Может, не стоило приводить их на эту экскурсию, пока они ютятся в яслях? подумала Клэр. Может, они лишь впадут в ещё большее разочарование?
— Все, кто этого пожелает, — сказала Клэр. — Все! Но не все сразу. Потребуется бросить жребий, чтобы определить очерёдность.
— Кто запрограммирует лотерейный компьютер? — спросил Энтони, и Клэр задумалась, сам он додумался до такого или мальчишку кто-то подучил.
— Компьютер запрограммируют Админы, — признала она, — но всё будет честно. Каждый получит шанс.
— Но...
— А теперь, — с показной беспечностью перебила его девушка, — пойдём поиграем на аркадах.
— Не хочу я туда, — заявил Энтони, скрестив ноги.
Клэр сунула в рот палец и задумчиво принялась грызть заусенец, потом осознала, что дети на неё смотрят, и другим пальцем невозмутимо указала на Энтони.
— Тони, ты мне тут не придуривайся. Ты же любишь игровые автоматы. Ты за ними часы напролёт просиживаешь. Тебя оттуда за уши не вытащишь, пока у тебя голова не разболится. Ты мне тут дурака не валяй, пожалуйста, будто не...
— Мне тут нравится. Я остаюсь.
— Энтони, кто-то же... — Она осеклась, увидев, как приближаются техволновики, и мгновенно обо всём догадалась. Их было трое, один нёс камеру со встроенным трансмиттером. Рядом шагал другой, такой лощёный, что в нём без труда узнавался телеведущий. И третий: очевидно, мозговой центр, парень, который всё и затеял.
Человек с камерой нацепил гарнитуру и подключился к выносному стабилизатору с микрофоном и питанием от заплечного рюкзака. Камера водворилась на его плечо, точно вторая, роботизированная голова.
Она узнала репортёра: Ашим Спенгл.
Волосы у него были выстрижены под ирокеза и размалёваны тремя цветами техников: белым, серебристым и золотым. Прыжкостюм простой, белый, демонстративно эгалитарный. Лицо симпатичное, с правильными чертами, однако непроницаемое.
Третий носил фальшкостюм: пиджак, сам жилет и галстук накладные, а лацканы, узел галстука и рукава жилета сшиты вместе. Взгляд у него был пронзительный, неприятный. Он с показной задумчивостью жевал губу.
Энтони восхищённо подхватился, завидев троицу.
— Миссэр Баркин! — вырвалось у него. — Я...
Человек в фальшкостюме покачал головой, но покровительственно улыбнулся Энтони.
Энтони понял намёк и заткнулся. Репортёр и оператор остановились всего в нескольких ярдах от Клэр и её класса. Репортёр выступил вперёд, встал лицом к камере и спиной к Клэр, покивал.
Оператор уже навёл камеру и приготовился снимать. Вот он щёлкнул переключателем на поясе, с одной стороны маленького устройства вспыхнул зелёный огонёк, и Спенгл начал:
— Мывадминке погрить Адмичит Клэр Римплер...
Клэр стояла неподвижно, чувствуя себя так, словно провалилась под тонкий лёд, и мысленно переводила: Мы сейчас в админском парке, куда явились поговорить с Админом-учительницей Клэр Римплер и её классом. Мы намерены выяснить, как она отреагировала на случившееся здесь происшествие...
У Клэр мелькнула мысль: Может, просто развернуться и уйти? Но нет, это выставит их в дурном свете. Кроме того, я отвечаю за детей. А если уйти, они возьмутся за Энтони. Или того, кто его подучил.
Тут Спенгл обернулся к девушке и задал вопрос. Камера нацелилась на неё. Вопрос записывается. Ответ Клэр — тоже. Потом техволновики эту передачу покажут всему техлюду Колонии...
В переводе с техжаргона диалог звучал бы так.
Клэр: Если вы хотите со мной поговорить, то я должна уточнить, прямой это эфир или?..
Спенгл: Запись, миссэр Римплер.
Клэр: Я два года проработала в комм-секции. Я знаю эту машинку: в ней есть трансмиттер. Если вам нужен прямой эфир, попросите сперва моего согласия на интервью. В противном случае я требую, чтобы мне предоставили адекватные условия записи.
Спенгл: Я не могу гарантировать...
Клэр: Тогда я не стану отвечать на ваши вопросы. Так нечестно.
