А еще — нечто большее. Великое и прекрасное. Целая жизнь, которую сами себе выбрали.

Каким бы извилистым ни был путь, мы справимся, как справились сегодня с Нюрбургрингом. Тим и я. Вместе.

Тим

Мобильник вибрирует. Мельком взглянув на экран, я принимаю вызов.

— Малыш, привет. Ты где?

— Подъезжаю к гаражу. Тим, ты бы не мог выйти?

— Встретить тебя, что ли? Заблудилась?

— Ха-ха, смешно. Я просто не планирую заходить.

— Тут парни, они говорят, что соскучились.

— Парням привет. Так что, выйдешь?

— Я немного занят, Настен.

— Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста. Ты же не откажешь своему Свету в конце туннеля?

Хохотнув, соглашаюсь:

— Лады, руки только помою.

Я убираю телефон в карман и иду к мойке.

— Ты уезжаешь? — спрашивает Семен. — Тестить сегодня не будем?

— Настя что-то придумала, я скоро. Наверное. Отзвонюсь, в общем. Она сегодня загадочная.

Два года мы работаем с «БМВ», часто мотаемся по соревнованиям, дома бываем редко, и это всегда как праздник. Я поставил условие, и после победы в Нюрбургринге меня взяли в команду вместе с механиками. Устроил и себя, и ребят. Настя закрепилась в позиции менеджера. Мы попали в круговорот: гонки — успех — тренировки — гонки. Время летит быстро, но мне все нравится. Это та жизнь, которую я себе хотел.

Бросаю взгляд в зеркало, стираю след масла со щеки и выхожу.

— Ну и где ты? — говорю вслух сам себе, шагая вдоль дороги. — Торопила меня.

Издалека доносятся звуки Alarm, и я машинально поднимаю голову. По мере приближения «супры» музыка становится громче, а мои глаза круглее.

Да ну на фиг.

Красная «супра» разгоняется и проносится мимо, обдав потоком воздуха. Я шею выворачиваю. Машина резко дрифтует на первом повороте и возвращается.

Теперь мой взгляд приклеен к ней намертво.

Тачка резко тормозит ровно напротив. Стекло опускается, Настя делает музыку тише и говорит:

— А что это за красавчик такой? Хочешь, прокачу?

— Да не может быть!

Она улыбается и кивает, чем укрепляет надежду. Я быстро обхожу машину один раз, второй.

— Гребаный тюнинг. И что за ущербный цвет… но она это. Да вашу мать, я абсолютно уверен, что это она!

Настя заливисто смеется:

— Я знала, что от цвета тебя разбомбит.

— И от бампера.

— И от бампера. Прошлый хозяин был моральным уродом, это сто процентов.

— Сто процентов.

— Но я не могла ждать, пока ее перекрасят, так хотелось тебе показать. Терпение не резиновое!

Я оббегаю машину и открываю водительскую дверь. Настя сидит за рулем, не шевелится.

— Пусти, — прошу.

— Вообще-то, это моя машина. Падай, — кивает она на пассажирское сиденье.

— Ого! Заявочка.

Я снова обхожу супереныша. Усаживаюсь. Жадно разглядываю салон, подмечая, что изменилось. Трогаю сколы на панели.

— Привет, мой хороший. Ну как ты выживал один? Ну все, папочка тут, папочка больше не бросит, папочка починит и отполирует.

— Поплачь, папочка. — Настя протягивает салфетку, откровенно угорая надо мной.

Делаю ей страшные глаза, беру салфетку и начинаю тереть панель.

— Мы все вернем. Сделаем, как было, — успокаиваю «супру».

Настя хохочет.

— Как ты ее нашла?

— А вот. Сюрприз! Пристегнись-ка. Дури в ней по-прежнему много. — Она выжимает газ, и машина приятно рычит на месте. — Неубиваемая классика.

— Погоди. — Я достаю мобильник и набираю Семена: — Я сегодня пас, буду занят весь день. — Потом командую Насте: — Теперь вперед. Гони!

Она делает музыку громче, и мы стартуем.

Никогда не думал, что в своей собственной машине буду гостем. Сидеть на пассажирском сиденье, наблюдать за тем, как моя жена держит руль и втыкает передачи. Уверенно, четко и рядом с идеалом. Ее стиль управления я могу терпеть.

