— Да. Но защита это еще не все преимущества. Если тот чьим сердцем овладеет тьма, узнает такое имя, то не сможет его повторить, — объяснила Марисеф. — А имя, которое она нам назвала, показалось тебе странным ведь оно не из нашего мира.

— Что? Откуда ты знаешь? — удивился парень.

— Благодаря силе матери у меня есть еще несколько слабых навыков. Один из них заключается в том, что я могу чувствовать магическую вибрацию от слов. Все имена напоминают струну. Если имена с благословением, то эта струна вибрирует, как более толстая с более низким звучанием. Но если слова или имена не привязаны к этому миру то и вибрации у них нет. Я таких встречала очень мало, но обычно имена богослужителей. Это же касается и слов, которые они используют в молитвах. Они не имеют отдельной вибрации, а вибрируют в комплексе.

— Интересная способность, — задумчиво прокомментировал Ситвиан.

— Исходя из этого, могу заключить что имя, названное нам, могло принадлежать богослужительнице. К тому же она, как и её иллюзии знает божий язык. Но есть то, что заставляет сомневаться в правдивости этого суждения. Например, она не увидела на мне благословение и не почувствовала, что я заключила контракт с фамильяром. К тому же она не определила, что у меня есть "священный взор". А ведь все богослужители сильные сенсоры и даже только приобщенные к церкви могут видеть подобные вещи. А тот факт, что она не смогла повторить моё имя, говорит о том, что в её сердце тьма.

— Но это не говорит о том, что она не человек.

— Помнишь, она спросила: «сколько веков прошло?». К тому же она знала, что-то произошло с Империей.

— Думаешь, она попала сюда позже, чем говорит?

— Не совсем так. Её слова противоречивы. Словно она забывает, о чем говорит и тут же говорит что-то правдоподобное. То те слова, которые я чувствую, как правда говорят о том что она знает больше, чем говорит.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Складывается впечатление, что она попала сюда не вместе с храмом. А в начале развала империи. К тому же она знает, что прошли века с момента попадания в это измерение.

—Тогда получается, что она либо знала о разнице во времени между измерениями, либо всё проще и этой разницы нет вовсе. Хотя вероятнее второе ведь она бы вела отсчет и могла знать более точное время пребывания здесь.

— Правильно. А человек не смог бы прожить больше нескольких сотен лет. Даже сильные маги могут разменять максимум пять сотен лет и то будут иссохшими стариками под конец этого срока. А она выглядит так, словно только сюда попала.

— В принципе, логично заключить, что она врет касательно этого.

— Более подозрительно-то, что она хочет нас накормить ужином, который готовят несуществующие люди.

— Согласен. Но что нам делать? — спросил растерянный парень.

— Для начала стоит проверить уцелевшую в этом измерении часть храма.

— Ох, не нравится мне всё это.

— У нас нет другого выбора. Создай иллюзию, которую я просила, — напомнила о своей просьбе девушка.

— Хорошо, — сказал Ситвиан и создал точную копию той иллюзии, которая была вокруг них.

В этот момент девушка открыла двери, которые нашла на другой стене от иллюзорных. Они шагнули в темноту и закрыли дверь за собой. Марисеф создала очередную магическую птичку вместо шара и они смогли оглядеться. Их взору открылась картина, вовлёкшая их в шок.

Первое, что открылось взору пары после того как огненная птичка осветила помещение молитвенного зала — это больше сотни богослужителей, которые застыли в безмолвной молитве. Казалось, словно время для них застыло. Девушка первым делом просканировала помещение на наличие магических потоков и она просто застыла.

— Марисеф? Что ты увидела такого? — удивленно спросил принц, увидев реакцию девушки.

— Они живы! — ответила девушка. После этого утверждения он стал осматривать людей, которые неподвижно сидели на лавах, словно восковые статуи. — Но удивительнее всего, то что их поток энергии напоминает пение хора. Они звучат по отдельности, но ощущаются, словно одна дрожащая струна.