Спенгл начал пререкаться с человеком в фальшкостюме. Клэр воспользовалась паузой, чтобы собраться с мыслями и вызвать Админов. Она объяснила ситуацию Джуди Авикян с Центрального телеканала.
— Просто наблюдай за трансляцией, Джуди. Если это не прямой эфир, звякни.
— Идёт.
Клэр бросила телефон в сумку и повернулась к Спенглу. Спенгл сказал:
— Миссэр Римплер, у нас линк подцепится через минуту-другую. Тем временем...
Он обвёл взглядом суетливую толпу детей.
— Я слышал, что кто-то здесь отказывается возвращаться в ясли?
— Энтони! — завизжал хор. — Это Энтони!
— Спенгл, вы это заранее знали, ведь ваши люди... — начала Клэр.
Энтони не дал ей договорить. Он сделал шаг к Спенглу и полуобернулся к камере для лучшего ракурса. О да, его как следует натаскали.
Направленный микрофон размером с палец мальчишки, прикреплённый ко днищу камеры, дёргался туда-сюда, пока Энтони и Спенгл обменивались репликами.
— Даю прямой эфир, — сказал оператор, поправляя наушники.
Спенгл кивнул, повторил сказанное ранее и нагнулся к Энтони. В переводе с техжаргона диалог прозвучал бы:
— Тебя зовут Энтони Фьорелло?
— Да.
— Ты один из тех, кто отказываются возвращаться в ясли?
— Только один! — возмутилась Клэр. Спенгл не обратил на неё внимания. Вероятно, и в микрофон реплика не попала.
— А почему, Энтони?
— Там тесно и воняет. Я ничем не хуже Админов, так почему я не имею права жить в Центральной секции, там, где парки и хороший воздух, там, где живут Админы?
Было ясно, что мальчишка повторяет заранее выученные реплики.
— Энтони, а ты знаешь, каково население Колонии?
— Конечно, нас учили. Около десяти тысяч человек.
— А сколько из них живёт в Центральной секции, в хороших условиях, или же на открытом пространстве?
— Тысяча.
— А что ещё тебя в связи с этим тревожит, Энтони?
— Ну, я как ни выйду посмотреть — там столько места! Там внизу какие-то дома, но до них много миль! Всем техникам и рабочим хватило бы места!
Терпение Клэр лопнуло.
— Вы же меня хотели проинтервьюировать? Так давайте, или я возвращаюсь к своим админским обязанностям. Ребята, пошли!
Она обернулась к остальным.
— Собирайте вещички, мы скоро уходим.
Некоторые засуетились, подчиняясь, другие же остались стоять, глядя на оператора, зачарованные технологическим тотемом на его плече. Репортёры, вдруг сообразила Клэр, пользуются у детей авторитетом. Дурной знак.
— Миссэр Римплер, — сказал Спенгл, — только что заявила, что у неё нет времени с нами говорить. — Слова нет времени он произнёс с нескрываемым сарказмом. — Итак, Бен, мы возвращаемся к тебе на техноволну Центрального...
— Ложь! — заорала Клэр прямо в камеру. — Я этого не говорила! — И тут же осеклась, поняв, что всё бесполезно, и она выглядит дурой. Огонёк на камере погас. Передача прекратилась, причём уже некоторое время назад.
Спенгл отвернулся и принялся шептаться с человеком в фальшкостюме.
Спустя полчаса Клэр оказалась в одиночестве на парковой платформе канатки, глядя вслед вагончику, развозившему детей по яслям. Вагончик удалялся на условный север, где размещалась жилая зона техников и находились незаконченные пространства, а девушке нужен был другой, следовавший к условному югу. Дешёвый символизм происходящего вызывал в ней омерзение. Клэр с силой вгрызлась в ноготь.
Стоило оператору уйти, как Энтони перестал артачиться и первым запрыгнул в вагончик, торопясь вернуться к своим игровым автоматам.
Она отвернулась к югу и постояла так, глядя в исполинские зрачки окон над админской секцией. Окна окольцовывала буйная зелень, и там изящными спиралями клубился туман, порождая неясные радуги отражённого света. В парке было тихо. Тянуло искусственным, но нежным ароматом молодой растительности, к которому примешивался едва заметный запах фильтров. На миг место это уподобилось раю, каким его и задумывали, но потом направление воздушного потока переменилось, и завоняло перегруженными фильтрами кондиционеров Техсекции. Иллюзия рая исчезла. Рай всегда уязвим.
