, где услышала вас впервые.

— Но тогда ты послушала моего совета и выбралась. Разве это не сто́ит того, чтобы поверить сейчас.

— Пусть так, — сказала девушка, убирая палицы от символа. В следующий момент глаза статуи засветились чистым, белым светом.

— Вот только ты немного опоздала, стоило сначала убрать пальцы, а потом говорить.

— Я вас не понимаю.

— Только не говори жрице, что слышала меня тут.

— Дитя богини и света, — воскликнула жрица и ворвалась в зал, подбежав к Марисеф. — Быть такого не может. И вправду белый!

— Да что здесь происходит? — не выдержал Ситвиан и спросил, заходя в зал. — Насколько я понял, вход в святыню здесь. Думаю, я могу зайти.

— Как же давно у храма не было благословений! — радостно щебетала жрица. — Нужно известить мир о появлении святой!

— Что происходит? Какая святая? Да о чем вы? — спрашивала Марисеф и ей вспомнились слова голоса, которые она слышала немного ранее.

— Богиня благословила Орнис, послав нам Святую! И это ты дитя! — радостно восклицала жрица.

— Я не святая! Да объясните же вы нормально, — немного раздраженно сказала Мари.

— Марисеф, успокойся. Давай просто выслушаем объяснения. Если нам их дадут, — сказал строго принц, обращаясь скорее к Верховной, чем к своей невесте.

— Давайте начну с основ. У каждого человека есть несколько внутренних сосудов, где собирается энергия.

— Основы магии я уже проходила, так что можете не повторяться. Я уже знаю, что есть отдельные энергетические уровни, которые имеют свой центр. Его также можно назвать «сосуд», в котором собирается энергия. И знаю, что есть несколько видов энергии, которые есть у каждого. Обычно выделяют жизненную, духовную, святую силу и несколько магических. Жизненная и духовная сила имеют довольно большой объём и при обычных обстоятельствах исчерпывается и увеличивается в течение жизни. А вот магические могут и не встречаться вовсе. В то время как святые силы обычно есть у всех, но в малых количествах. Эту святую энергию принято считать воплощением души, подаренное богиней.

— Хорошо. Основы и вправду можно опустить, — вздохнула жрица. — Так вот, проверка, которую ты прошла, измеряет размер сосуда святых сил. Ведь от его объема зависти количество сил, которые богослужитель может применить за раз. Чем больше сил, тем ближе цвет свечения символов статуи к белому и тем обширнее возможности священника или жрицы.

— Допустим, у меня высокий уровень божественной силы, но почему вы считаете меня Святой. Я с богиней не общалась и о её благословении не знала, — сомневаясь, сказала Марисеф. Она очень скептически отнеслась к этому заявлению. Она считала, что раз ей выпало столько несчастий, то, наоборот, богиня о ней забыла или не знала вовсе, а оказывается ее даже благословили.

— Даже у меня свечение золотого оттенка, который ближе всего к белому. А белый как у тебя последний раз увидели в храме ещё во времена империи. Обычно, если не было необходимости, о святой знала только церковь и она всегда становилась следующей Верховной жрицей.

— Пусть так, но я не собираюсь не принимать сан, ни как-либо по-другому связываться с церковью.

— О таком не было ни одного упоминания ранее, — растерялась жрица.

— Значит, появится, — твердо ответила Марисеф.

— Всё равно весьма неправдоподобно. Так вы пустите нас к святыне? — спросил Ситвиан.

— У меня нет причин отказывать в этом Святой.

— Я не святая и не собираюсь ею быть. У меня есть дела и важнее, — отмахнулась девушка.

— Но силы Святой должны служить во благо мира!

— Я и без вас собираюсь помочь этому миру! А вы намеренны мне просто навязывать свои понятия и обязанности! Выберете себя святую среди ваших служителей или детей, что растут при храме, а меня вы не заставите.

— Я и не собиралась принуждать. Вера — это не то, что проявляется по настоянию кого-либо, а должно идти от чистого сердца.

— Моё сердце не против богини. Я даже помогала при храме в детстве и посещала вечернюю школу, но я не хочу жить здесь и жить по вашим правилам. Я хочу делать то, что считаю нужным. Больше того, мне известно о ваших правилах и касающихся союзов, в том числе. Не хочу, чтобы меня обязали создавать семью с тем, к кому у меня нет чувств. Это одна из причин, почему я отрицала возможность поиска моего отца после смерти матери. Я догадывалась, что он дворянин и может меня использовать для брака по договоренности. Не хочу строить семью с тем, кого я даже ни разу в глаза не видела.

— Это совсем необязательный пункт, если у тебя уже есть жених, тебе никто и слова не скажет о женитьбе с другим, — опровергла это Верховная жрица.

— Мне хватает и моих нынешних обязанностей, так что просто забудьте об этом тесте, да и дело с концом, — настаивала Мари.

— У тебя ещё много времени, чтобы передумать. А пока я сдержу слово и не буду никому говорить о твоей проверке и её результатах, — согласилась женщина.

— Так мы пойдем изучать святыню или нет? — напомнил о целее визита Ситвиан.

— Пойдемте, — сказала жрица и коснулась рук статуи, которая была в нормальный человеческий рост. Говорят, что эта статуя копируется с самой первой сделанной по образу богини Индрис.

После этого статуя словно растворилась в воздухе, открыв путь вниз, как это было и в храме-аномалии. Верховная жрица шла на шаг впереди и сопровождала Марисеф и Ситвиан. Она молчала, погрузившись в свои мысли. Её тревожил тот факт, что святая появилась, но без знамений и полностью отказываясь от почестей и обязанностей. Более того, учитывая положение девушки на данный момент её авторитет был бы неоспорим и в королевском дворце, и в храме. Обычно жрицам не позволяют заключать союз с кем-то извне храма, но если по велению судьбы у неё появляется возлюбленный, его приобщают к храму и даруют сан, соответствующий его святой силе, но в случае со Святой всё несколько иначе. Её не смеют ограничивать вовсе, ведь она воплощение богини на Орнис. Но ситуация Марисеф отличалась от привычныъх, а потому было сложно понять как стоит поступить храму.

Всё было настолько, похоже, с тем храмом, который попал в аномалию, что Марисеф почувствовала легкий озноб. Ситвиан, заметив это, только вздохнул и взял свою невесту за руку. Ему показалось милым, то как такая смелая и решительная девушка не может сдержать проявление страха. Конечно, подобное поведение для девушек в высшем обществе может быть нормой, но у них это обычно кажется наигранным. Ведь аристократки редко подвергаются нападениям из-за того, что их всегда охраняю, и до последнего не верят в печальный исход, надеясь на то, что их спасут. А на самом деле едва ли испытывают страх из-за собственной наивности. Не то чтобы это было большой проблемой, но Принцу всегда казались такие особы отвратительными и неприятными. Его совесть не позволяла бросить леди в беде, но и контактировать сверх нормы с такими девушками, он не стремился.