— Прости, но твои описания иногда сложно представить, — сказал принц, ощупывая пульс ближайшего к себе человека. — Но ты права они живы. Вот только неизвестно ни как их привести в чувства, ни сколько времени они здесь.

— Ответ на этот вопрос может быть там, — указала Марисеф на статую в центре зала.

— Думаешь, вход там? — спросил Ситвиан.

— Там я чувствую скопление энергии от молитвы, а под статуей пустота, словно там яма или проход, — спокойно ответила девушка.

Она шагнула в статуи и стоило только подойти к ней ближе чем на метр, как статуя запела. Её песня казалась неестественно идеальной, она будто звучала не в этом мире, а статуя была просто транслятором для озвучивания здесь. В одно мгновение Марисеф заворожило настолько что она следуя за потоком манны подошла ближе к статуе. Ситвиан даже не успел отреагировать, на произошедшее. Как только девушка коснулась статуи, та словно живая повернула голову в её сторону и замолчала. В следующее мгновение её глаза засветились, так ярко, что у смотрящего на них принца заболели глаза. Он подошел к девушке ближе, но решил не вмешиваться в происходящее. Как только свет постепенно угас, статуя отшагнула в сторону, а на её месте открылся спуск вниз.

— Уверена, что стоит туда спускаться? — нерешительно спросил парень.

— А есть другой вариант? Мы, конечно, можем вернуться, только вот, боюсь, что выбраться нам это отсюда не поможет, — вздохнула Марисеф и ступила на первую ступень ведущую вниз. Она чувствовала, будто что-то её туда зовёт.

— Ладно. Я тебя в любом случае защищу, — сказал парень и последовал за ней.

— Не сомневаюсь, ваше высочество, — расхохоталась девушка, а её смех раздался эхом по округе.

— Ох, золотко, полегче. Тут такое эхо, что твой смех может стать звуковой атакой, — попросил принц.

Как только спустились их взору открылась очень длинная пещера. В центре, которой была выложенная камнем дорожка. Они шагали в темноту, но с каждым их шагом вдоль дорожки загорались в воздухе магические огоньки, которые служили фонарями. Всю дорогу парень с девушкой молчали, только звон каблуков разрывал тишину.

— Чтобы эти каблуки провалились! — вскрикнула девушка и сняла свои туфли. Обломала о бордюр каблуки и откинула их во тьму, которая начиналась в нескольких шагах от дорожки.

— Ох и не жалко тебе такую красоту? — усмехаясь сказал парень.

— Твой сарказм неуместен. Красотой они были, когда я пришла во дворец, а сейчас они хуже, чем ботинки трубочиста. Надо было уж давно это сделать, — вздохнула Марисеф.

— Ну что ты. Думаю, даже самый знаменитый трубочист не сможет себе такие позволить даже за сотню лет работы, — посмеиваясь, ответил принц.

— Зато дочь герцога может себе позволить больше десяти подобных пар в месяц. Хотя мне столько и ненужно, — вспылила девушка и шагнула дальше. Она чувствовала вибрацию от шагов по каменной дорожке, так словно была без обуви. Хоть ей и было непривычно, но это в любом случае лучше, чем испытывать усталость от ходьбы на высоких каблуках, каждый шаг в которых разрывает тишину и действует их владелице на нервы.

— А знаешь, сколько таких сможет себе позволить кронпринцесса? — сказал принц.

— Так, а вот давай без этого. Лучше найти такому количеству золота применение лучше, чем туфли, которые оденут один раз, — вздохнула Марисеф.

— Отец будет очень рад это услышать, так что будь добра повтори это ему, когда мы вернёмся и объявим о наших отношениях, — улыбаясь, сказал принц.

— Не думаю, что он оценит, — неловко ответила девушка.

— А вот я думаю по-другому, — серьезно ответил принц. — Он уже когда-то слышал подобное, от милой девушки.

— И совершенно точно над ней посмеялся, — скептически предположила девушка.

— Он женился на ней, — сухо ответил парень.