Я считаю наркотики занятным социальным и техномедицинским явлением. У Джона Ширли было серьёзное пристрастие к ним. Я женился и завёл ребёнка. Джон Ширли женился раза четыре или пять, и у него трое детей от двух разных женщин. Я написал дюжину книг. Джон Ширли написал книг больше, чем я возьмусь посчитать, и многие из них он писал под псевдонимами. Я однажды написал книгу в соавторстве с Уильямом Гибсоном. Джон Ширли был тем парнем, который убедил Уильяма Гибсона в том, что писать фантастику — отличная идея.

Я довольно-таки интересуюсь военной атрибутикой. Джон Ширли служил в береговой охране. Я брал уроки боевых искусств. Джону Ширли разбили пивную бутылку о голову в барной потасовке. Я переезжал пару раз за последние тридцать лет. Джон Ширли переезжал раз эдак двадцать с гаком за те же тридцать лет, включая его проживание во Франции.

Типичный фанат Брюса Стерлинга — это компьютерный задрот-мажор, учащийся в среднезападном техническом универе. «Стеларк» — это фанат Джона Ширли. Стеларк — это австралийский художник-перформансист, у которого есть искусственная третья рука, и который иногда стреляет лазерами из глаз, и при этом он любит подвешиваться нагишом в воздухе, пронзив свою плоть мясными крюками.

Вот к чему всё это можно свести: я профессиональный писатель-фантаст, которого, так уж вышло, стали называть «киберпанком». Тогда как Джон Ширли — это уникальное аутентичное воплощение оного мировоззрения.

— Взято из предисловия от Брюса Стерлинга в книге Джона Ширли «Взорвавшееся сердце»

Жила-была птичка из титана и стекла. Крылья у неё были механические, внутренности электронные, вместо головы — камера слежения. Птичка была очертаниями и размером с дрозда, а крыльями махала стремительно, точно колибри. Птичка летела над разгромленным, обезлюдевшим городом. Город назывался Амстердам.

Зимой 2039 года Амстердам заняли войска НАТО, сумевшие на этом участке отбросить армии Великой России — беспощадные наступательные отряды неокоммунистического диктатора Козицкого.

Климатические сдвиги, вызванные глобальным потеплением, существенно подорвали русское сельское хозяйство, нанеся непоправимый ущерб не только обычным культурам, но даже фуражным. Еда стала труднодоступна. Русские оказались на грани голода, а некоторые пересекли эту грань. Тогда к власти пришёл Козицкий. И приступил к решению продовольственной проблемы за счёт стран Восточной Европы.

Пока что Третья мировая война не переросла в ядерную.

У птички на брюшке имелись серийные номера. Птичка представляла собой разведывательное устройство, сертифицированное регуляторным агентством разведки ООН. Любой, кому пришло бы в голову вбить эти цифры в компьютер и запросить РАР, введя соответствующие клиринговые коды, мог узнать, что птичкой распоряжается флотская разведка Британии в составе ВМФ НАТО.

Птичка со встроенным источником питания вылетела с британского авианосца, находившегося милях в двадцати от искорёженного побережья Голландии, а санкцию на её полёт дал офицер гражданской миротворческой службы. Сотрудник ГМС сидел в высотном здании посреди одного из относительно сухих кварталов полузатопленного Амстердама. Опустевшее здание голландские коммандос НАТО выбрали себе временной ставкой.

Офицер же ГМС был американцем, из Баффало в штате Нью-Йорк. Звали его Йейтс. У капитана Йейтса на столе стояло переговорное устройство, по которому он общался со штаб-квартирой международной корпорации «Второй Альянс», предоставлявшей охранные услуги в мировом масштабе, сокращённо — ВА. В сообщении говорилось, что линии снабжения ВА подвергаются постоянным атакам со стороны бандформирований, именующих себя Новым Сопротивлением, вопреки тому, что вмешательство ВА авторизовано Гаагой (там заседали уцелевшие депутаты Генеральных штатов, которых натовцам удалось разыскать), а также Совбезом ООН, и целью имеет наведение порядка в Амстердаме и окрестностях. Второму Альянсу, продолжил коммуникатор, хотелось бы видеть город очищенным от мятежников, мародёров и прочих нарушителей общественного спокойствия. Для этого (тут голос коммуникатора сделался брезглив) ВА необходимо было проникнуть в Амстердам, но закрепиться там представляется невозможным до тех пор, пока линии снабжения не функционируют должным образом.

