– Вам доводилось наполнять магией ведьминские контуры? – прервала Аманда объяснения парня. Тот откровенно растерялся, машинально отрицательно замотал головой, потом замер, потёр лоб и сказал:

– Было раз, точно. Знакомому ведьмаку понадобилось склеить разбитую им любимую статуэтку начальницы, пока та не заметила её порчи, а он полукровка, сил маловато для заполнения рун. Заклинание-то он рассчитал верно и контур нарисовал чётко, попросил меня лишь с магией помочь.

– Изображение контура помните?

– Немного, но он действительно был под заклинание склеивания разработан, на это я обратил внимание. – Перед ним лёг вытащенный из папки лист, и демон согласно кивнул: – Похоже, только у вас контур куда сложнее, там попроще был, но смысл тот же. Законы запрещают творить артефакты?

– Нет. Какому ведьмаку ты помогал?

– Мистеру Блэку, он у нас в университете в отделе кадров работает. Распознал во мне демона ещё когда я на первом курсе личное дело приносил, с той поры мы разговаривали при встречах, хоть полукровка открыто не жалует Иных. Да только кровь гуще воды, от своего наследия в песок не спрячешься.

– Какие ещё артефакты вы помогали ему создавать?

– Никакие, – поклялся демон. – Один раз ещё зелье от простуды ему подзарядил и всё.

– Вы настолько хорошо знакомы с зельями, что на глаз отличаете одно от другого? – иронично уточнила Аманда. – Уникальный талант, никогда с таким не сталкивалась!

– Н-нет, не отличаю, но он же сказал... – Демон запнулся и ошарашено посмотрел на полицейских: – Он меня обманул?

– Магоёмким оказалось зелье от простуды? – хмыкнула Аманда под всеобщий укоризненный вздох детективов, и молодой демон уныло кивнул. Тот, кто судит о качествах Иного по его биологическому виду, всегда рискует сильно ошибиться: далеко не все демоны так хитры и пронырливы, как принято считать.

– В камере посидишь, чтобы не вздумалось ещё разок поболтать с мистером Блэком. Вот как мы сами с ним поболтаем, так тебя и выпустим, – прорычал Вэнрайт. Молодой демон не стал протестовать против явно незаконного ареста и требовать себе адвоката тоже не стал, проникнувшись чувством вины за невольное соучастие в преступлениях. Когда его увели в охраняемое подземелье специального департамента полиции, дракон с досадой скрежетнул клыками: – Он не сообразил, кто и как его подставил, даже когда в прошлый раз загремел к нам в допросную!

– У него не было причин связать свой арест с дружеской помощью полукровке, – примирительно заметила Аманда. – Однако теперь убийце потребуется новый демон...

– ...или сильная ведьма, способная сотворить сотни «склеивающих» основ под его зелья, – заключил Вэнрайт. – Как мне дьявольски не нравится это мудрёное, «наукоёмкое» дельце!

Вызванная начальницей Лия вошла в дверь кабинета, как великомученица в клетку льва. Поморщилась на доносящийся из окон шум (какая-то толпа собралась на площади на митинг, что ли?), со страхом покосилась на вазу и опять обошла её по широкому кругу.

– Чем тебя пугает ваза? – прищурилась Аманда.

– Гипотетической вероятностью, что она разобьётся при моём приближении, а не вашем, – искренне ответила Лия. Не будь она ведьмой, точно бы перекрестилась. – Порой и заклинания высшего демона могут ошибочно сработать, а мне жизнь дорога.

– Не замечаю на вазе заклинаний, – присмотрелась Аманда.

– Я тоже, но из этого не следует, что их нет, – философски пожала плечиками Лия и убеждённо констатировала: – Вы не видели выпуски вечерних и утренних новостей.

Рука Аманды сама потянулась вывести на монитор телевизионные программы. Долго прокручивать ленту в поиске разгадки слов заместительницы не пришлось: журналисты наперебой вещали о том, что современный Принц разыскивает свою Золушку. Только на этот раз движущим объектом поисков является не хрустальная туфелька (продающаяся в Диснейленде за сотню баксов на любой размер), а старинное широкое кольцо червонного золота со звёздчатым рубином почти в сто карат, окружённом веером бриллиантов чистейшей воды. На всех каналах её демон, этот чёртов европейский граф, печально повествовал об утере родовой драгоценности, причём весьма примечательной: перстень наследники титула должны были надеть на пальчик своей избранницы при объявлении помолвки.