Мы катаемся по городу, слушаем музыку, болтаем. Настя рассказывает, как искала машину, как уговаривала владельца с ней расстаться. Ей предлагали другие «супры», поновее и получше, но она хотела именно эту.

Не знаю, что сказать. Мы живем на деньги, которые я зарабатываю. Живем неплохо, копим на квартиру ее мечты. Настя получает зарплату как менеджер, но этого точно не хватило бы на покупку «супры».

— Где деньги взяла? — спрашиваю я, когда восторги стихают.

Она пожимает плечами. И видя мое раздражение, говорит:

— Не включай злодея, это мои деньги и мое решение. Что хочу, то и делаю.

— Получила первые дивиденды и спустила их на спортивную тачку. Ну и… — Слово «дура» я произношу беззвучно, одними губами.

— Ты прям как моя мать, — смеется Настя. — Не зря они с Шиловым так долго не давали мне доступ к деньгам. Чуяли, что так будет!

Качаю головой.

Ее мать и правда до последнего уговаривала оставить активы в распоряжении Шилова, уж очень ей нравилась его щедрость по отношению к ней самой и скупость к дочерям. Но ничего не вышло. Сначала Настя разобралась в денежных вопросах, а потом и Юляшка. Шилова же уволили, и вскоре «Мерседес» подал на него заявление в прокуратуру. Оказывается, пока был на должности, он успел провернуть несколько махинаций, и полный провал «Автоспорта» в сезоне стал тому подтверждением.

Сейчас Шилов где-то в Омске, вернулся на родину. Мать Насти за ним не поехала, осталась в Москве. Настя с Юлей назначили ей алименты.

Мы сворачиваем на узкую безлюдную улицу. Настя продолжает рассказывать, как готовила мне сюрприз, но вдруг жмет тормоз и хмурится.

Пытаюсь понять, в чем дело: дорога пустая, пешеходов мало. Разве что один парень идет чуть впереди. Мы его обгоняем, и Настя останавливает машину. Я оборачиваюсь — лицо смутно знакомое.

— Погоди-ка, я сейчас. — Она хватает из сумки газовый баллончик и выпрыгивает на улицу.

В этот момент картинка складывается. Это блогер, который на ретро-фестивале умолял с ним сфоткаться. Я отказался, но Настя убедила согласиться. После этого чувак опубликовал фото со мной на своем канале и написал: «Я с этой тварью, которая все не разобьется».

Черт.

Отстегиваю ремень и выскакиваю из машины. Настя несется к чуваку. Я сразу перехожу на бег, но эту фурию попробуй догони!

Перехватываю жену в паре метров от ее жертвы. Настя сперва брыкаться пытается, но я технично пресекаю, аккуратно забираю баллончик и убираю в карман толстовки.

Блогер оглядывается, узнает, отшатывается. Поднимает руки, сдаваясь.

— Здравствуйте! — кричит Настя. — Поговорить нужно, козел!

Он резко краснеет. Я сверлю его глазами: уматывай, придурок.

— Вы из-за того фото все еще злитесь? Я люблю ваш стиль вождения, это было просто для пиара. Не больше, — лепечет парень. — Тогда все так относились. Я тот блог уже удалил.

— Я тебе сейчас глаза выцарапаю!

— Извините! — Он бросается наутек.

— Помог пиар-то? — выкрикиваю в спину.

Чувак ускоряется.

Я смеюсь и закидываю свою воительницу не плечо. Она уже не брыкается, послушно висит на мне. Волоку к машине. Усаживаю на пассажирское сиденье. Дуется. Руки скрестила, в глаза не смотрит. Я пристегиваю ее, чтобы зафиксировать, быстро обхожу тачку и падаю за руль. Нежно погладив его, стартую.

— Зачем ты меня остановил?

— Это было бы нападение на человека, малыш. Зачем нам такие статьи?

— Он умолял о фотографии, он слова красивые тебе говорил! А потом за глаза написал гадости! Неужели люди не должны отвечать за то, что пишут в интернете? Неужели им все сходит с рук?!

— Настя, он просто хотел выслужиться. Мне плевать.

— А мне нет!

— Эй.

— Мне не плевать! Он не имеет права писать такие вещи о моем любимом человеке и прикреплять фото, которое я сделала! Не имеет права!

— Малыш, он мог бы тебя покалечить.

— Мне плевать.

— А мне нет! — рявкаю. — Я бы его тогда прибил на хер, вот и все!