— Едва ли необходимо подчёркивать, — сказал коммуникатор, — что, хотя МКВА является гражданским охранным подразделением, у неё налажено тесное сотрудничество с военными силами НАТО, и сотрудничество это, буде дозволено так выразиться, подобно обоюдоострому клинку.

Йейтс нахмурился. Сотрудничество, подобное клинку?

— Террористы, именующие себя Новым Сопротивлением, — взвизгнул коммуникатор, — представляют опасность как для сил ВА, так и для сил НАТО, поскольку, воруя технические ресурсы НАТО и проводя политику дезинформации, направленную на саботаж мер установления общественного спокойствия, пытаются навязать населению иррациональную точку зрения, согласно которой между НАТО и русскими не существует разницы, и обе эти силы суть агрессоры!

Йейтс пожал плечами и переслал растекстовку коммюнике ближайшему кораблю НАТО, оснащённому шпионским оборудованием: Леди Ди.

И тогда вылетела птичка.

Но летать совершенно свободно ей не позволялось. Летела она по расширяющейся спирали, пересекая гражданские зоны, выглядывая и прослушивая, регистрируя точки, в которых собралось от четырёх гражданских. В Амстердаме осталось не так-то много народу, поэтому задание это отняло у птички меньше времени, чем можно было предположить. Найдя группу из четырёх и более гражданских (такое случалось редко), птичка садилась на внешнюю стену здания, в котором имело место несанкционированное сборище, и откладывала яичко. Яичко имело полусферическую форму и состояло из нанопены, которая тут же просачивалась через щели между кирпичей, в бетоне, между стёкол и пласталевых листов, наводняя здание микроминиатюрными сенсорами. Сенсоры улавливали сердцебиение людей и, если достаточное число сердец билось рядом, посылали сигнал. Режим военного положения воспрещал собираться группами более трёх человек, за исключением особо выделенных зон, каковые зоны патрулировались ещё строже.

Командующий нидерландским подразделением ввёл вышеозначенное «правило четырёх» после того, как его коммандос столкнулись с неожиданно значительными проблемами, на казённом языке именуемыми «сговоры с целью осуществления террористической деятельности малым числом участников».

Отрядив птичку выслеживать нелегальные сборища, Йейтс послал в штаб-квартиру ВА ещё одно коммюнике, в котором сообщил о проделанных действиях. Сообщил чистую правду.

Получив коммюнике, в штаб-квартире связались с нужными людьми в службе трансконтинентальной рекогносцировки ВВС США. Симпатикам ВА из числа сотрудников СТКР передали гистограмму сигналов, испущенных яичными сенсорами, и настоятельно рекомендовали, во имя «духа сотрудничества», приложить всемерные усилия для «триангуляционного определения местопребывания террористов», с тем чтобы «избавить ВА от причиняемых ими досадных неудобств».

Так птичка летала от одного здания к другому, прочёсывая милю за милей, и время от времени откладывала яйца. Снеся третье яичко, дроноптица миновала высотное здание, где заметила птицу живую — ворона, неустанно сновавшего вокруг высотки. Ворон так напугался, столкнувшись с неопознанным летающим объектом, что не замедлил ретироваться под прикрытие крыши. Пронёсся по верхнему этажу, сел на перильца ограждения, огляделся и с облегчением увидел, что странная соплеменница с металлическими крыльями и стеклянной головой улетела прочь.

Но в дальнем конце террасы оказалось что-то ещё.

Кто-то ещё.

— Город мёртв.

Он сказал это громко, обращаясь к ворону. То был крупный чёрный ворон, севший на бетонные перильца, почти полностью уцелевшие на всём протяжении разгромленной террасы. Тридцатью этажами ниже простиралась затопленная улица, и в сумерках вода казалась индиговой.