И теперь ослепительно прекрасный молодой миллиардер на фоне сверкающего небоскрёба принадлежащей ему корпорации грустно изрекал, что перстень, очевидно, соскользнул с его пальца и застрял в глине, когда он приходил на свой гончарный завод. Желая получше вникнуть в работу мастеров, он сам попробовал сотворить в гончарном круге вазу, и та у него даже получилась, но... вышел из мастерской он уже без перстня! Не сразу заметив пропажу, он пытался найти его дома, в машине, в офисе, но в конце концов стало очевидно, что широкое кольцо с уникально крупным рубином замуровано в недрах одной из ваз, выпущенных заводом в последние дни.

– Своё состояние я заработал на бирже, и новые для меня обязанности по управлению огромным конгломератом самых разных предприятий несколько выбили меня из колеи и сделали рассеянным. – Габриэль сокрушенно развёл руками и сверкнул в камеру обаятельной улыбкой, определённо вызвавшей головокружение у всех зрительниц в возрасте от семи до семидесяти лет. К слову, число девушек в кадре, внимающих каждому слову сногсшибательного красавца, неуклонно росло по ходу интервью.

Дальше шли кадры любительской видеосъёмки, датирующейся прошлой неделей, на которых сиятельный граф действительно крутил в круге глиняную вазу – сестру-близнеца тех, что стояли в полицейском участке. Насколько сильно он помогал себе выравнивать бока «шедевра» магией, запись, конечно, не передавала, но Аманда заподозрила, что сильно, поскольку ваза вышла не хуже других, несмотря на то, что творец в течение процесса только и делал, что улыбался и позировал на камеру, да игриво подмигивал оператору.

– Вы объявили награду за возвращение перстня? – кричали журналисты, обступившие ушлого бизнесмена, а строчки под репортажем сообщали, сколько тысяч людей устраивают драки у сувенирных магазинов, скупая все партии указанных керамических ваз.

– Я заплачу любые деньги, – уверил их ловкач и шулер, истинный глава всего демонического рода!

– А если перстень найдёт девушка? – провокационно спросила одна из журналисток, намекая, что колечко-то непростое, а для определённой цели в его роду предназначенное.

– Я сочту это знаком свыше и предложу ей руку и сердце, – прижав ладонь к груди, пообещал красавец-миллиардер, и в субтитрах на порядок возросло число сражающихся за вазы.

Приличных слов для описания ситуации у Аманды не нашлось! Кроме восклицания: «Вот ведь жук какой!», и куда менее цензурных его аналогов. На уродливых вазах он наживётся больше, чем на лотерее цифровой техники: комментаторы вещали, что магазины взвинтили цены на вазы до небес, а продавщиц ловят за руку, когда те пытаются тихо расколошматить их в подсобках и изучить каждый осколок на наличие в нём перстня.

М-да, стало кристально ясно, отчего все Иные сразу сообразили, в какой именно вазе запрятан пресловутый перстень! Вероятность того, что высший демон в самом деле случайно потерял родовой артефакт, все здраво оценили как нулевую, и теперь представители ИГР, жуя попкорн у телевизоров, наслаждались шоу, устроенном для непосвящённых смертных. Число целых ваз в городе неуклонно сокращалось, но буквально час назад до журналистов откуда-то дошла информация, что три вазы были подарены бизнесменом полицейскому управлению Атланты...

Орущая толпа под окнами собралась не на митинг – они намерены штурмовать участок?! Лия ловко переключилась на прямой эфир, транслирующий дородного шефа полиции, не слишком мастерски скрывающего довольную ухмылку. Шеф давал согласие продать вазы на стихийно организованном перед участком аукционе! Когда он озвучил стартовую цену двух лотов, толпа разочарованно взвыла и заметно поредела, Аманда чуть не задохнулась от потрясения, а Лия азартно зашептала ей на ушко: